Страница 3 из 5
Через святых Апостолов учение Христа о смысле пастырства в Церкви передалось их ученикам, а через тех – отцам Церкви первых веков Христианства. Понятие о христианской аскезе развили отцы-аскеты Древней Церкви. Об учении и творениях этих богомудрых мужей и пойдет речь далее. Но сначала несколько терминологических замечаний.
Оставляя в стороне наших рассуждений определения терминов ἱερεύς (священник), πρεσβύτερος (старейший) и ἐπίσκοπος (блюститель), скажем в контексте нашей темы о термине «пастырь». Греческое слово ποιμήν (пастырь) как наименование священнического служения происходит от глагола ποιμαίνω (пасти стадо, управлять, направлять, руководить). Слово «пастырь» (славянский вариант русского слова «пастух») указывает буквально на работу пастуха в стаде. Это имя дает нам правильное понимание того, каким должен быть христианский священник по своим качествам. Подобно пастуху, пастырь Церкви Христовой относится к своим пасомым с добротой и заботой, знает их нужды и печали, защищает и окормляет их духовно. Пастырь не боится опасностей, несет с паствой все тяготы и неудобства жизни. В основе таких отношений лежит самоотверженная любовь пастыря к своему народу16. Христианский пастырь уже только в силу определения своего служения исполняет заповеди Пастыреначальника Иисуса Христа и следует евангельским идеалам. Идеал истинного пастыря описан в Евангелии от Иоанна (Ин 10:1-17) – это знаменитые, известные каждому христианскому священнику слова Христа о «пастыре добром», который «душу свою полагает за овцы своя».
Вслед за словами Христа апостол Павел в своих Посланиях предлагает дальнейшее раскрытие смысла пастырства в Церкви. Один из исследователей учения святого апостола Павла о пастырстве отмечал огромное значение, которое придавал апостол личному подвигу пастыря, служащему примером добродетельной жизни для верующих людей. «Собственная жизненная практика пастыря-проповедника, – пишет исследователь, – должна всегда служить живым воплощением предлагаемых им истин. При отсутствии данного условия картина деятельности пастыря предстанет в мрачных красках. На словах он будет говорить одно, а своей жизнью, своими делами и поступками опровергать то, о чем говорил. Поэтому от пастыря Церкви требуется, чтобы он примером собственной добродетельной жизни доказывал подопечным возможность исполнения учения Христова и всех Его заповедей. Живой пример, всегда стоящий перед глазами верующих показывает путь, по которому они должны достигать спасения»17.
Таким образом, в основе всего служения и жизненного пути пастыря-воспитателя должен лежать живой пример его личной благочестивой жизни. Если пастырь сам станет совершенствовать себя в духовном плане, то он сможет увлечь по этому пути многих пасомых, взирающих на него и ищущих поддержки. Как руководитель, пастырь должен всей своей жизнью показывать то, что он ожидает увидеть от паствы, и потому священнику следует проводить строго безупречную жизнь. Даже можно встретить такое мнение, что неосудительно для пастыря привлекать грешника на путь покаяния красотой своего нравственного облика18; разумеется, если источник такой красоты будет четко просматриваться во Христе Спасителе, а не в заслуге самого пастыря. Только при совершенной свободе от всего дурного пастырь сможет врачевать язвы других людей.
