Страница 14 из 15
На сцене рабы играли небольшое сражение, но удары и раны на их телах, были настоящими. Ваху не понимал, почему они не сражаются за себя, а уничтожают друг друга и себя.
– Да Ваху! – ответил Литу. – Я видел это, я расскажу тебе, что тут с ними делают и почему они не сбегают. Скоро закончится эта игра, и они придут в себя. Все что они делают, они делают не осознано, ведь их тело уже им не принадлежит. Их разум им не подчиняется, им остаётся, только терпеть этот ужас!
– Что? – спросил Ваху. – Как это? Я не понимаю, их разум контролируют? Но как? Разве такое может быть?
– Я точно неуверен, но, кажется, у них есть что-то, что помогает контролировать разум, и после этого они становятся покорными рабами, поэтому они и называются исправительные работы!
Ваху всё ещё не верил в сказанное, но смотря на то, что делали рабы, другого объяснения он не мог придумать. Ведь все рабы, которые видел Ваху, были непросто израненные, они уничтожали сами себя. Ваху смотрел на них и видел, как они избивали себя, бились об пол, до тех пор, пока не потеряют сознание. И только после этого, немного приходили в себя.
– Не забывай Ваху, нам нужно найти Гилионов, которые могут помочь нам освободить всех. – произнёс Литу. – Эта единственная раса, которую не до конца смогли поработить Чужаки, по крайней мере, я так думаю. Не знаю почему, но они не полностью поддались контролю разума. Они находятся в соседнем зале, но там нам будет ещё трудней, потому что там находятся Чужаки, которые придумывают издевательские состязания для всех рабов.
– Эти создания, недостойны, жить на нашей земле! – произнёс вслух Ваху. – Почему они это делают?
Всё тело Ваху трясло, он испытывал гнев, которое наполнял его изнутри. Его глаза словно омертвели, его дыхание было замедленным, но очень громким, словно оно говорило «Дай волю гневу». Недолго думая, Литу принял свою третью форму и стал каменным, от такого резкого давления ноги Ваху сильно покоились и он потерял равновесие. Упав на землю, Литу вновь стал невидимым и лёгким.
– Приди в себя, Ваху! – сказал Литу. – Ты забыл, зачем мы здесь, не делай ничего не обдуманного! А то мне придётся тебя успокоить!
Сквозь огромную массу гнева Ваху слышал чей-то голос хотя и не очень разборчиво, но он его услышал. Постепенно его дыхание нормализовалось, и его глаза обрели здоровый блеск!
– Литу, это был ты? – спросил Ваху еле стоя на ногах. – Почему ты стал таким тяжёлым?
– Ты пришёл в себя мой друг? – радостно произнёс Литу. – Я думал, что сейчас ты сделаешь, что-то нехорошее и подведёшь всех нас на провал!
–Нет Литу! – ответил Ваху. – Но я был близок к этому! Спасибо тебе за твоё действие, благодаря тебе, ты привёл меня в чувства.
Литу принял свою первую форму и опять стал лёгким и невидимым. Вместе они зашли в соседний зал, так как в зале было довольно темно, Ваху слился с тёмной комнатой, и они с Литу незаметно спустились к сцене. Оказавшись внизу, Ваху прижался к стенке, где рядом с ним на одной арене оказались ещё семь существ. К счастью, всё уже закончилась, и выжившие рабы еле уходили с арены к двери, которая вела ещё ниже. Ваху подождал пока все рабы не уйдут с арены, а после, пошёл вслед за ними. Дойдя до конца, они спустились в огромную комнату, которая имела низкий потолок для того, чтобы рабы не могли даже морально стать выше и всегда знали своё место.
Ваху и Литу решили понаблюдать за всеми рабами, так как не доверяли никому, ведь они очень рисковали, идя на контакт, не зная с кем разговаривать. Ваху считал, что если разум был захвачен, то, возможно, рабы могли сдать их не по своей воле. Все сидели тихо, и никто не открывал рот, даже те, кто был одной расы. Взгляд их смотрел в пол, никто не подымал свою голову. И когда пришла очередь есть, они подошли к окну для выдачи кормёжки с опущенной головой. Каждый раб по очереди подходил к открытому окну, брал свою полупустую тарелку и шёл обратно на место. Все молчали, была мёртвая тишина, даже самые большие рабы сидели смирно, будто ждали чьей-то команды.
– Что с ними, со всеми? – спросил шёпотом Ваху. – Даже когда они прожили этот тяжёлый день, они ведут себя как «мёртвые» существа. Неужели их дух сломили, я боюсь представить, через что они прошли!
