Страница 128 из 132
— Хранитель, — промолвил следопыт. — Так вот какова роль Лиары. Подождите! Восемьдесят лет назад… она. Неужели… Ильсин?
На мгновение, в помещении воцарилась тишина. Муралон так и не озвучил догадку, но осознал верность своих суждений по взгляду собеседниц.
— Старейшины не просто так хранили существование «Талмона» в тайне, Муралон. Мы знали, сколь опасен этот артефакт и сколько горя способен принести, оказавшись не в тех руках. Ильсин была хранителем сотню лет — дольше, чем кто-либо из её предшественников и за всё это время она поведала о тайне лишь Лунике, когда попросила позаботиться о дочери…
— Я понимаю, к чему вы ведёте, старейшина Уэла. Я не посмею оскорбить леди Лунику и вынести секрет из этих стен, но все эти ответы… они порождают лишь новые вопросы. Неужели нет никакого способа избавиться от «Талмона»? Заточить глубоко в земле или утопить в море?
— Эта вещь находится далеко за пределами нашего понимания, дитя. Единственный способ раз и навсегда усмирить «Талмон» — вознести на алтарь Харасан-Талу — место, где он был создан.
— Путешествие, к которому готовились Лиара и Древен. Теперь понимаю. Учитывая ношу Лиары, Тейн пустит все силы на её поимку. Ей грозит большая опасность.
— На деле, опасность куда больше, чем ты думаешь, — мрачно, промолвила Уэла. — Существует ещё один ритуал, связанный с кровью хранителя. Если окропить ею «Талмон» и вознести на алтарь Харасан-Талу, то в мир явится нечто, куда более страшное, нежили легионы демонических армий. Нечто, о чём повествуют и умалчивают строки «Tal’a’Mon».
— И Тейн знает об этом?
— Несомненно. Но Тейн всегда был прагматиком, а не безумцем. Полагаю, он видит в «Талмоне» обычный инструмент для реализации своих замыслов, в то время как, возвращение Тарлада остаётся его главным приоритетом.
И вновь в помещении воцарилась тишина. Эльфы припали к чашкам, насладившись теплотой напитка, позволив себе побыть наедине с собственными мыслями и догадками. Ветер за окном стих, более не донося до слуха свои свистящие порывы.
— Как думаете, — тихо промолвил Муралон. — Им действительно удалось выбраться из башни? Лиаре и Шеймусу.
На лице Уэлы расцвела широкая улыбка — весёлая и настоящая.
— Укуси меня единорог, если этот волшебник не имел запасного пути к отступлению! Не удивлюсь, если он продумал его ещё до того, как поселился в башне. Эх, Шеймус… я рада, что этот человек появился в наших жизнях. Он не оставит Лиару в беде, как и Силанна.
Муралон коротко кивнул в знак согласия, вспоминая давний момент, когда пара истерзанных мантикорой следопытов впервые ступила на порог одинокой башни.
— Возможно, стоит собрать отряд и проследовать на запад? Попытаться отыскать след?
— Шеймус наверняка заметает следы, — покачала головой Луника. — А в случае успеха, мы рискуем помочь тёмным в их поиске. Теперь, это миссия нашей синеглазки.
— Боюсь, что это так, — кивнула Уэлана. — Наша работа теперь здесь, ибо «Иль-Вэн» всё ещё грозит опасность. Общими усилиями, мы должны возродить наш клан и в первую очередь, я надеюсь именно на ваше содействие. Не удивляйся. Мы с Луникой уже обсудили ряд грядущих перемен, как и её новую роль в нашей общине. Видишь ли, нам со старейшиной Илинасом нужен тот, кто сумеет позаботиться о клане и старейшина Луника — подходящий кандидат.
— Старейшина Луника? — слегка опешив, Муралон выпрямился в полный рост и склонился перед новоиспечённым старейшиной клана. — Примите мои поздравления, леди. Клянусь оберегать вас на этом посту даже ценой собственной жизни.
Луника замешкалась, так и не сумев подобрать нужных слов, но выпрямила спину и низко поклонилась в ответ, выражая благодарность по отношению к юному следопыту.
— Но на этом не всё, — продолжила Уэла. — Лан-Лур обратился в пепел и более никогда не воспрянет в былом величии. «Иль-Вэн» не вернутся в те места, но дабы продолжать жить, нам нужно отыскать новый дом и ты, сир Муралон, возглавишь поиски этого места.
