Страница 147 из 163
– Барбас? – я вопросительно посмотрела на пса. – Что тут написано?
– А я почём знаю? – недовольно прорычал он. – Думаешь, если я даэдра, то на всех языках умею читать?
– А разве нет? – пожала плечами и пошла отбирать у Эрандура свои вещи. Интерес к жизни вернулся – надо записать эти символы и показать Арнелу Гейну, если выберемся. Он же мастер по древностям! Вдруг ему удастся расшифровать эти буквы?
– Нашла время! – Барбас в нетерпении крутился под ногами, но я была непреклонна и не сдвинулась с места, пока не переписала углём на пергамент верхнюю строку. Данмер в это время держал Сияние Рассвета как факел.
Когда работа была закончена, мы двинулись вправо, ища дорогу, ведущую прочь от площади. Древняя галерея с высокими квадратными колоннами, выстроившимися вдоль «улицы», оказалась заполнена призраками. Не столь опасными, как тот, на троне, но зато многочисленными, тянущими ко мне крючковатые иссушенные пальцы. Мертвецы разевали рот в беззвучном крике, но не могли призывать силу, подобную той, что была подвластна их королям и военачальникам.
Вихри пламени и Сияние Рассвета кружились в танце магии и стали, Барбас лаем отвлекал призраков на себя. Мы пробились сквозь них, отправив духов в положенное им посмертие, поняв, что, наконец, подошли к цели.
Смутные детали снов, переплетенных с видениями или ощущениями, всплыли в голове. Трое магов дошли до этого места – двое отдали свои жизни, чтобы заключить зло в ловушку.
Силуэты стен подземного храма освещали блеклые синие волны, струящиеся над каменными перекрытиями и непрерывно мерцающие.
У подножия стен бежал тонкий ручеек, через который можно было просто перешагнуть, а наверх вела лестница, проходящая под дугой арки, украшенной каменной орлиной головой. Чем выше мы поднимались, тем ярче становился свет. Я почувствовала магический ветер, кружащий воронкой пыль внутри храмового двора.
Не помню, почему пришла к выводу, что это именно храм. Что-то в этом строении, утонувшем под землей, напомнило мне гору Килкрит, наверное. Весь путь не получалось отделаться от ощущения, что между этими двумя руинами есть невероятное сходство.
Вступив под свод арки, я сощурилась от яркого света. Справа на стене, оставшейся от некоего храмового сооружения, сидели, преклонив колени двое духов, отличных от драугров. Очертания их одежд больше походили на мои – одеяния учеников или адептов Коллегии. Эти призраки замерли, творя вечное заклятие, держащее некое существо внутри сияющего шара. Фигура в бесформенных просторных одеяниях походила на человека, сжимающего в иссушенной руке посох с навершием. Было далеко, слишком далеко чтобы распознать в навершии точную копию Ока Магнуса в миниатюре. Но я увидела. Не могла не увидеть. Теперь, стоя здесь и сейчас, я это твердо знала.
– Это он! – взбудоражено выдохнула я, нагнав Барбаса и потрепав его по шее.
– Вижу, но, кажется, посох запечатан в этих чарах вместе с владельцем, – пёс указал лапой влево и сел, вопросительно на меня глядя.
Три, замороженных во времени, фигуры на наше прибытие никак не реагировали, а сияние продолжало изливаться с ладоней призрачных магов и скапливалось сияющей сферой вокруг нежити.
– Нужно освободить эти души от такого ужасного проклятья! – сказал жрец, повернувшись ко мне. Барбас недоверчиво хмыкнул.
– Очевидно, что это жертва, а не проклятье.
Я повертела головой вправо и влево, почесала голову в раздумьях. Пёс-даэдра прав. Эти два мага удерживают нежить, а значит, рушить заклинание надо с них.
– Отдай рюкзак! – шагнула к Эрандуру и стащила с его спины свою ношу. Он сначала отшатнулся, не поняв, что мне нужно, но потом заинтересовался происходящим.
– Свиток, конечно, был мокрый, и не знаю, получится ли заклинание, но попробую этих двоих изгнать! – поделилась идеей. Пергамент с начертанными даэдрическими рунами уже давно высох, но из-за купания в реке стал выглядеть помятым и истрёпанным. До этого я боялась его разворачивать, чтобы не повредить.
