Второй

В отличие от соперника его мышцы отключены от мозга. Про это никто ни из участников, ни из организаторов не знает. Эрик тайно принимает препарат, который меняет трафик сигналов мозг – мышцы. В отличие от обычной игры в виртуальном шлеме, или в очках, или, как теперь – в линзах, мышцы не напрягаются. Никаких сенсоров, никаких датчиков. Отсутствует обратная связь. Это называется – парадоксальный сон. Воображение в чистом виде! Имеет ли он преимущество перед соперниками – именно это Эрик и хочет выяснить. Большой приз, который достанется единственному выжившему на острове интересовал его во вторую очередь. Он ученый, и для него ничего важнее эксперимента нет.

«Надо изменить концентрацию препарата» – подумал он. И в этот момент противник принял неестественное положение, странным образом свернулся в спираль, и вдруг развернувшись, нанес несильный, но точный удар Эрику в горло. Падая, Эрик услышал скрипучий и одновременно шипящий, переходящий в высокий, звук как будто металлом по стеклу. Перехватило дыхание…. Эрик покачнулся, ухватился за стеклянную перегородку – откуда она здесь взялась? – и вместе с ней стал падать. Стекло посыпалось. Звон…. Осколки стекла падали вместе с ним. «Проклятое стекло! Откуда ты здесь? Ты меня погубило». … Время падения как бы растянулось. Он почувствовал тошноту. Усилием воли остановил рвоту. Металлическая стойка перегородки, за которую он ухватился, казалась эластичной резиной. Странная мысль проскочила в голове: сейчас эта, как бы резиновая стойка пружиной отбросит его назад и он продолжит поединок. После чего сознание погрузилось в бескрайнюю и бесконечную тишину….

Эрик выходил из сонного состояния мучительно долго. Казалось, голова была заполнена вязкой кисло-сладкой массой, которая медленно истекала из глаз, носа, рта. Сознание волнами медленно приходило и быстро уходило. Постепенно провалы становились короче, и разум оживал. Наконец открыв глаза, он увидел, рядом с кроватью сидела Ольга в белом халате, недалеко в своем обычном костюме стоял Квазур.

– Ольга? Что ты здесь делаешь?

– Пришел в себя. Как ты меня напугал!

– Я что, в твоей палате?

– Хорошо, что я задержалась на работе. Уже выходила из института, мне охранник на проходной сказал, что слышал странный шум разбитого стекла, вроде бы. Мы с Квазуром нашли тебя в лаборатории на полу. Ты лежал без сознания. Можно было подумать, что тебя избили. Все тело было в синяках и кровавых подтеках. Если бы я не знала про твои эксперименты с мерокстином, я бы вызвала полицию. Самое странное, как такое может быть? – мы только перенесли тебя в палату, а у тебя синяки проходят прямо у нас на глазах. Но, с кем ты дрался? Я ничего не понимаю! В лаборатории разбита стеклянная перегородка. Рухнули на пол все реактивы. Там такой кавардак! Объясни, что происходит! Ты принимал мерокстин? Какую дозу?

– Ничего… – с трудом отвечал Эрик – Все хорошо…. Это все было у меня… во сне… Сейчас трудно говорить… потом… расскажу… Надо выбираться из койки. Меня ждет работа.

– «Мы с Квазуром…» – эта фраза резанула его чувства. Он тихо и тайно ревновал врача института Ольгу к своему научному руководителю.

Эрик стал говорить и почувствовал себя лучше, только слабость сковывала движения. Он обратился к Квазуру:

– Мне нужны дополнительные тренировки. Когда позанимаемся?

Квазур обменялся с Ольгой быстрым недоумевающим взглядом.

– Я удивлен. Думаю, тебе надо вернуть прежнее физическое состояние сначала и рассказать, что же все-таки произошло. Обсудить твой эксперимент…. Наверное, сейчас тренировки не самое важное в твоей жизни.

Эрик убежденно и с жаром ответил:

– И важное, и нужное….не представляешь как. Ладно, буду отдыхать до завтра….

– Какие тренировки? Ты совсем… Я же тебе говорила – препарат нельзя принимать без присмотра. Непроверенный толком. Сырой еще продукт. Ну вот зачем ты задумал испытать препарат на себе? Даже на животных толком не испытали…. Ладно.… Лежи, отдыхай. Расскажешь все потом. Уже глубокая ночь. Мы пойдем. Охранника мы предупредили, что ты останешься до утра в палате. Глаза мутные, почему?

