Просто Маша

Так что мы его еще научим — и мимикрировать отменно, и родину любить, себя то есть. Возраст, к счастью, самый тот, так что это я все же удачно зашла.

Когда Северус в компании одноклассников явился домой, было готово все. Пирожки с мясом, пирожки с луком, пирожки с капустой и один большой сладкий пирог с яблоками. Да, и я тоже была… готовенькая. Точнее, мы с Эйлин. Потому что как печь пироги магией, не знал никто из нас.

У меня даже не было сил удивиться, что мальчишки были втроем.

— А Эванс сказала, что должна переодеться, — просветил сын. — Ее родители проводят.

— Хорошо, присаживайтесь пока за стол. Голодные? Возьмите по пирожку с мясом, хотя начинать есть до прихода всех гостей — дурной тон, но я ведь вполне могу отвернуться к окну и не заметить, — улыбнулась я и явно получила по десятку очков от каждого из мальчишек.

И я действительно посмотрела в окно. И заодно подумала, что Эвансы-старшие действительно заботятся о дочери. Ведь как иначе отпустить девочку в неблагополучный район? Только лично отвести, познакомиться с теми, кто с ней будет, и лично забрать. Молодцы, что еще скажешь.

Так все и получилось. Супруги Эванс раскланялись со мной, перебросились парой фраз о хорошей погоде, я неискренне пригласила их присоединиться, они искренне отказались, и мы расстались вполне довольные друг другом. Как хорошо, что ремонт в коридоре и гостиной был завершен. Но в голове нашей усталой таки завертелось…

Семья, говорите? Пара чистейшей воды сероглазых блондинов с волнистыми волосами — и рыжая деточка с прямыми — и это я еще молчу про черты лица. Да еще зеленоглазая. Ну-ну. Вот прям верю. «Она в семье своей родной казалась девочкой чужой» — лучше и не скажешь, спасибо, Александр Сергеевич.

Детки за столом вели себя поначалу образцово, обсуждали своих динозавров, в том числе Лох-Несское чудовище — причем наш Северус показал себя таким скептиком, что даже я не ожидала. Раскритиковал ту самую, нашумевшую, фотографию доктора Уилсона в пух и прах. Лили чуть не заплакала — она, как единственная барышня, оказалась самой романтичной, ей хотелось побывать на знаменитом озере, установить контакт с чудовищем, подружиться… Догадываюсь, она уже воображала, как станет его укротительницей.

Правда, когда я спросила насчет путешествия, дети оказались единодушно «за» — ну еще бы! Им хотелось всего — и развалины замка Аркарт посмотреть, и «чудище попугать». Ну-ну, попугаи мои, — так и хотелось им сказать, но Северус предложил тоже сделать фотографию, «как тот доктор», и довольно связно рассказал, как это возможно практически силами здесь присутствующих.

Мисс Эванс, конечно, возмутилась, мол, обманывать нельзя, на что он, на мой взгляд, вполне резонно спросил, можно ли шутить. И завязался уже почти философский диспут на тему, что можно считать шуткой, а что — серьезной фальсификацией.

А детки-то неглупые…

В голове у меня почему-то вертелась знаменитая трилогия об Артуре Мэри Стюарт — интересно, вышла или еще не вышла? Вот увлекательное было бы чтиво для подростков, и не только! Стоп. Преподавать я буду, если буду, конечно, историю, а не английскую словесность, куда хоть как-то можно это было бы протащить. Ну и каша у меня в голове, какая же каша! И всего три месяца, чтобы ее устаканить. А еще надо все же написать Кингсли, а то не дай бог искать начнет. И как-то осторожненько и аккуратненько узнать про ныне живущих Принцев. И про Тоби… хотя там вообще откуда копать, непонятно, да еще и опасно. Вот же занесло так занесло!

*

Когда в доме четверо подростков, двое из которых — маги, расслабляться нельзя. Жаль, до меня это дошло немного поздновато. Лили, любимая домашняя девочка, в компании оказавшись единственной, когда разговор касался того, что она знала, чувствовала себя прекрасно. Но через некоторое время мальчики увлеклись названиями, которые произнести-то было трудно… Некоторое время она слушала и удивлялась. А потом захотелось внимания.

Я уже потом поняла, что ребенок терпел, сколько мог. Но посуда вдруг начала шататься и звенеть, Северус сделал огромные глаза… Мне ничего не осталось, как крикнуть:

— Землетрясение! — сгрести в охапку детей — как только удалось, до сих пор не понимаю, магия, не иначе, — и вылететь во двор.

