Полнолуние

– Вижу, что не знаешь, – фыркнул Хованский. – Впрочем, тебе и не обязательно, ты, ежели что, в другое место поедешь.

После очередной безответной колкости в адрес подчиненного настроение генерала немного улучшилось, что сразу же сказалось на его манере общения.

– Итак, слушай внимательно. У Кноля есть дочка. Семнадцать лет, учится в одиннадцатом классе. В прошлую пятницу она пропала. Сам понимаешь, папаша поднял в ружье весь поселок, прошерстил все вокруг, но никто ничего так и не нашел. Ни самой девицы, ни каких-либо ее следов. Вернее, собаки вроде как сперва взяли след, потом потеряли, в общем, без толку. Вариантов, сам понимаешь, может быть много. Девочка могла уйти в тайгу и заблудиться или ногу подвернуть, а могла и вовсе собраться и втихаря от папаши рвануть куда подальше. В семнадцать лет девицы еще не такие кренделя выкидывают. Вон, у Локоткова дочка, слыхал, как учудила? Еще школу не окончила, а сама уже на пятом месяце. И кто ей ребеночка подсуропил, не признается. Молчит как партизанка.

Илья вновь молча кивнул.

– Вот все всё знают, – всплеснул руками Хованский. – Откуда, мне интересно? Господи, одни балаболы кругом. Не умеют люди язык за зубами держать, совсем не умеют. Вот скажи мне, ты от кого это услышал?

Немного замешкавшись с ответом, Илья наконец выдавил из себя правдивый ответ:

– От вас.

– От меня? – Хованский возмущенно подпрыгнул в кресле. – Когда?

– Вы же только что мне все рассказали, – еще больше смутился Лунин.

На несколько мгновений в кабинете воцарилось напряженное молчание.

– Продолжаем разговор, – взял себя в руки Дмитрий Романович. – Итак, вариантов много, в том числе вовсе не криминальные. По большому счету, тут и дело заводить пока повода нет особого, а уж мы бы в него никогда не полезли, если бы не одно обстоятельство.

Хованский вновь замолчал, но на этот раз пауза в разговоре была вызвана некоторой любовью генерала к театральности и его желанием подчеркнуть важность следующей фразы.

– Примерно год назад, в октябре прошлого года, в поселке пропала и так потом не нашлась еще одна девочка. Они с Кноль ровесницы, учились в параллельных классах.

– То есть ей тогда было шестнадцать, – уточнил Лунин.

– Шестнадцать, – согласился Хованский, – но это не главное. Вся штука в том, что она пропала четырнадцатого октября. Улавливаешь?

– Пока не очень.

– Поначалу никто не уловил. А потом мать той девочки прибежала к участковому и ткнула его в календарь носом. Или он сам носом ткнулся. Точно не знаю, но вроде от участкового вся эта тема и поплыла.

– Так ведь даты не совпадают, – Илья зажмурился, пытаясь вспомнить, какое на календаре число, – прошлая пятница, это ведь, кажется, тридцатое было.

– Тридцатое, – вновь согласился Дмитрий Романович, – только это все не то. Речь ведь не про простой календарь идет. Лунный календарь, Илюша! Лунный!

Илья вздрогнул от неожиданности. Впервые за последние полтора месяца Хованский, пусть и случайно, увлекшись разговором, но все же назвал его не по фамилии.

– Четырнадцатого октября прошлого года было полнолуние, а в этом году оно, представь себе, пришлось как раз на тридцатое. И оба раза пропали молодые девушки. Ты, Лунин, чувствуешь, чем это пахнет?

– Может, совпадение?

– Нет, совпадением здесь не пахнет, – Хованский хищно оскалил зубы, – я тебе так скажу: здесь вообще ничем не пахнет. Здесь воняет! Воняет всем тем дерьмом, в которое ты так любишь вляпываться.

– Вот зачем вы? – Новая вспышка Хованского окончательно выбила Илью из колеи.

– Любишь, Лунин, еще как любишь, – лицо начальника областного управления вновь начало стремительно багроветь, – причем взаимно. Тебе же эти странные… не люди, даже не знаю, как их назвать лучше… существа! Эти существа тебе звонят, письма пишут, ты с ними на свидания по ночам бегаешь.

– Дмитрий Романович!

