Страница 2 из 8
В лице императора Алексея история словно давала Византийской империи последний шанс на историческое выживание. На основании сообщения Анны Комниной о том, что в 1071 году ее отец пребывал в четырнадцатилетнем возрасте, мы можем определить предположительную дату его рождения. Возможно, император Алексей родился в 1057 году, т. е. в том году, когда дядя Алексея – предводитель военной знати малоазиатских фем по имени Исаак Комнин нанес поражение правительственным войскам императора Михаила VI Стратиотика и захватил престол в Константинополе. И хотя правление Исаака I Комнина было недолгим, возвышение семьи Комнинов в эту эпоху сыграло важную роль в судьбе будущего императора Алексея. Однако на основании сообщения Иоанна Зонары в научной литературе была высказана иная точка зрения относительно времени рождения Алексея. Император мог появиться на свет на десять лет раньше даты, определяемой в соответствии с сообщением Анны Комниной, а именно около 1047 года[7]. В таком случае, Алексей мог уже вполне отчетливо помнить восстание своего дяди Исаака и его кратковременное царствование. В середине XI века, в то самое время, когда родился будущий император Алексей, Византийская империя столкнулась с совершенно новыми угрозами, с последствиями которых в полной мере пришлось иметь дело преемникам императора Исаака I.
Анна Комнина родилась 2 декабря 1083 года в порфировой палате Большого Императорского Дворца – в тот момент, когда, по справедливому замечанию Я. Н. Любарского, император Алексей отбил у норманнов крепость Касторию и возвращался в Константинополь. Годы детства и юности порфирородная принцесса провела в том же Большом Императорском дворце, возле своего обрученного жениха Константина Дуки, которого до рождения собственного сына Алексей рассматривал в качестве наследника престола. В последующие годы брак с Никифором Вриеннием (с 1097 года), участие в заговоре с целью отстранения родного брата Иоанна Комнина от наследования престола (август 1118 года), ссылка в монастырь Богородицы Благодатной (Кехаритомени) наложили определенный отпечаток на характер Анны, зрелые годы которой, в силу сложившихся обстоятельств, оказались посвящены научным исследованиям. Теплые отношения Анны с отцом, счастливый брак с Никифором Вриеннием, доступ к императорскому архиву, личное знакомство со многими выдающимися военачальниками и дипломатами, служившими императору Алексею, такими как Георгий Палеолог, Татикий, и, наконец, собственный супруг Никифор Вриенний, – все эти обстоятельства сформировали тот необходимый фундамент, опираясь на который принцесса смогла создать историческое произведение, вполне сопоставимое по своему значению с сочинениями Прокопия Кесарийского. «Алексиада» была завершена Анной в конце жизни – в период 1143/45–1148 годов, когда империей правил ее молодой и талантливый племянник – императора Мануил I Комнин (1118–1180).
Император Алексей I Комнин (1081–1118). Миниатюра из рукописи «Догматической Паноплии» Евфимия Зигабена Vat.gr.666, Fol.2r
Вероятно, Анна следила за современными политическими событиями, живя в монастыре по-царски. Во всяком случае, от пристального внимания принцессы не могла ускользнуть смертельная опасность, в которой оказался Константинополь в сентябре 1147 года. Слушая рассказы придворных о происходящем за пределами столицы, умудренная жизненным опытом Анна как будто возвращалась в наполненные драматическими событиями дни своей прекрасной юности. Как и полвека назад, в далеком 1096 году, ранней осенью 1147 года под стенами Византия вновь оказались крестоносцы – немецкие рыцари под командованием германского короля Конрада III, которые ожидали подхода армии французского короля Людовика VII[8]. Только если участники Первого Крестового похода, несмотря на отдельные эксцессы, находились под контролем императора Алексея и, за исключением племянника Боэмунда Тарентского Танкреда, были настроены на союз с Византийской империей, то между Конрадом и Мануилом фактически начались боевые действия, которые распространились вдоль дорог, по которым перемещались отряды крестоносцев во Фракии. Мануил уже заключил тайный союз с Масудом I (1116–1156), султаном сельджуков Рума, которых его дед император Алексей после блистательной победы при Филомелионе обязал убраться из Анатолии. Наблюдая на склоне своих лет неприглядную реальность усугублявшейся военно-политической изоляции империи, Анна словно хотела вернуть читателя в ту славную эпоху, когда на исходе кровавого XI века ее отец император Алексей смог спасти, казалось бы, погибавшую Византийскую империю.
