Страница 13 из 40
– Ты кто? – Приходя в себя, спросила девушка.
– Я Виктор, я такой же, как и ты? Лиза, мы в другом мире, в другой жизни. – Пытался я успокоить девушку.
– А это кто? – Спросила Лиза, не выпуская моей руки.
– Я не знаю, – признался я и продолжил:
– Я сам недавно здесь, вон видишь, это меня хоронят.
Я указал на группу по соседству и заметил, что земля у моего захоронения оставалась в покое. Люди плакали, а у самой могилы ветер раскачивал ветки красного боярышника.
– Красный куст! – Произнес я, а Лиза запричитала:
– Я узнала его. Я его вижу, я боюсь, Витя!
– Не бойся мы вдвоем, мы справимся.
Рядом с нами прокатился звериный рев, а у моей могилы зазвучали трубы духового оркестра. Прощание с моим телом подходило к концу и когда гроб накрыли крышкой, я сказал Лизе:
– Ты постой здесь, а я сейчас.
– Не уходи! – Взмолилась она.
– Я недолго только с телом попрощаюсь и вернусь.
Она закрыла лицо руками, а я, оставив ее, придвинулся к своей могиле. Что-то обязывало меня проститься со своим прошлым, что-то заставляло меня проститься с телом. И когда гроб опустили в могилу, а присутствующие стали бросать землю на крышку гроба, я вошел в него. Это получилось так быстро и легко, что я даже не успел осознать своего поступка. В первый раз за это время, я стал мертвым человеком. Мне было неуютно в своем теле, и я произнес:
– Как я в нем помещался?
Оно мне казалось таким маленьким и таким тесным, что мне сразу захотелось его оставить. С большим трудом я поднял веки и взглянул перед собой. Полная темнота окружала меня, и я даже не понял, кто из нас это сделал.
– Это он или я? – Тихо прошептал я, как будто боялся разбудить покойника.
Мое положение было настолько необычным, что меня охватил ужас. Я дернул ногой и пошевелил пальцами. Они были чужими и не слушались меня. Вдруг сверху донеслись звуки музыки, и я пришел в себя. Я услышал рыдание матери и протяжные звуки автомобильных клаксонов.
– Это прощаются со мной, – догадался я и вдруг заметил, что говорю губами покойника.
Когда за стенкой гроба, что-то зашуршало, я притих и прислушался. Зловещий рев зверя доносился где-то совсем рядом и мной овладел страх. Я дернулся в теле, но выскочить из него не получилось. После второй неудачной попытки, я запаниковал, а чей-то металлический голос объявил:
– Четырнадцать часов тридцать минут!
Я вздрогнул, но вскоре догадался, что это были часы на руке покойника. По привычке я приподнял голову, чтобы взглянуть на циферблат, но стукнувшись о крышку гроба, я тут же ее опустил. Меня злила моя беспомощность и я дергался в теле, перемещая его мертвые части. Вдруг я увидел его со стороны. Оно лежало на боку, упираясь коленями в стенки гроба. Руки его безуспешно толкали крышку, а лицо было перекошено от страха.
– Вот так и сочиняют небылицы о живых мертвецах. – Произнес я и печально вздохнул.
Я припомнил рассказы о том, как при эксгумации трупов их частенько находили не в подобающих для покойников позах. Это служило поводом для пересудов о жизни и смерти человека. Никому и в голову не приходило, что так души умерших прощались со своим телом. Кто-то, изнеможенный долгими болезнями это делал легко и спокойно, отдавая дань своей оболочке, кто-то бурно протестовал и сопротивлялся, а кто-то просто пугался, оставляя после себя страшную гримасу, как я сейчас…
Я собрался с силами и вырвался из тела.
– Вот вам еще одна тема для рассуждения! – Цинично пошутил я, покидая страшное подземелье.
Уже через мгновение я наслаждался светом и свободой.
Сверху я заметил, как автобусы и автомобили покидали кладбище. Пролетев круг, я увидел уже знакомую мне группу людей и я, разогнав стаю ворон, опустился на землю, где нашел Лизу.
– Не бросай меня. Мне страшно. – Причитала она.
Мне казалось, что она видела больше чем я, потому что все время повторяла одно и тоже – «я вижу его, я боюсь его»!
Когда зверь заревел, вздымая землю, я предложил Лизе:
– Давай уйдем от сюда, давай улетим на небо!
– Я не могу. Я, как будто привязана к нему.
