Недотрога

– Какие-то проблемы? – Переспрашиваю, когда неопределённость начинает действовать на нервы.

– Нет, – робко произносит Маша.

– Вот и хорошо.

Иду к кровати и сажусь. Расстегнув джинсы, освобождаю член, вяло реагирующий на предстоящее удовольствие. И он туда же. Скольжу по нему рукой, стимулируя. Закрываю глаза. Но стоит вспомнить блеск в карих глазах, стоны недотроги под моими руками, как член тут же твердеет. Проклятая ведьма.

Влажное прикосновение к моей плоти. Сладкий язычок скользит по головке. Всё так как я хотел. Я хотел почувствовать губы Маши на своём члене, а теперь, когда получил желаемое – больше не хочу. Уверен, так же будет и с Евой. Едва её трахну, как одержимость пройдёт. Такова человеческая натура: желать недоступное, а на то что под рукой – не обращать внимания. Мне всего лишь нужно заставить её сказать «да» – и всё пройдёт.

Робкие, слишком нежные движения Маши начинают раздражать. Сжимаю её волосы в кулаке и беру инициативу в свои руки, в прямом, блядь, смысле. Уверен, что она может лучше, глубже, увереннее. Девушка начинает отталкивать меня руками. Надо же. А ещё несколько минут назад утверждала, что такой, как я, достоин лучшего. И это называется «лучшее»? Отпускаю её.

– Хуёвый подарок, – цежу сквозь зубы со злостью. – Лора это делала значительно лучше. Видимо, стоило позвать её, – добавляю.

И мне плевать если именинница, разозлившись, сейчас вытолкает меня за дверь. Я хочу, чтобы она это сделала. Хочу, чтобы остановила и прогнала. Но, очевидно, для неё понятие собственного достоинства – явление эфемерное и недоступное. Лора насчёт Маши сказала правду. Низкосортная шалава. Согласна сосать едва знакомому мужчине, молча глотая его унижения. Только ради чего? Я же её не заставляю. Она в любой момент может уйти или прогнать меня.

Но нет, она этого не делает. Упоминание о Лоре задевает её настолько, что девушка сама обхватывает мой член, позволяя сжать её волосы и направлять так часто и глубоко, как хочется мне. Это у них соревнование такое, кто станет большей шлюхой? И они – подруги Евы? Была бы нормальной, с такими бы не дружила. Но подружек её я трахнул, а её – нет. Значит ещё не опустилась до их уровня. Пока только начала.

Сука! Как же меня бесит одна только мысль, что кто-то другой может её трахать. Что кто-то прикасался или прикоснётся к её хрупкому телу, что кто-то другой будет наслаждаться её взволнованными взглядами, полными желания, её хриплыми стонами, её влажной киской…

Убью нахрен. Олега убью. И любого другого, кто посмеет к ней прикоснуться. И её тоже придушу.

Маша мычит у меня между ног, но не останавливает. Сам не заметил, как слишком сильно разогнался в порыве злости. Но я и не собираюсь сбавлять обороты. Она же не останавливает. Делаю ещё несколько десятков резких движений её головой, упираясь в нежное горло головкой. Спиной проходит холодок, плоть пульсирует, изливаясь семенем в горячий рот юной, и такой бездарной шалавы. Да, даже для такого дела нужно иметь талант.

Маша пытается отодвинуться, но я не отпускаю, заставляя её проглотить всё. И только когда пульсация полностью прекращается, я отпускаю девушку. Отпрянув от меня, она пытается отдышаться. Встаёт, вытирая раскрасневшиеся губы тыльной стороной ладони. Я поднимаюсь с кровати и застёгиваю штаны.

– Тебе не понравилось? – Спрашивает озадаченно, когда я молча направляюсь к выходу.

Её это реально интересует? Сказать ей правду? Или всё же пожалеть? День рождения, как-никак.

– Сойдёт, – выбираю что-то среднее, открывая дверь.

– Мы ещё встретимся? – Спрашивает с надеждой.

Пытаюсь сдержать истерический смешок. Она после этого всего ещё и жаждет встречи? Я был о ней немного лучшего мнения, хотя и не скажу, что хорошего.

– Возможно, – отвечаю. «Надеюсь, что нет», – думаю.

Я хотел напиться, а здесь кроме девчачьих напитков ничего нет. Видеть никого я не хочу, так что направляюсь домой, планируя ужраться в хлам именно там.

Глава 12

Ева

О боже… Он уходит.