— Наверное, показалось, — преувеличенно равнодушно заявил Северус, потирая ребра, и продолжил грустно: — А я там еще пирог сладкий видел… Может, вернемся?

— Да, пойдемте в дом. Я думаю, — я сжала в руке ладошку Лили, и она очень вовремя посмотрела мне в глаза, так что получилось, что я сказала именно ей: — Больше такого не повторится.

Я ожидала чего угодно — того, что она покраснеет, смутится, хотя бы кивнет… но она только пожала плечами и отвела взгляд. Да мы врунишки, так, что ли? Хотя если дома были уже в курсе о ее выкрутасах, то могли и проинструктировать, мол, никогда не подавай виду. А что, мы Северуса другому учим? Тому же самому… Ладно, что с десятилетки возьмешь.

И мы вернулись. Пока мыли руки, пока рассаживались, хлопнула входная дверь, но на Тоби я отвлекаться не хотела, решив, что он и сам прекрасно разберется, а я глаз не спущу с двух малолетних волшебников. С одной так точно. Кстати, а не развеяться ли нам, заодно лишнюю энергию скинуть? Я предложила поиграть…

Сначала показала, как тренировать равновесие, а потом они, стоя на одной ноге, касаясь противника ладонями, пытались его столкнуть. Тут как раз совершенно неважно было, кто девочка, кто мальчик, так что смех и писк, а потом и хохот заполнили дом, который, кажется, никогда такого не слышал. Потом сыграли в «займи место», потом во что-то свое школьное, и я отправилась на кухню за пирогом. В конце концов, он был большой — полный противень, и надо было сначала аккуратно нарезать.

Увидев, что творится на моей кухне, я на миг замерла как вкопанная. Три пьяных рожи, четвертая — наш Тобиас, лыбились на меня, доедая… мой пирог!

Одна конопатая морда сыто рыгнула и, обернувшись к Тобиасу, выдала довольно скабрезную похвалу насчет того, как готовит его супруга, словно меня тут не было. Тоби, идиотски осклабясь, попытался похлопать меня по заднице. Меня!!! И губешки вытянул…

Для начала я заткнула ему рот первой попавшейся коркой, но он, улыбаясь, жевал и продолжал тянуть меня к себе. Ну, всё… А там дети меня ждут. С пирогом! Перед глазами все слилось — жующие дармоедские морды, стены, сковорода… и в этот момент в руку, словно сама, ткнулась… палочка.

— Силенцио! Левикорпус!

Тэкс, и на кой мне на кухне гирлянда из четырех поддатых мужиков, хлопающих ртами, аки рыбки вне воды?

— Либеракорпус! Конфундус!

Дружный шмяк — и на меня с пола смотрят одинаково дебильные рожи.

— Мам, что-то случилось? Помочь?

— Ничего, с чем я бы не справилась. Занимайся гостями!

Еще не хватало мне тут детей. Они же за Северусом отправятся, им тут все любопытно! Блин, как же его… дьявол, почему я не помню, а, к чертям…

— Пэк!

О, получилось. Почти прямоугольная пачка из четырех мужичков по стойке “смирно”. И... дальше что?

— Эйлин, куда их девать?

— В кладовку?

— Очухаются, сожрут чего… Жалко.

— Тоби… может, его в спальню?

— Может, их всех тогда? Как я его сейчас отколупаю?

— В нашу спальню? С ума сошла? В кладовку для уборки!

— Ладно, ты сама предложила.

— Тоби…

— Ничего ему не сделается. Пить меньше будет.

— Ты думаешь?

— Я знаю! Может, их связать? Как назло, все из головы вылетело…

— Инкарц…

— Спасибо, родная! Инкарцеро!

В темпе рок-н-ролла с помощью палочки, злости и известно чьей матери (Эйлин, заткни уши!) я укатила получившееся безобразие в чулан с ведром и тряпками, рванула на кухню, нарезала остатки пирога, прискакала с блюдом в гостиную, а там…

Северус тушил горящие занавески Агуаменти. Без палочки. Делая вид, что у него бездонная чашка. Лили смотрела с ужасом — как я поняла, на дело своих… то ли рук, то ли просто воображения. Майк и Колин бодро таскали воду из умывальника — помогали Северусу. Беда была в том, что до верха пламени они не доставали, и оно бодро рвалось все выше. Надеюсь, это не спонтанный аналог Адеско Файр?