Знак полнолуния

— Вот только догнать не удалось, видать, — дополнила Лира. — Пришлось Рикарду ехать в Империю. Вернулся он сам не свой. Что уж с ним там приключилось — никто не знает. Поговаривали, что лоррн этот, отец лерри Дианы, колдуном был. Опять же, те девицы, которые сами на место лерри метили, слух этот подхватили. И сам он, мол, колдун, и дочь его — ведьма. Потому-то лерра на себе и женила. Околдовала.

Слушать в который раз пересказ слухов о моей бабушке не хотелось, поэтому я перебила словоохотливую Лиру вопросом:

— Значит, мэр взял деньги и отдал мальчика?

— Скорее, не стал препятствовать, — вмешался Морган. — Вряд ли он подписал какие-нибудь бумаги. Впрочем, это мы можем проверить.

— Но как?

— В архиве Управления, — пояснил он. — Доступ у меня есть. Заодно и посмотрим, почему дело о поджоге расследовалось столь халатно. Конечно, мэр воспользовался ситуацией — оборотней в городе почти не осталось, контролировать его действия было некому. Рикард очень вовремя повредился рассудком — или что там с ним произошло? Мне не доводилось с ним встречаться, он умер еще до моего рождения, так что не могу сказать с уверенностью, насколько повлияли на него произошедшие в Империи события. Вот только что-то подсказывает мне, что отец Дианы был далеко не прост.

Конечно, нет. Это я знала точно. Хоть о прадеде в семье почти не говорили, но о прежнем Императоре и о его жестокости знали все. А прадед состоял в ближайшем окружении Безумного Теодора, так что в высокие душевные качества моего предка верилось слабо. О тех забавах, которыми развлекался двор, мне еще в детстве шепотом поведала Мона, моя приятельница, дочь папиного друга Дилана. А на мой вопрос, откуда ей известны такие ужасы, ответила, что подслушала разговор родителей. Вроде бы Император хотел убить ее маму. И убил бы, если бы ее не спасла моя. Подробности стерлись из моей памяти, но ощущение кошмара от слов подруги детства я помнила до сих пор.

Напоследок я спросила у сестер о том, знали ли они некую Лину, хотя уже инстинктивно чувствовала, что этот след ведет в никуда.

— Да знали, конечно, — ничуть не удивившись моему вопросу, ответила Винья. — Красотка она была в молодости. Первая, почитай, на весь Деррн. Нос задирала выше облаков.

— Можно подумать, что в старости перестала, — добавила Лира. — Ежели хотите знать, то она, как за сыночка мэра замуж вышла, так ещё сильнее загордилась.

— Говорят, будто она ненавидела лерри Диану, — вставила я намек.

Но сестры только дружно фыркнули.

— Да она всех ненавидела, кто ее хоть в чем-то превосходил. И лерри Диану, и жену Рикарда, Виолу. А уж как она злорадствовала, когда Рикард рассудком повредился! Хоть бы стыд какой поимела! И дочка у нее такая же получилась, вся в мамашу.

Хоть я и догадывалась, что от дочери Лины новых подробностей не получить, но все равно на всякий случай спросила ее адрес. Оказалось, Алина (девочку специально назвали именем, похожим на имя матери) живет со своим овдовевшим отцом. А ее младший брат, сын Лины, давно уже покинул Деррн и перебрался в другой город.

— Замуж-то эта красотка так и не вышла. Доперебиралась.

— А Лина не могла поджечь дом Никласа? — спросил Морган.

Сестры замотали головами.

— Вот уж нет. Лина — она из тех была, в ком трусость всегда перевесит. Нагадить исподтишка, сплетню пустить — это да. Но поджог — дело серьезное. Не осмелилась бы.

Начальник Управления, рыхлый седой мужчина средних лет, внимательно смотрел на Моргана.

— Думаете, то старое дело чем-то поможет, лерр?

— Нет, Патрик, — честно ответил он. — Это личное. Или семейное, как посмотреть. Мои ребята сейчас все окрестности обшаривают, так что этот мерзавец, если он еще здесь, конечно, от них не уйдет. А дело Никласа интересует мою лерри. Она — его внучка.

Невозмутимое лицо Патрика преобразилось, брови взлетели вверх, челюсть отвисла.

— Внучка? Но как?