Юлия Соколовская (род. 1973 г.) «Анна Комнина». Публикуется с разрешения автора
Уже первая глава «Алексиады», рассказывающая о событиях 1070-х годов и повествующая о молодости императора Алексея, вводит читателя в круг основных проблем византийской общественно-политической жизни того времени. Как рассказывает Анна, Алексей начал военную службу еще при императоре Романе IV Диогене (1068–1071). В возрасте четырнадцати лет Алексей пытался завербоваться в армию накануне фатального для Византийской империи похода Романа Диогена против сельджуков. Этот поход завершился в августе 1071 года страшным поражением ромеев в битве при Манцикерте и пленением Романа. Анна Комнина называет сельджуков персами, следуя, в данном случае, по-видимому, не столько византийской традиции использования античных этнонимов, сколько определяя культурно-политический характер империи Великих Сельджукидов, которые приняли старинный сасанидский титул шахиншахов. В первых двух книгах «Алексиады» Анна пересказывала исторические записки своего супруга Никифора Вриенния, хотя он более подробно остановился на событиях, связанных с началом сельджукского завоевания Хорасана и иных земель государства Газневидов.
Причины поражения, понесенного византийцами от сельджуков в битве при Манцикерте, равно как и причины краха византийской обороны в анатолийских фемах в целом, давно интересуют исследователей. Изучение этих причин занимало практически всех крупных византинистов XX века, начиная от Фердинанда Шаландона и А. А. Васильева, и заканчивая такими крупными специалистами, как Стивен Рансимен, А. П. Каждан, П. Магдалино, П. Лемерль, М. Энголд, Г. Г. Литаврин, Я. Н. Любарский.
После смерти императора Василия II в декабре 1025 года Византийская империя погрузилась в смутный период междоусобной военно-политической борьбы[9]. В современном византиноведении утвердилось мнение о том, что отмеченный период смут вовсе не был связан с глубоким социально-экономическим кризисом Византийской империи в середине XI века, который с точки зрения некоторых исследователей первой половины XX века якобы имел место в этот период и был обусловлен социальным расслоением населения провинциальных фем на волостелей и бедных, разорением стратиотов, увеличением феодальных проний, закрепощением крестьян, и, как следствие, налоговым дефицитом. Подлинные причины смуты середины XI века в Византийской империи, вероятно, были вызваны кризисом старой, в истоках своих еще римской, системы управления в условиях острого противостояния между бюрократией столицы и военной знатью провинций. Смуты XI века были, в сущности, продолжением гражданских войн, бушевавших в Византии уже во вторую половину X века, в период восстаний Варды Склира и Варды Фоки, которые определили характер ранних лет правления императора Василия II (976–1025). Сущность этих гражданских войн заключалась в борьбе за власть между двумя группировками. Чиновничество многонациональной империи – греческое в Константинополе и, вероятно, славянское в балканских фемах – столкнулось с претензиями на власть военной знати, преимущественно из восточных фем, имевшей в основном греко-армянское или греко-грузинское происхождение. Знатные армянские семьи, веками, еще со времен Ираклия, служившие империи на восточной границе, комплектовавшие тяжелую конницу катафрактов, закаленные в бесконечных войнах с арабами, совершенно логично стали претендовать на участие в управлении страной, опираясь на собственные профессиональные дружины. Эти аристократические семьи дали Византийской империи таких блистательных полководцев как Иоанн Куркуас, Лев и Варда Фока в X веке, Георгий Маниак, Катакалон Кекавмен и Григорий Бакуриани[10] в XI веке. Эти семьи дали империи таких императоров-воинов как Никифор II Фока (963–969) и Иоанн I Цимисхий (969–976). В борьбе против этих семей столичные чиновники могли опереться лишь на наемников, а в X веке – преимущественно на варягов, как скандинавов, так и русов. Во второй половине XI века к варяжской гвардии прибавились норманнские и немецкие рыцари, а после 1066 года также англосаксы и английские даны. К моменту «комниновской революции» в феврале-апреле 1081 года империя была истощена постоянными гражданскими войнами, на фоне которых – особенно после отречения императора Исаака I Комнина в декабре 1059 года – происходило завоевание итальянских и анатолийских владений Византийской империи норманнами и сельджуками.
7
Chalandon F. Les Comnène. Études sur l’Empire Byzantin au XIe et au XIIe siècles. Vol. I: Essai sur le règne d’Alexis Ier Comnène (1081–1118). Paris, 1900. P. 23–24.
8
Magdalino P. The Pen of the Aunt: Echoes of the Mid – twelfth Century in the Alexiad // A
9
Морозов М. А. Фердинанд Шаландон и его книга об Алексее I Комнине // Шаландон Ф. Алексей I Комнин: история правления (1081–1118). СПб., 2017. С. 5–14.
10
Каждан А. П. Армяне в составе господствующего класса Византийской империи в XI–XII вв. Ереван, 1975. С. 28–33, 60–63 и др.; Шандровская В. С. Сведения об армянских деятелях по данным византийских печатей из коллекции Эрмитажа // Античная древность и средние века. 2015. Т. 43. С. 170–177.