– Линзы… сейчас сниму…

Когда Ольга с Квазуром выходили из палаты Эрик окликнул:

– Квазур, все-таки подумай. Мне тренировки просто необходимы сейчас.

Квазур неопределенно махнул рукой.

– Ладно, ладно… Завтра поговорим.

После их ухода, Эрик вытащил линзы, натянул одеяло до самого подбородка и свернулся в позу эмбриона.

– Все-таки дурнота в голове не совсем прошла. А если встану, тошнота вернется, наверное. Как ее блокировать? Надо изменить концентрацию препарата….

И уже засыпая, подумал:

– Кто же новенький? Откуда он взялся, такой? Как он ловко дерется…. Не должно быть никакого неизвестного… Неужели организаторы мухлюют?… Как перегородка оказалась на острове? Сколько осталось у меня здоровья? Может я уже выбыл из игры? Кто же этот неизвестный? Но как естественно он двигается! Так не может быть….

ГЛАВА 2

Утром Эрик пришел в лабораторию одновременно с Ольгой. Ольга была штатным врачом института фармакологии. Она как врач курировала разработки сразу в нескольких лабораториях. Лаборатория нейропсихофармакологии, в которой работал старшим научным сотрудником Эрик, всегда была у нее вместо головной боли. Она плохо понимала суть работы нейропсихологов. К тому же директор института нервно торопил всех с окончанием проекта по созданию препарата Мерокстин. Этот препарат был задуман для улучшения слаженности и координации движения при лечении атрофии мозжечка. Плановые сроки уже прошли, препарат давно надо было отправить на клинические испытания, а в лаборатории постоянно всё шло как-то не так. Эрик конечно талантливый парень и во всем разбирается, но вот кажется, берет на себя лишнее. А заведующий лабораторией Квазур поощряет его.

Эрик замкнутый, кроткий и незаметный в обыденной жизни, всегда плохо сходился с людьми. Единственный человек, с которым он ладил, был как ни странно, его руководитель – Квазур. У них была небольшая разница в возрасте и одна на двоих симпатия. Только Квазур проявлял свои чувства к Ольге открыто, а Эрик мучился от ревности, страдал, но тщательно это скрывал. Ольга и Квазур делали вид, что не замечают этого.

Кроме страсти к науке у заведующего лабораторией Квазура была страсть к рукопашному бою. И после работы он превращался в тренера по искусству поединка. Он тренировал студентов в спортзале местного университета. А в самом институте у него был единственный подопечный – Эрик. Тренировались они в парке во дворе института. Правда, большой и сложный проект по Мерокстину забирал все время. Тренировки пришлось отложить.

– Как ты себя чувствуешь?

В двадцать первый раз за это утро Ольга спрашивала его.

– Отвечаю в очередной раз, хорошо! Вчера случайно задел перегородку. Бывает….

В лаборатории лаборантка Валя собирала стеклянные осколки, приводила в порядок лабораторный стол. Двое рабочих уже ремонтировали перегородку. Увидев разрушения, Эрик вспомнил бой с незнакомцем.

– Как так могло случиться? – он попытался выстроить какую-нибудь логическую цепочку между вчерашней игрой и этой реальной перегородкой, но тут раздался звонок местного телефона. Эрик нажал кнопку. Говорил охранник.

– Доктор Джоплин? Молодой человек спрашивает встречи с вами. Он говорит, что работает в корпорации «Остров Омега». У него нет пропуска. Я не могу его пропустить. Что мне делать?

– Хорошо. Я сейчас подойду.

Эрик быстро пошел по длинному коридору к проходной. На ходу перебирал мысли:

– Ого, сами пришли! Наверняка будет разговор про вчерашний случай. Сейчас я узнаю, что же случилось. А может меня уже исключили. Я же потерял сознание …. сколько осталось здоровья? Неужели я выбыл? Не может быть…. Тогда они просто позвонили бы.…

Его мысли прервал Квазур, внезапно появившийся перед ним. Он своими сильными ручищами схватил Эрика за плечи, слегка приподнял его, поставил напротив себя и спросил: