Просто Маша

— Это же просто неприлично!

— Вот и не будешь так ходить. Хотя твои понятия о приличиях устарели лет так на полсотни минимум, если не на все сто! И вообще-то речь не о тебе, дорогая. Вон, посмотри, как одеты школьники. Твой сын не должен сильно отличаться от ровесников, если ты не хочешь, чтоб его задразнили.

— Но он… Погоди, это я старомодная, что ли?

— Разуй глаза и смотри!

— Но…

— Если бы ты приехала в Хогвартс в такой одежде, которую мы видели… ну хотя бы на той блондиночке возле булочной, как бы тебя встретили?

— Меня бы… ой. Но я приехала, как все…

— Вот и твой сын наконец должен быть, как все. И в Коукворте как все. И в Хогвартсе как все. Если не хочешь каждый день лечить его избитого. И мы приложим для этого все силы,

понятно? До тебя дошло хоть немного?

— Да… А… как?

— Ручками, ручками. Ну и ножками, конечно. А еще языком — вежливо расспрашивать незнакомых людей умеешь? Нет? Тогда учись, я пошла.

*

Армии Спасения в Коукворте ожидаемо не оказалось. Зато выяснилось, что совсем рядом — Бирмингем, до которого каждый час ходит автобус. И самое замечательное — этот автобус нам по карману.

— Значит, так. Возвращаемся домой, напяливаем те вещи, которые готовы больше никогда не надевать, берем Северуса и едем. Тоби оставляем записку. И еду. Входим в образ «Мы жертвы домашнего насилия».

— ЧТО???

Чтоб я еще связалась с этой семейкой…

*

Из Бирмингема мы вернулись последним автобусом, благо темнело поздно, так что успели засветло. На Северусе были, боюсь, первые в его жизни приличные брюки и дешевенький тонкий, но совершенно новый свитер, на Эйлин — темно-бордовое, почти коричневое в мелкий цветочек платье почти того же фасона, что наш самопальный шелковый комплект, кроме того, в пакете лежала пара настоящих, совсем чуть поношенных джинсов «Либро» для Тобиаса. Скольких нервов мне это стоило… успокаивало меня лишь то, что сами нервные клетки принадлежали этой засранке Эйлин.

Мало того, что она рылась и воротила нос, как герцогиня, она поначалу еще и работать отказалась!

Зато порадовал Северус — получив комплект приличной одежды, сразу спросил, что он должен за это сделать, чем умилил моложавую даму в коричневой шляпе, которая тут же начала втирать ему насчет «божьего промысла». Ну, к этому парень был подготовлен, как и маман, зря я им, что ли, все полчаса, пока шел автобус, лекцию читала. Ну и настраивала, что мы, собственно, в маггловский мир на разведку идем — эта идея, кстати, понравилась обоим. Дети…

Хотя поведение Эйлин в первый же момент нас едва не выдало — я едва успела ее заткнуть. Аристократка из подвала, блин. Но в конце концов пошли мы… прибираться. В местную ночлежку для таких вот беглянок, вроде нас — а что еще можно было поручить странной женщине с улицы?

Но сперва нам провели что-то вроде экскурсии — очень удачно, кстати — я как раз комментировала Эйлин, где мы окажемся, если останемся без дома и без мужа. Лично я бы, конечно, не испугалась, выжить можно было, а ведьме так точно, но Эйлин впечатлилась и надолго притихла. Так что мы спокойно поменяли белье на одном из этажей, утащили его в прачечную, а там…

А там стояли старенькие, но вполне приличные стиральные машинки, которые были кое-кем приняты за колдовство. Хорошо, что сил у нас с Эйлин уже почти не было, так что ничего не сломалось и не перегорело. Ну и сунуться поближе к машинкам после того, как их включила, я ей, конечно, не дала.

Нам, кстати, предложили переночевать, но я ответила, что все же постараемся еще раз поговорить с супругом — мы прекрасно сошли за жертву домашней тирании, видок был еще тот — синяки мы не сводили. Эйлин вполне справедливо опасалась, что примененное к ее телу колдовство подпадет под запрет клятвы, которую она дала, как я подозреваю, в состоянии аффекта. Так что дамочка она была, конечно, упертая, но все же не окончательная овца, особенно если ей все по полочкам разложить. Иначе мне тут и делать было бы нечего.