– Ах да, прости! Не только по ночам. – Генерал вскочил на ноги, вероятно, для того, чтобы, хотя бы стоя, оказаться выше сидящего за столом почти двухметрового следователя. – В общем, так, завтра с утра выдвигаешься в Нерыбь. Неделя тебе, чтобы разобраться, что к чему. Документы на командировку получишь у секретаря.

– Так, а что я там делать буду? – попытался было отказаться Лунин. – Мы ведь оперативно-разыскными не занимаемся.

– Надо же! – Ехидно ухмыльнувшись, Дмитрий Романович изобразил полуприсед, широко разводя руки в стороны. – Следователь Лунин вспомнил, чем должны заниматься следователи. Вернее, чем они не должны заниматься. Это хорошо, это вселяет надежду, что ты встал, так сказать, на путь исправления. Осталось по нему пойти, причем желательно, в правильном направлении.

Шумно выдохнув, Хованский вновь уселся в кресло и продолжил уже спокойнее:

– Возглавишь следственно-оперативную группу. От областного УВД поедет твой дружок – Зубарев. Раз уж вы с ним не разлей вода, так пусть от этого какая-то польза будет. От района пара оперов уже на месте работают, во всяком случае, сегодня должны были выехать. Ну и участковый. Думаю, для начала тебе хватит. Если все не так страшно, как кажется, вернешься раньше. Если все еще хуже, звони, решим вопрос по усилению. Все ясно?

– Так точно. – Илья встал, не имея желания задерживаться в генеральском кабинете дольше необходимого.

– Так точно. – Генерал с сомнением покачал головой. – Главное, помни, вы туда не в тыл врага высаживаетесь. Ты, Лунин, не диверсант, ты следователь следственного комитета и действовать должен в соответствии с уголовно-процессуальным кодексом, а не как левая нога зачесалась. А даже если зачешется, ты позвони! Позвони мне, и мы решим, что у тебя чешется, почему и как нам с этой бедой бороться. Договорились?

– Хорошо, Дмитрий Романович.

Лунин надеялся, что ответ прозвучал достаточно убедительно, но, судя по брошенному напоследок взгляду Хованского, уверенности в голосе ему не хватило.

Вернувшись в кабинет, Илья созвонился с Зубаревым. Как оказалось, Вадим только что получил приказ о командировке и теперь, пользуясь тем, что деятельность оперативников не была жестко привязана к рабочему кабинету, уже направлялся к выходу из здания областного управления внутренних дел.

– Надо до отъезда успеть поработать с агентурной сетью, – весело сообщил он Лунину. – Мы, кстати, на чем в эту глушь поедем? Но сразу говорю, на моей лучше не рисковать.

– Это с чего же? – возмутился Илья, мгновенно представив предстоящие долгие хождения в бухгалтерию, с целью компенсации потраченных на поездку денежных средств.

– У меня резина, – снисходительно пояснил Вадим.

– У всех резина, – буркнул не собирающийся сдаваться Лунин.

– Но разная! Во-первых, она у меня летняя, а во-вторых, лысая. На ней по городу ездить страшно, а тащиться куда-то за пятьсот километров вообще не вариант. К тому же ты прогноз слышал?

– И что там? – Илья со злостью ткнул по левой клавише мыши и перешел на вкладку прогноза погоды.

– Ничего хорошего. Вечером мокрый снег, ночью подморозит, утром, сам понимаешь, гололед может быть. Да и потом, мы же не на один день едем, а зима, она близко. Так что на моей никак не вариант.

– А в шиномонтаж не судьба заехать?

– Не судьба, – печально вздохнул Зубарев, – я же говорю, мне еще с агентурой встречаться надо.

– А что, есть данные о предстоящем налете на городскую библиотеку? – Илья, прекрасно осведомленный об очередном романе любвеобильного оперативника, возмущенно фыркнул, но, судя по всему, упрямство Зубарева сломить было уже невозможно.

– Вот и узнаю, – невозмутимо отозвался Вадим, которого возмущение приятеля, похоже, начинало забавлять, – и ты зря, Илюха, недооцениваешь богатства, хранящиеся в стенах столь славного государственного учреждения.

– Ага, кладезь знаний, – смирился с поражением Лунин, – хорошо, завтра в семь за тобой заеду.

– Зачем в семь? – заволновался Зубарев. – Можно и в девять. Ну, в восемь самое раннее.

– В семь, Вадик. В семь. Не проспи, – сухо бросил в ответ Илья и тут же прервал разговор.