Святой апостол Павел много говорит о священстве, его достоинстве и необходимых качествах пастыря. В его Послании к Тимофею мы узнаем, каким должен предстать перед стадом Христовым пастырь Церкви (в данном примере апостол говорит о епископском достоинстве, что, впрочем, никак не изменяет нашей темы): «Епископ должен быть непорочен, одной жены муж, трезв, целомудрен, благочинен, честен, страннолюбив, учителен, не пьяница, не бийца, не сварлив, не корыстолюбив, но тих, миролюбив, не сребролюбив, хорошо управляющий домом своим, детей содержащий в послушании со всякою честностью» (1 Тим 3:2–5). Примерно такое же наставление о священстве дает апостол Павел в Послании к Титу, там он говорит и о личном примере духовного руководителя: «Во всем показывай в себе образец добрых дел, в учительстве чистоту, степенность, неповрежденность, слово здравое, неукоризненное, чтобы противник был посрамлен, не имея ничего сказать о нас худого» (Тит 2:7–8). Таким образом, цель пастыря ясна из новозаветных писаний. Но возникает другой вопрос – каким образом достичь идеала, предлагаемого нам апостолом Павлом? В этом пастырю, как и каждому христианину, помогает личный духовный опыт, который принято называть подвижничеством или аскетизмом.
Подвиг, который пастырь берет на себя добровольно, очень труден. Деятельность священника соединена с ответственностью перед Богом за людей, поэтому ему необходимо иметь определенные способности к служению и прилагать усилия для их развития. «Серьезные препятствия ставят перед пастырем условия времени, в которых ему приходится выполнять задачи пастырства. Различного рода искушения и препятствия в деле пастырского служения не удивительны, потому что и всякое важное дело встречает на своем пути немало преград. Никакие препятствия не должны смущать истинного пастыря, он обязан твердо и безбоязненно идти своей дорогой, помня, что он идет по стопам Спасителя»19.
Раскрывая основы пастырства, неизбежно приходишь к мысли о путях к достижению пастырского идеала, данного нам в лице Самого Спасителя. Аскетическое делание, основанное на христианском учении и традиции, помогает пастырю преодолеть человеческие слабости и стать достойным своего звания.
Теперь скажем несколько слов об историческом развитии термина «аскеза» и его понимании разными традициями. Изначально греческое слово «аскезис» (ἄσκησις), от которого и произошло общеизвестное слово «аскетизм», происходило от глагола ασκώ – искусно и старательно перерабатывать, обрабатывать грубые материалы. Этот термин использовался у древнегреческих атлетов. В дальнейшем, у стоических философов, слово ἄσκησις стало употребляться в этическом смысле как упражнения в высшем искусстве – добродетели и воздержности20. Филон Александрийский уже стал различать добродетели природные и аскетические, т. е. благоприобретенные.
Вся земная жизнь человека воспринимается христианином как борьба и непрестанное усилие в достижении возможности остаться с Богом в этой и будущей жизни, т. е. в достижении Царства Небесного. Поэтому в Священном Писании Нового Завета мы встречаем несколько мест, где используется вышеуказанный греческий термин или его синоним21. Апостол Павел определяет разницу между телесным (чувственным) и духовно-нравственным аскетизмом (1 Кор 9:24–27).
Согласно христианской традиции мы можем говорить, что аскетизм – это «деятельное осуществление религиозно-нравственного совершенства, путем напряжения всех телесных и душевных сил христианина, посредством неустанной борьбы с различными препятствиями»22.
Таким образом, учение о христианском аскетизме предстает перед нами как духовная наука, весь смысл которой состоит в непрерывном движении по пути совершенствования не только тела, но, главное, и духа. Мы можем говорить о динамическом искусстве, всегда актуальном и действенном независимо от времени, обстоятельств и состояния духовенства, ибо, как лаконично и точно говорит пословица, «нет предела совершенству».
Аскетика – это именно искусство, наука и учение, основанное на понятиях божественной благодати и человеческой свободы. Как заметил православный богослов Оливье Клеман, «аскеза – не абстрактное повиновение некоему категорическому императиву. Она высвобождает глубинный динамизм человеческой природы, ее устремленность к Богу»23.
В этой связи нам необходимо обосновать необходимость аскезы для всех и во все времена, особенно для священников в современном мире. Наиважнейшим является также и обозначение путей к достижению цели христианской жизни вообще и пастырского служения, в частности. Святые отцы использовали понятие аскезы в двояком значении: в общем смысле – трудиться, упражняться; и в частном, для обозначения монашеского подвижничества24.