– Тише Ваху! – произнёс Литу. – Я всё ещё смотрю на них, я ищу всё ещё тех, кто сможет помочь нам, и мне кажется, что я нашёл двоих! Они ещё не сломлены до конца, но они близки к этому, я подслушал разговор Чужаков, и я знаю, что будет завтра у этих сломленных рабов. Завтра половина из них будут принесены в жертву, перед остальными рабами на улице. А другую половину вернут, на обычную рутинную работу, чтобы они смогли рассказать остальным, что ждёт их за неповиновение. И когда их разум полностью захватят, то их жизнь будет остановлена навсегда, потому что внутри, они уже будут не живыми! Сегодня тот день, который поможет всем рабам получить свободу, выйти из рабства разума!
– Но кто те двое, которых ты нашёл? – спросил Ваху. – Они, из расы Гилионов?
– Да, но тут находится только один, вон он! – ответил Литу.
В самом тёмном углу сидело существо, которое было гораздо больше Ваху, он был слеп на один глаз, а все его тело было в шрамах. В его глазах были слёзы безнадёжности, и он плакал, тихо плакал в тишину. Ведь ему было страшно, но не за себя, а за свою семью, которую он скоро потеряет навсегда. Ваху и Литу медленно прошли вдоль стены и обойдя Гилиона за спину, остановились за ним.
– Не оборачивайся! – произнёс Литу. – Мы здесь, чтобы помочь тебе, мы не враги, я знаю, что ты меня понимаешь, ты не такой, как остальные, ты можешь слышать меня! Я хочу, чтобы ты поверил мне и завтра помог нам!
Хоть Ваху и не видел этого, но глаза Гилиона поверили в надежду на маленькую свободу. Он даже поверил бы вранью, но всё равно это дало ему хоть какую-то надежду.
– Я с вами! – ответил Гилион. – Я больше так не могу защищать свою семью, я хочу защитить её как воин, а не как раб!
Повернувшись, Гилион увидел, что за ним никого нет, но что-то находилось рядом. Он медленно протянул руку и почувствовал, что его схватили тоже. Гилион знал, что восстание, это последний его шанс на свободу.
– Меня зовут Аджи! И завтра, я помогу вам, даже мой сломленный народ встанет за меня, но нас будет всё равно мало! Если у вас есть план, то я полностью ему доверюсь, я уже здесь довольно давно, и никогда я не был так жалок, даже смерть раба, не покроет все мои страдания, только смерть воина удовлетворит мою жизнь!
– Говори тише, нас могут услышать остальные рабы! – Произнёс Ваху.
– Нет! – закричал Аджи. – Они нас не слышат, они уже не принадлежат себе, их разум поработили!
Айдо встал и ударил ногой по спине раба, сидящего рядом, на что раб, даже не обратил внимание.
– Вот она, покорность! – произнёс Айдо. – Возможно, завтра они смогут побороть свои страхи и вернуть себе, то чувство, с которым когда-то жили.
Никто из рабов не думал об этом, но в этот момент, у нескольких рабов в голове пробежала мысль « Я могу быть свободным»?
Пока Ваху и Литу общались с рабами на исправительных играх, Митру в то время уже оказался в куче событий. Он всё сделал так, как сказал ему Литу, он прошёл возле охранников и упал на пол, но вместо того, чтобы охранники отправили его в место по оказанию помощи для рабов, они начали над ним издеваться. Его били ногами, били палками, в то время пока он лежал, но когда его терпение лопнуло, он подскочил и попросил о помощи.
– Отведите меня к остальным рабам! – произнёс Митру. – Я потерял сознание и от этого, я не помню дороги!
Но охранникам было наплевать на него, но к счастью для него, рядом оказались другие рабы, которые тянули огромный прямоугольный камень, и охранники отправили его к этой группе. Хотя Митру не рассчитывал на такую работу, но он всё равно был доволен, так как попал к рабам без особых проблем.
– Тяните лучше! – кричал надзиратель Чоки. – Вы совсем не стараетесь.
Многие рабы были уже обессилены, но продолжали работать, зато Митру был полон сил, но ему также было трудно тянуть этот камень. Данную конструкцию использовали следующим образом, на круглые три брёвна, клали огромный прямоугольный камень, и каждый раз, когда камень тянули вверх, двое из рабов переносили заднее бревно вперёд, чтобы конструкция постоянно двигалась дальше. Митру хотел заговорить с одним из рабов, но никто не хотел тратить силы на разговор, ведь подниматься , им было ещё очень долго.