Вот кто меня за язык тянул?! Зачем было говорить то, чего я на самом деле не хочу? Зачем было прогонять, если больше всего жаждала, чтобы он остался и сделал всё то, что задумал? Всё из-за так называемой порядочности? И что она мне, чёрт её побери, дала?? Я только что оттолкнула мужчину, которого моё тело принимает, от которого в животе бабочки, кожа пылает, а сердце взлетает выше неба.

Сама же прогнала к своим подругам. Дура. Законченная идиотка. Молодец, Ева. Браво! Так облажаться могла только ты. Довольна? Можешь собой гордиться. В одиночестве.

Сползаю со столика и подхожу к умывальнику. Смотрю на себя в зеркало и шарахаюсь. Господи, лицо покраснело, в глазах болезненный блеск, волосы торчат в разные стороны. И трусики насквозь мокрые. Чёрт. Как так случилось? Как так получилось, что я плавлюсь от его прикосновений, словно масло на сковородке? Я же не масло, я какой-то фрик.

И вдобавок дура.

Умывшись, выхожу из туалета. Мне срочно нужен свежий воздух. Туман в глазах и голова идёт кругом. Меня словно раскрутили на вертикальной центрифуге, а потом резко остановили в самой верхней точке.

Ещё совсем маленькой я каталась на похожем аттракционе. Конечно, это была детская лайт версия. Но испугалась я не на шутку. И это единственное воспоминание о моём папе. Не помню ни его лица, ни голоса, только как он меня гладил по голове и успокаивал, приговаривая, что жизнь похожа на эти качели, и нужно быть готовой и к взлётам, и к падениям.

Кажется, я только сейчас начинаю понимать, о чём тогда говорил мой папа. Вот тебе был взлёт.

И тут же падение…

Я застываю посреди зала, услышав голос Маши неподалёку. Нахожу её взглядом. Подруга меня не видит.

– Хотел? Но не трахнул? – слышу её вопрос. Смотрю на мужчину, прижимающего Машу к себе. Ещё не до конца понимаю, что к чему.

Но это Влад. И он откровенно лапает мою подругу. А ещё несколько минут назад был со мной в туалете. Она об этом не знает, поэтому на Машу у меня причин злиться нет. Но он… Как он мог? Да ещё и меня обсуждают!

Хотя, всё просто. Я не дала, так пошёл искать кого-то посговорчивей.

– Нет, – коротко отвечает Влад.

Ну, хоть не стал паясничать и распускать сплетни, чтобы показать, какой он мачо.

Но…

Блин. А чего я ждала? Я же его сама прогнала к ним. Спрашивается, зачем?

– И правильно сделал, – Маша виснет на его шее, заглядывая в глаза мужчине, а он вдруг бросает взгляд в зал и замечает меня.

Между нами всего лишь несколько танцующих пар, а я стою как дура, таращась на него. Хочется подойти и крикнуть ему в лицо «как ты можешь после того, что между нами было?» Но здравый рассудок, скептически хмыкнув, спрашивает: «А разве было что-то? Ты же его послала к Маше и Лоре, вот и наслаждайся».

– Эта сука не стоит такого как ты, – слышу голос Маши, но мозг отказывается отождествлять картинку со звуком и выдать единое целое. Маша не могла такого сказать. Она моя подруга. Она всегда ею была. Она…

Она сейчас вешается на шею мужчины, который мне нравится, и поливает меня грязью. А он смотрит на меня и улыбается, мол, смотри, какие у тебя подруги, смотри, как я послушно выполняю твои желания. Смотри, как я с ними развлекаюсь… И думай, от чего отказалась, ведь на месте Маши могла бы быть ты. Но я не там. Я остаюсь в стороне, и больше не хочу на это смотреть. Теперь у меня нет даже подруг. Нет никого.

– Представляешь, эта дура подарила мне прогулку верхом. На лошади! – продолжает Маша. – Представь себе: я – и эти вонючие животные! Фу!..

Дальше я не слушаю. Иду к выходу на ватных ногах. Никогда ещё не чувствовала себя так ужасно. Он сделал это мне назло, верно? А всё потому что прогнала, отказала ему?

Теперь жалею.

А тем временем отчим замыслил избавиться от меня. Отдаст какому-то старому извращенцу, и я так и не узнаю, что такое удовольствие по обоюдному согласию. Дура. Какая же я дура! Другого шанса уже не будет и мне придётся жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.