Страница 26 из 28
– Не может быть! - воскликнул тот, приплясывая от волнения. Валентина снова кивнула. Тогда мужчина пошарил на рабочем столе и, вооружившись контактным цифровым зондом, приложил его сзади к шее девушки. Похожим зондом пользовался врач-оператор в доме Волшебника.
– Ну как, получается?.. - взволнованно спросил Герой-генерал. Мужчина не ответил. Склонившись над своим компьютером, он быстро нажимал клавиши на клавиатуре.
– Ну, куда теперь? - спросила Валентина, когда, выйдя из шлюза, они сняли спецкостюмы, и в нос ей снова ударил горький запах дыма и гнили.
– Давай-ка нанесем еще один визит товарищу Георгию, - ответил Герой. - Возьми своего брата и пистолет…
Через двадцать часов после того, как Волшебник вернул Валентине слух, она участвовала в его аресте. Как и в прошлый раз, дверь им открыла Ана. Она по-прежнему держала в руках тросточку, но почти не опиралась на нее.
– Вы что-нибудь забыли, товарищ? - осведомилась она.
– Мне нужно поговорить с Георгием и остальными. Вызовите их сюда, пожалуйста, - сказал генерал.
Ана посмотрела на стоявших позади него солдат, державших самое разное оружие - от ножей и старинных пороховых ружей до «гибких» автоматов, - и побледнела.
– Я так и знала, - сказала она и повернулась к Валентине. - Еще увидев тебя сегодня утром, я поняла, что этим кончится.
– Позовите остальных, и побыстрее! - поторопил ее генерал. Ана качнула головой.
– Они уже знают, что вы пришли.
И действительно, из прихожей выбивались клубы черного дыма, и сильно пахло горелой изоляцией.
– Оборудование самоуничтожается, - пояснила Ана. - Вы не имели ни единого шанса захватить его.
Генерал неловко пожал одним плечом.
Потом на крыльце появился Волшебник и остальные «документалисты», и Валентина машинально схватилась за пистолет. Глаза Волшебника горели злобным торжеством.
– Все кончено! - объявил он. - Вам ничего не достанется - ни единого обрывочка программы! А жаль - и для вас, и для нас это большая потеря. Огромная!.. - Волшебник лицемерно вздохнул. - Все-таки мы были на вашей стороне.
– Да, вы действительно неплохо устроились, - подтвердил генерал.
Один из «документалистов» неожиданно всхлипнул.
– И все равно вы сделали глупость, товарищ! - Волшебник ухмыльнулся. - Какой неосторожный и бессмысленный поступок! Мы бы могли и дальше… - он не договорил и уставился на Валентину расширенными от страха глазами. - Слуховое устройство! - прошептал он.
Валентина усмехнулась.
– Вот именно, - сказала она. - Мое слуховое устройство… Хотите сказать еще несколько слов для записи, товарищ!
У Волшебника отвисла челюсть; он весь как-то обмяк и упал бы, если бы не солдаты, крепко взявшие его за локти.
– Ах ты, маленькая…
Насмешливо улыбаясь, Валентина поднесла палец к губам, потом сделала вид, будто хочет заткнуть Троверу уши ладонями. Эта маленькая пантомима была столь выразительна, что губы Аны невольно дрогнули в улыбке, но уже в следующее мгновение она отвернулась.
Через три дня после ареста Волшебника в воздух снова поднялись летомобили. С ревом и грохотом они пронеслись над вражескими позициями, сбросив миллионы миниатюрных самонаводящихся резонаторов, запрограммированных на то, чтобы заползать вражеским солдатам в ноздри, в уши, в уголки глаз. После этого резонаторы включались на полную мощность, превращая человеческий мозг в полужидкую аморфную массу.
Через четыре дня после ареста Волшебника ожили матрикаторы, начав производить продовольствие, лекарства, одежду. Специальные червеобразные роботы разыскивали зомби и делали им соответствующие прививки.
Через десять дней разрушенные бомбами здания начали самовосстанавливаться, а в уцелевших домах заработали лифты. Дружное урчание их моторов стало своеобразным сигналом, означавшим возвращение в эпоху цивилизации.
А через две недели после ареста Волшебника была снята осада.
Утро этого дня Валентина и Тровер встретили в лесу на западной окраине города, где они похоронили мать, опустив новенький, блестящий гроб с телом в могилу, выкопанную специальными роботами. Здесь же, в светлом сосновом бору, были похоронены десятки и сотни тысяч других защитников Города, не доживших до победы. Между могилами сновали роботы и устанавливали на могильные холмики металлические таблички с выгравированными на них именами, датами рождения и смерти и словами «Герой осады».
Пока шли похороны, Тровер не произнес ни слова, но он первым бросил горсть земли на могилу мамы. Повсюду вокруг них раздавались рыдания - это уцелевшие оплакивали умерших родственников.
После похорон Валентина с братом поехали в бывший штаб бригад гражданской самообороны. В Городе царила совсем другая атмосфера: солдаты пили шампанское, смеялись и ели шоколад. Мужчины обнимали их, а женщины целовали. Даже суровая женщина из городского комитета обороны смеялась и плакала вместе со всеми.
Потом в штаб приехал генерал. Увидев Тровера и Валентину, он подозвал их и повел в подвал, где находились тюремные камеры. Там он протянул Валентине ключи и махнул рукой в дальний конец коридора.
– Можешь их выпустить. Скажи им, что они свободны и могут идти на все четыре стороны. Но мой им совет - уехать куда-нибудь подальше…
Ана и Волшебник сидели вместе в крошечной камере, прочие «документалисты» занимали две камеры по соседству. Валентина отомкнула замки и распахнула тяжелые металлические двери.
– Все кончилось, - объявила она. - Победа! Генерал сказал, чтобы вы убирались куда-нибудь подальше - с глаз долой.
Ана обнимала ее так долго, что Валентине показалось - она никогда ее не отпустит.
Потом «документалисты» ушли, и Валентина никогда больше их не встречала.
Через десять лет после окончания осады Валентину наградили медалью.
Церемония была довольно скромной. В Городе почти закончился запас специальных медалей и знаков отличия, которые вручались защитникам, а дети и подростки стояли в списках последними. На церемонии Валентина встретилась с Тровером, которого с некоторых пор видела крайне редко: все его время поглощала учеба. Тровер готовился стать дипломатом, однако характер у него по-прежнему был ужасным, и Валентина не переставала удивляться, как его до сих пор не выгнали.