Страница 54 из 56
На улице заметно посветлело. Еще полчаса и Шайна покажется из-за горизонта. Я устало протер глаза. Следовало выспаться, но сначала нужно решить вопрос с цыганом. Я сделал несколько шагов и до меня дошло, что я с ног до головы забрызган кровью Казара. В таком виде, с торчащей из-за плеча рукоятью меча, первый же патруль бросит меня в каталажку до выяснения. Пришлось поторапливаться, выбирая переулки потемнее.
Я давно миновал богатые районы, дома вокруг сменились на обшарпанные халупы. До пристани оставалось два квартала, я уже чувствовал легкий привкус соли и крики вездесущих чаек, когда дорогу мне преградили трое. Судя по виду — далеко не самые честные граждане Горинфа. Молодые парни, каждый как минимум лет на пять младше меня. Две обитые металлом дубинки и длинный нож говорили, что намерения у ребят отнюдь не добрые. Я быстро оглянулся, но дорогу назад мне никто не перекрыл. Грабители что ли?
Беглого взгляда хватило, чтобы понять — дальше банального грабежа ребята вряд ли когда-то продвинутся. Нервничают, словно девственники перед шлюхой. Да и оружие, сразу видно, кустарное, даже железка, которую я поторопился назвать ножом.
Парень с самодельным ножиком, похоже главный. Двое его компаньонов нет-нет, да глянут на своего вожака, ожидая его команды.
В любое другое время я шуганул бы горе-грабителей одним лишь своим именем. Но после драки с некромантом внутри меня что-то надломилось. Так что я молча двинулся на них. В последний момент главарь почуял неладное и заговорил:
— Стой! Давай разойдемся по… — и подавился последним словом, когда пружинный клинок вошел ему под ребро.
Двое товарищей неверяще уставились на своего вожака, наблюдая, как он молча оседает на землю, а потом с криками бросились ко мне. Все было кончено за минуту. Одному я вбил в ухо прыгнувший из заспинных ножен в руку кинжал, а второму чиркнул окровавленным клинком по горлу, оставив захлебываться собственной кровью на грязной земле.
Подходя к пирсам, я обдумывал случившееся. Зачем я убил этих щенят? Ведь мог же просто дать по шее. Пострадало бы только их самолюбие, зато в другой раз были бы умнее. Неожиданная догадка заставила залезть рукой в карман и нащупать простенький медальон, найденный в Клоаке. Стоило крепко подумать над тем, что показывал мне Брэг.
Мануш ждал меня на самом дальнем пирсе, сидя на полусгнившей лодке и насвистывая мотивчик фривольной песенки. Увидел меня, оглядел с ног до головы, хмыкнул.
— Как сходил? Успешно?
— Относительно. — уклончиво ответил я. — Человек, убивший Юзефа, мертв.
Минуту мы постояли молча.
— Я договорился. Капитан корабля с гордым названием «Пламенеющий» возьмет нас на борт. Тот еще пройдоха, впрочем, от контрабандиста сложно ожидать иного, но обязательства свои выполнит. Отправляемся завтра и через неделю будем в Гароне.
— Ты отправляйся. А я останусь. Все стало несколько сложней.
Мануш удивленно крякнул и почесал в затылке.
— Ты решил записаться в борцы со злом?
— Можно и так сказать. С определенным конкретным злом. Колдун был лишь верхушкой. Боюсь, от того, что надвигается, сбежать не получится.
Цыган внимательно посмотрел мне в глаза. Не знаю, что он там увидел, но через несколько секунд протянул мне руку:
— Тогда я остаюсь с тобой.
Глава 41
Фалар, крупнейший город юга Алангора и столица Теонского герцогства, утопал в солнечных лучах. Последние несколько дней Шайна жарит так, что выходить днем на улицу люди рискуют только по очень серьезной причине. Даже старики не могли припомнить, когда последний случалось что-то подобное. Крестьяне и помещики же серьезно опасались засухи. Если так пойдет и дальше, то урожай погибнет и тогда может случиться голод. Самое удивительное, что в речах уличных проповедников не было слышно мыслей о том, что обрушившаяся на провинцию жара — результат козней Проклятого. Зато все громче звучали голоса о том, что Академия и Церковь Пламени Великого неспособны защитить людей от возможных бед.