Выудив свиток, раскрыла его и, сделав пассы руками, ощутила, как сила заполняет меня, как струится по жилам и стремится к выходу, словно река, пробивающая каменный завал. Высвободив чары, увидела, как разбегаются во все стороны язычки очищающего пламени, как гаснет сияние чар, сдерживающих нежить, и как тают во тьме силуэты магов, становясь сначала бледнее, а потом и пропав вовсе.
Я освободила зло, живущее в недрах Лабиринтиана и его лик, сокрытый металлической маской, обернулся ко мне. Он взмахнул Посохом Магнуса, направив его вниз. Из шара вырвалась слепящая молния.
Перед глазами мелькнула только белая вспышка, и я зажмурилась, прежде чем меня накрыла тень. Заряд не достиг своей цели.
Барбас уже побежал наверх по узкой боковой лестнице, заливаясь призывным лаем, а напротив меня замер Эрандур. Изогнутые молнии впивались ему в спину, и с каждой секундой данмер оседал на слабеющих ногах.
Я выставила перед собой руку с оберегом, отразила магию, но меня отшвырнуло назад.
Барбас наскочил на нежить и вцепился зубами в Посох Магнуса, повиснув на нём.
Вытащив из ножен Сияние Рассвета, я бросилась наверх, пока пёс не позволял мертвецу атаковать снова. Преодолев лестницу в три прыжка, через гулкий грохот крови в ушах, я услышала:
«Ты – недостойна!»
Поскольку это вовсе не было для меня откровением, я продолжила бежать по выступу, замахиваться клинком и кричать, чтобы придать себе храбрости. На сей раз воинственный клич звучал вполне сносно, поэтому, когда нежить повернулась ко мне и атаковала, я даже не остановилась и опустила клинок.
Слабость накатила так резко, что закружилась голова, на мгновение потемнело в глазах, а Барбас, поняв, что его тактика не сработала, отцепился от руки мертвеца и, разбежавшись, наскочил, ударив лапами. Охваченный огнем Меридии и отвлеченный псом-даэдра, противник прервал заклинание и поставил перед собой сияющий оберег, словно он мог чем-то помочь. Пламя с него мгновенно схлынуло, и мертвец поплыл над полом вверх по лестнице, углубляясь в храмовые помещения.
– За ним! – рявкнул Барбас, прижав уши и помчавшись следом. Он пытался отобрать Посох, а не убить нежить, согласно сделке с Клавикусом Вайлом. Я же понимала – не изгнав это зло до артефакта не добраться, а совершить задуманное было не так уж просто.
Мертвец блокировал пламя Сияния Рассвета и продолжал держать перед собой оберег, защищаясь от любой другой магии. Если бы не висящий зубами на его руке Барбас, то ситуация выглядела бы совсем скверно.
Я обернулась, взглянула вниз, где жрец постепенно приходил в себя после попадания молнии из Посоха Магнуса. Эффект от оружия напоминал перерасход магии, от которого мне приходилось страдать довольно часто.
Можно попробовать пробить оберег, раз уж мне стала ясна суть его атаки. Побежав вслед за нежитью, я, игнорируя его магическое сопротивление, несколько раз наотмашь ударила, но огонь вдруг сменился странным свечением, а по моему телу прошел колючий электрический заряд. Пёс тоже висел на руке, слегка вздрагивая от проходящих по его телу молний.
«Недостойна!» – вторил голос из подсознания, и спорить с ним не хотелось.
Враг окружил себя оберегами и плащом молний, а я, отбежав подальше, не могла бить его ни магией, ни клинком. И всё, что мог сделать Барбас – это сдерживать нежить обычными клыками.
Вытащив Ваббаджек из-за спины, взмолилась Шеогорату, я взмахнула посохом. И ничего не произошло. Оберег на секунду пропал, а после, поглотив магию, вновь восстановился.
– Сделай что-нибудь! – цедил сквозь зубы Барбас.
Наверх поднялся Эрандур, остановился возле меня и крикнул:
– Одновременно! Готова?
– А? – растерялась, обернувшись на жреца, на ладонях которого вспыхнули яркие пламенные языки.
– Что? – завертела головой, не ожидая столь стремительного поворота. – Погоди!.. Нет!
Две огненные стрелы последовательно полетели в мертвеца, пробили оберег, я выставила перед собой Ваббаджек. Алая дымка сорвалась с навершия, посох казался смеющимся над всем, что происходит. Пёс резко разжал зубы, отскочил в сторону. Нежить застыла. Из-под маски что-то глухо зашипело.