Лиза была сильно напугана, но оставалась стоять у могилы и смиренно ожидала своей участи. Она потирала руки, а я заметил на ее запястье прозрачную нить. Она чуть заметно выходила из ямы и зловещим узлом крепилось у нее на руке. Нить то натягивалась, как струна, то провисала, то сильно дергалась, подтаскивая девушку к могиле. С каждой минутой это становилось заметнее, расстояние на глазах сокращалось и когда гроб с телом Лизы коснулся ямы, она прокричала:
– Теперь держи меня крепче!
Я не понял ее просьбы, но все же уцепился за нее руками. Вдруг поднялся ветер, люди заплакали, а из могилы выскочил столб пыли и, превратившись в огромную лапу, потянулся к Лизе. В мгновение она ухватила ее ногу и потянула к могиле. Лиза истерически закричала, а я изо всех сил пытался вырвать ее из лапы зверя. Силы были не равны и я, цепляясь за воздух, заметно проигрывал ему. У края могилы зверь вдруг притих, а я услышал, как кто-то читал молитву. Совсем рядом батюшка отпевал покойника и часто просил Господа о помиловании души усопшего. Зверь будто прислушивался к заклинанию священника и, одурманенный ладаном и святыми словами, отпустил Лизину ногу. Я воспользовался его замешательством и вырвал Лизу из его лапы. Раздался страшный рев, закричали люди, а мы с Лизой поднялись высоко в небо. Уже оттуда мы наблюдали за происходящим на земле. У ее могилы бегали и суетились люди. Они кричали и плакали, заглядывали в яму и ругались с могильщиками. Лиза не обращала на это внимания, а я, оценив происшествие, сразу нашел ему объяснение.
При спуске гроба в могилу, одна из веревок оборвалась, и он с грохотом упал на дно ямы. От удара о землю крышка гроба сдвинулась, а через образовавшийся проем, было видно испуганное лицо покойной. Деревянный крест, приготовленный для надгробия, был сломан могильщиком, который упал на него, когда порвалась веревка. Один из родственников, потеряв равновесие, упал в могилу, а налетевший ветер стал задувать его землей. Люди падали в обморок и спасались бегством.
Я смотрел на переполох у могилы и заключил:
– Да картина не для слабонервных.
Лиза равнодушно махнула рукой и сказала:
– Полетели от сюда. Я летать хочу!..
* * *
Лиза была счастлива своему освобождению. Она рассказывала мне всякую ерунду, задавала глупые вопросы и птицей кружила в голубом пространстве.
Я поглядывал на нее с улыбкой и думал:
– Совсем ребенок!
– Я уже не ребенок, – поспешила возразить Лиза, прочитав мои мысли, – мне скоро восемнадцать исполниться!
– Уже не исполниться. – Поправил я ее и спросил:
– А что тебя привело сюда так рано? Что случилось, Лиза?
Она рассказала мне свою короткую историю на одном дыхании, и я узнал, что она была наркоманка, а передозировка, как это часто бывает в таких случаях, привела ее сюда. В своей жизни я встречал таких людей и мне даже приходилось с ними работать. Это были одержимые люди, они были во власти Сатаны и ради наркотиков шли на любое преступление. Рассказ Лизы меня не впечатлил. Он заключался в простом пересказе ее последних похождениях на земле. Да и лексикон ее был не богатым – на два слова больше, чем у «Эллочки – людоедки…». «Тащиться и кайфовать, дурь и травка, уколоться и забыться», то и дело повторялось в ее рассказе.
– Ты что больше и слов не знаешь? – Раздраженно спросил я Лизу, а она не слушала меня и наслаждалась полетом.
– Витя, как здорово! Я и не знала, что это такой кайф…
– Лиза, а ты разве не понимала, что наркотики были большой опасностью для твоей жизни?
– Ой, брось, Витя! Какая жизнь у меня была? Существование одно. Наркотики – вот это жизнь!..
– Да-а! – Это все, что я мог сказать ей в ответ.
Я смотрел на Лизу и понимал, что борьба на кладбище была напрасной. Сражение я проиграл – она давно была во власти Сатаны. И теперь в облике девушки он смеялся надо мной. Теперь я понимал, что пребывание Лизы здесь будет недолгим. Невидимая нить на ее запястье уходила вниз на землю и время от времени давала о себе знать, натягивая поводок. Лиза этого не замечала. Она рассказывала мне всякие глупости и летала под облаками, приближаясь к земле. Мне было жалко эту юную девушку, я предвидел, что ожидает ее дальше…