Морган пожал плечами.

— Никто толком объяснить не может, как это получилось, на Кира — оборотень. Только, сам понимаешь, об этом болтать не стоит.

— Могила, — заверил его Патрик. — Да вы же сами знаете, лерр.

— Знаю. Потому и рассказал тебе. А дело пусть мне выдадут, с собой возьму изучить.

Начальник Управления засомневался.

— Да не положено ведь, лерр. Порядок, понимаете ведь.

— Понимаю, — согласился Морган и похлопал его по плечу. — Но ты уж постарайся, ладно?

Еще немного поколебавшись, Патрик решился-таки пойти в обход правил, и нам принесли тоненькую серую папку с пожелтевшими завязками.

— Только ради вас, лерр.

— Спасибо, дружище.

Они обменялись рукопожатиями, а я осторожно взяла папку и потянула завязки. Интересно, узнаем ли мы что-нибудь новое?

— Потом, Кира, — остановил меня Морган. — В номере посмотрим. Сейчас уже поздно, Управление скоро закрывается.

Мы распрощались с Патриком и отправились обратно в отель.

Я планировала сразу же, не дожидаясь ужина, засесть за просмотр документов, но выполнить задуманное мне так и не удалось. У входа в отель нас дожидался взволнованный Рик.

— Лерр! Тебе непременно нужно это увидеть!

— Что ещё стряслось? — встревожено спросил Морган.

— Ничего. То есть, не произошло ничего нового, но Тимоти и Барн нашли кое-кого.

Морган разозлился.

— Перестань говорить загадками!

— Ребята разыскали в лесу хижину, — пояснил Рик. — А в ней живет — кто бы вы подумали? — одноглазый старик. Из волков.

— Грей! — ахнула я.

— Не обязательно, — возразил Морган.

— Лерри права. Во всяком случае, именно так он и представился. Есть желание с ним переговорить?

В ответе Моргана я не сомневалась, поэтому тут же вставила:

— Я с вами.

— Нет, — решительно отрезал Морган.

— Да!

Неожиданно Рик меня поддержал.

— Старик не представляет опасности, лерр. Вот только добираться до его жилья придется в ипостаси зверя. Понесешь свою лерри на спине?

Морган усмехнулся.

— Думаю, тебя ожидает потрясение, друг мой. Пойдем, я очень хочу полюбоваться на выражение твоего лица, когда мы откроем тебе одну маленькую тайну.

— И какую же?

— Сам все увидишь.

До леса мы добрались в экипаже — незачем шокировать горожан. Я еще с самых первых дней пребывания в Рравелине обратила внимание на то, что оборотни не расхаживали по городам в зверином облике, только в человеческом. Перекидываться они предпочитали подальше от посторонних глаз — если не считать ночь Полнолуния, конечно. Дядя Саймон объяснял этот обычай тем, что оборотни не стремятся подчеркивать различие между ними и людьми.

— Ну, и где обещанный сюрприз? — спросил Рик, когда мы углубились в лес.

— Подожди немного. Кира!

Я помедлила пару мгновений, потянулась и перекинулась. В ноздри ударил запах незнакомого леса, уши уловили шум — где-то за кустами бросился наутек перепуганный дикий кролик, учуявший хищника.

— Это… это… это ч-ч-что?

Я сердито рыкнула. Какое непочтение — так говорить о своей лерри! Морган хохотал.

— Этого не может быть, — твердил Рик и тер глаза, словно от этого нехитрого действия я снова могла стать человеком. — Этого не может быть. Не может. Быть.

— Кира — исключение из правил, — гордо объявил Морган.

— Да ты везунчик, лерр, — выдавил из себя Рик. — Поверить не могу.

— Уж поверь, — внезапно посерьезневшим тоном попросил его Морган. — И отведи нас, наконец, к дому Грея.

Я опять потянулась всем телом, легко подпрыгнула, ударила хвостом по земле. Мимо скользнули два черно-рыжих хищника. До одного из них мне не было никакого дела, а вот второго я нагнала, легко куснула: «Поиграем?» Он сердито рыкнул, мол, потом, сейчас не до того. Пристыженная, я побежала следом за своим тигром, стараясь не отвлекаться на лесные шорохи и запахи. И выбежала на поляну, где стоял небольшой, но добротный сруб.