Во дворце герцога Теонского, стоящего на площади Единства, царила прохлада. Построенный в седой древности основателем рода ди Гартуно, дворец представлял из себя крепость с толстыми каменными стенами, все еще сохранившими прохладу.
Сам герцог только что закончил военный совет. Все военачальники, интенданты, начальники медицинских служб рапортовали о полной готовности войск. Поэтому ди Гартуно не стал тратить на совет больше, чем было необходимо. Все давным-давно знают свои роли и лишь ждут приказа.
Дождавшись, когда последний человек выйдет из зала, герцог встал со своего места, обошел трон и открыл небольшую дверь, входить и выходить в которую имел право лишь правитель этих земель. За дверью скрывался узкий невзрачный коридор, который привел герцога прямиком в личные покои. В последнее время ди Гартуно практически не отдыхал, планируя и перекраивая будущую военную кампанию, выслушивая донесения от лазутчиков и шпионов, принимая дворян и решая еще десятки дел, требующих его внимания. Так что теперь герцог намеревался выделить пару часов на отдых.
Войдя в личные покои, герцог понял, что об отдыхе можно забыть. В кресле возле письменного стола восседал Нимус. Этот невзрачный человек с сальными черными волосами в костюме небогатого дворянина появился во дворце полгода назад и практически сразу занял место советника герцога. Многим это не понравилось, но помня крутой нрав правителя, никто не рискнул спросить, за какие заслуги этот чужак взлетел столь высоко.
И только герцог знал, кто на самом деле такой этот человек. Именно он, появившись ниоткуда полгода назад, представился посланником от некоего Господина и предложил помощь в захвате трона. Поначалу герцог скептически отнесся к проходимцу, но Нимус очень быстро доказал, что их помощь может быть весьма полезной, а вражда — губительной.
Увидев герцога, колдун встал, почтительно поклонился:
— Рад приветствовать вас, ваша Светлость. Я бы не побеспокоил вас, если бы сегодня у меня не состоялся разговор с Господином.
— Вот как? И о чем же он сообщил?
Глаза колдуна потемнели:
— Времени ждать больше нет. Слуга господина в Горинфе попал в руки к магам Академии. Теперь лишь вопрос времени, когда им станет все известно.
Герцог на это известие отреагировал удивительно спокойно. Все давно уже решено, вопрос был только в том, когда именно последует атака. И вот только что ди Гартуно получил ответ на этот вопрос.
— Что ж, значит, так тому и быть.
Несколько последних дней Летиция с фанатичным рвением изучала боевые заклинания Света. Книга, взятая в тайном убежище, оказалась настоящей кладезью давно забытых умений. Обучение настолько увлекло, что принцесса прерывалась лишь на сон и государственные дела, требующие ее внимания. Де Ферноза хмурился и несколько раз намекал, что неплохо бы сократить тренировки и посвятить время более, на его взгляд, полезным делам, но девушка была непреклонна, наотрез отказываясь брать с собой охрану. Она не желала, чтобы кто-то наблюдал за ней в эти моменты.
К сожалению, большинство заклинаний были рассчитаны на гораздо более сильный, чем у нее, дар. Какие-то не откликались совсем, а некоторые вызывали такую нагрузку на источник, что принцесса сразу же отпускала плетение, боясь, что волшба убьет ее.
Сегодня девушка, как и последние несколько дней, едва разобравшись с докладами и подписав несколько бумаг, отправилась в западное крыло и вот уже два часа упорно изучала раздел с защитными плетениями. Очередное заклинание, которое, по уверениям автора, должно было нейтрализовать большинство темных наветов и проклятий, называлось «Объятия матери». Весьма поэтично, ничего не скажешь. Но, судя по узору, не стоит даже пробовать его сотворить. Столь сложный рисунок даже на стадии создания требовал от мага недюжинной концентрации силы, которой у Летиции просто нет. А уж поддерживать его… Однако небольшая приписка в конце привлекла внимание принцессы: «Освоение заклинания, равно как и практические занятия по применению, проводить лишь под надзором светлого эквилибра». Во время обучения в Академии принцесса ничего не слышала ни о каких эквилибрах, ни темных, ни светлых. Летиция тут же вспомнила, что собиралась поговорить о своей находке с магистром, но того не оказалось в летней резиденции. Маги вернулись лишь спустя сутки, притащив с собой на аркане некроманта. С тех пор прошло три дня, но поговорить с Алвином так и не удалось.