Наше начинание оценили и всячески поддержали, предложили и супруга притащить, мол, пастор с ним побеседует. Или даже к нам приедет. Ну а что? Не мне одной им всем мозги полоскать, устану же, а пастор, может, и сработает. Настоящая ведьма по имени Эйлин внутри уже не выступала, кажется, и ей на сегодня более чем хватило. Но как же она была удивлена, когда поняла, что мы еще и заработали!

Когда нам выдали деньги, которых хватило на автобус в Коукворт (заначку я предусмотрительно показывать не стала) и кое-какие, невероятно дешевые здесь продукты — вот где надо брать мясо! — Эйлин едва в осадок не выпала.

Зато когда уже в магазине я объяснила ей, что вот на это мы можем получить то, то и вон то… Осспадя, спасибо, что она в уме неплохо считала и наконец прониклась.

Да, на нас смотрели странно — все время что-то бормочущая худая хмурая женщина в платье не по фигуре, потому что на такое платьев не шьют, но дело мы делали, так что опасными психами нас не признали, признали безопасными. Да я еще про сотрясение рассказала, конечно, надо же было от лишних расспросов откосить. К счастью, после приборки к нам присоединился Северус, что-то там переписавший «для вот того дядьки», предполагаю, парня посадили за религиозные тексты, но комментировать все происходящее я могла уже свободно, обращаясь к нему.

Мы едва успели на последний автобус, а в нем едва не уснули, намаявшись за день.

Тобиаса дома не было. Где он, меня, конечно, просветила Эйлин.

Та-а-ак. Значит, вернется пьяным и буянить начнет. Ах, если совсем пьяным, то свалится спать? Ладушки. Приготовим пару пива из заначки, ну, и сковородочку, конечно. А пока мясцо оприходуем, чтобы завтра с бульоном не возиться — качество соответствовало цене, варить придется долго.

Северус уже спал в своей комнатке наверху, а мы все ждали Тоби. Наконец тот явился.

— Эйлин!!! — загремел он, по его мнению, грозно.

Тело сжалось, я фыркнула, загоняя основную его хозяйку куда подальше. Поведение жертвы — лучшая провокация, так что на фиг.

— О, Тоби, — ухмыльнулась я, глядя, как тот поводит носом: бульончик пах правильно…

— Эт-та шта?

— Пиво будешь?

— От-ку-да?

— От вер-блю-да, — не выдержала я и протянула ему бутылку, к которой он моментально присосался, так что про верблюда, кажется, не услышал.

Хм, хватит ли мне его запаса?

Мужик покачнулся, отрываясь от бутылки, плюхнулся на жалобно скрипнувший табурет и брякнул о стол ополовиненной стеклотарой.

— Наливай!

— Что «наливай»? Пиво у тебя в руке.

— Суп!

Руки зачесались и сами потянулись к кухонной утвари.

— Я т-тебе налью! Я тебе сейчас так налью… Я тут мясо добываю на последние гроши, а он получает мизер да еще пропивает с дружками!

И я треснула сковородкой по столу. Для начала.

Все, что было на нем, подпрыгнуло. Тобиас тоже. Но вот его мутные глазки сфокусировались и встретились с разъяренными моими. Он дернулся в мою сторону, и я решила закрепить эффект, треснув сковородой еще раз. Да, все еще по столу. По мужику-то зачем? Руки пока не тянет. Ах, он же деньги небось пропил…

Спасаясь от дорогой «супруги», на глазах трезвеющий Тоби вылетел из-за стола и рванул в спальню, но дверь закрыть не успел. Пришлось ему порысить вокруг кровати, чтобы выбежать обратно в коридор.

Сонный Северус выскочил, с восторгом оценил обстановку и таки помог загнать папашу, подставив тому подножку. Не собой, а стулом. Умница, все же слизеринец в нем есть, — подумала я, и Эйлин внутри радостно хихикнула. Свалившийся на пороге гостиной Тоби уже только кивал зависшей над ним злобной мегере и клялся, что «боше никада», а потом неожиданно захрапел. Ага, так мы ему и поверили. Я потрясла его за плечо. Никакой реакции. Руки болтаются — полное расслабление. Ладно, хорошо, что не мочевого пузыря.

— Северус, записывай: активные физические упражнения на сон грядущий у данной пьяной особи оказывают положительное влияние на скорость засыпания.