— Я?! Но, я же…
— Вы с Алайем вдоль и поперёк исследовали здешние леса, — вмешалась Луника, положив ладонь на плечо юноши. — и забирались куда дальше нежели любой из следопытов. Временно, мы обоснуемся на северном рубеже, но так не может продолжаться вечно. Ты отыщешь новое место, Муралон и заложишь первый камень в его основание. Готов ли ты принять подобную честь и обязанность?
В глазах молодого эльфа вспыхнули искры противоречивых чувств. Он пал на одно колено и склонил голову перед парой старейшин.
— Я не подведу, — промолвили уста Муралона. — Клянусь!
— Мы и не сомневаемся, — улыбнулась Уэла и сковала двух эльфов в объятьях, сжав так крепко, как только могла. Уже в следующее мгновение эти объятья наполнились теплотой, став по-настоящему семейными. — Мы совсем справимся, друзья. Помните, пока мы вместе, мы преодолеем всё.
Вскоре дождь стих, перестав барабанить по крыше, а сквозь пелену туч в окна хижины устремились первые лучи далёкого восходящего солнца. Эльфы видели эти лучи и как ни странно, сей прекрасный вид приносил им куда больше боли, нежели тепла. Слишком многое предстояло пережить, прежде чем падение Лан-Лур превратится в очередное воспоминание об ужасном прошлом. Всё, что требовалось, в сей непростой час, столь много и в то же время ничтожно мало — попросту продолжать жить. Продолжать жить, несмотря на горечь и утраты, в память о тех, кого более не было рядом, так, как это делала одна молодая эльфийка, стремящаяся на далёкий запад. Просто продолжать жить и вести свой путь в далёкое неизвестное будущее, ещё только грядущее, но уже тонущее в крови и слезах.
Кровь и слёзы. Кровь и слёзы. Слёзы и кровь.
========== Эпилог. Часть 2. ==========
2— Ничего не понимаю! — Карен сидел на зелёной траве, сжимая и разжимая кулак левой руки. — Я помню, как умирал. Помню, как мне всадили кинжал в брюхо, а рука отвисла до колен. И вот… я живой. Целый и почти невредимый.
Рядом с лысым здоровяком, скидывая пластины искорёженных доспехов, приходили в себя другие «восставшие из мёртвых» воители. Не многие. Совсем не многие.
Марк скинул расколотую кирасу и шлем, позволив солнечным бликам проступить на поверхности тёмной кожи. Его руки старательно ощупывали широкий шрам, тянущийся от левого бедра до правой груди, на месте которого ещё недавно зияло страшное ранение.
Наёмник по имени Твен скинул осточертевший шлем, явив лицо как две капли воды похожее на лицо Марка. По соседству приходил в себя взбудораженный Соболь и державшийся за голову юноша Носторстон.
— Это всё — магия эльфийки, — выдохнул Муфос. — Видишь иссохшие конечности, что торчат из земли? Их жизни стали для вас спасением. Закон равноценного, мать его, обмена в действии!
Капитан осмотрелся по сторонам. Место, что некогда было ровной цветущей поляной, потеряло былой облик. Землю переворотило с ног на голову. Ямы и колдобины превратили некогда ровную, протоптанную путниками тропу в настоящую полосу препятствий. То тут, то там среди густой травы, выросшей на фоне могущественного магического катаклизма, выглядывали иссохшие части тел, ставшие мрачной памяткой о тех, кто был погребён под земной толщей.
Огромный кусок скалы отломился от основания, оставив на месте отвесного берега пологую горку, ведущую к руслу реки. Многие тонны камней и земли с ужасным грохотом обвалились в воду, образовав речной осёдыш.
— Такое возможно? — лицо Карена искривилось от боли в ходе неудачной попытки встать.
— Не знаю. Это — аномалия. Раньше я не встречал ничего, что способно генерировать подобную силу, — Муфос недоумевающе покачал головой в попытке понять случившееся. — И всё же… она её генерировала.
— Так почему девчонка сразу не сделала этого? — подал голос Соболь. — Могла столько народу спасти! И остроухих этих перемолоть. Не заодно же она с ними?
— Она тут не при чём. Эта эльфийка была лишь вместилищем, сосудом для некой силы. Думаю, она и сама не понимала, что творит.