Страница 3 из 15
<p>
</p>
<p>
***</p>
<p>
</p>
<p>
Первый снег падал и тут же таял, превращался в грязь под ногами, но запах праздника уже витал в воздухе, поблескивал огоньками из витрин и из окон домов. Праздник. Какое обычное слово, как и любое другое, но мы сами придаем ему смысл и радужную окраску. Каждый человек сам себе создает праздник. В магазине, где я работала кассиром, моя сменщица ворчала, что Новый Год – это разорительство и кому он нужен, она даже елку покупать не будет.</p>
<p>
А я смотрела на нее и думала, что не хочу такой стать, не хочу, чтобы меня больше ничего не радовало, чтобы все стало серым, чтобы все раздражало и вызывало злобу. Праздник живет в самом человеке и создается человеком. А у меня сын. Мне есть ради кого радоваться жизни.</p>
<p>
Сегодня же надо нарядить елку и повесить любимую гирлянду Тошки в коридоре. Посмотрела на часы и потерла замерзшие руки. Забыла перчатки дома. Снова подумала о словах Ларисы насчет оливье и больно кольнуло в районе сердца, где-то глубоко под ребрами привычно заныло. Сергей любил оливье. Он любил его всегда и по любому случаю, и я готовила для него по-особенному, так же, как и его покойная мама - с ложечкой сметаны и с отварной морковью. Это будет восьмой Новый Год без него. А мне иногда кажется, что вся моя жизнь после его ухода ненастоящая. Что я живу во сне и когда открою глаза то увижу рядом его небритое лицо, взъерошенные русые волосы и нос с горбинкой, он потянется ко мне и сгребет в охапку своими большими руками, а потом залезет под ночнушку и по-хозяйски сожмет грудь, зарываясь носом в мою шею. Мы займемся любовью, и я буду громко стонать и кричать, а на самом деле думать о том, что хочу в туалет и нам нужно почистить зубы. Изображу оргазм, потом мы ляжем рядом друг с другом, и я все равно буду думать о том, как мне с ним хорошо. Даже вот так. Когда мне не особо хочется секса и когда я не кончила. Хорошо, потому что хорошо ему. Потому что я люблю его.</p>
<p>
А чуть позже зазвонит будильник, Сергей вскочит с постели, оденется за две минуты, как в своей армии и с бутербродом в зубах выскочит за дверь. Внизу его будет ждать машина и он снова уедет на неизвестное количество времени. Туда, где страшно, туда, где смерть…</p>
<p>
Вот и сейчас мне все еще кажется, что он тоже уехал…просто еще не вернулся назад…Так странно. Я вроде помню каждую мелочь, помню слова, помню его запах…но почему-то не получается отчетливо представить его лицо. Оно выскальзывает из темноты или из тумана. Я его вижу, но не могу ухватить целиком, не могу рассмотреть, удержать. Оно снова расплывается и исчезает. Мой психолог говорила, что это нормально, что именно так наш мозг пытается притупить сильную боль. Она сказала, что нормально спрятать все фотографии и вещи, сказала, что нормально убрать подальше видеозаписи и не хотеть лишний раз случайно увидеть кадр, где мой муж живой. Что это тоже защитный механизм и рано или поздно, когда я буду готова – то я смогу спокойно смотреть наши старые альбомы с легкой грустью. Каждый год я думала, что это время настало, спускалась в подвал, доставала коробки и…долго не сводила с них взгляд, не решаясь открыть. И чувствовала, как по щекам текут слезы. Ставила их обратно и уходила. С психологами для себя было покончено через три года…когда забота о сыне заставила забыть о своих проблемах.</p>
<p>
Пока ехала в трамвае и смотрела в окно сквозь свое отражение почему-то вспомнила наш последний разговор с мужем. Как же я ненавижу слово «покойный».</p>
<p>
Сергей стоит у двери на нем джинсы, черный свитер и теплая куртка. Но это не зима, а ранняя весна и за окном тает лед, капает вода с тающих сосулек. Я ужасно не хочу, чтобы он уезжал, мои глаза опухли от слез, а он равнодушно закидывает спортивную сумку с красными полосками по бокам через плечо и говорит мне:</p>
<p>
- Твои истерики осточертели. Ты знала за кого выходила. Не нравится – разводись!</p>
<p>
У меня в кармане тест на беременность, он ярко-полосатый и я не знаю сказать ли ему о ребенке…особенно после слов о разводе. И разве что-то можно удержать именно этим? Что-то можно склеить? Мне невыносимо больно, и я не хочу расставанья на такой ноте. Мне очень хочется все исправить.</p>
<p>
- Ты обещал…ты же обещал, и фирма приносит прибыль, Сергей!</p>
<p>
- Что она приносит? Пока только вкладываемся! Пойми, Катя, это все, что я умею. А там много денег! Много, понимаешь? Я не привык жить в этой серости, в этой вечной гонке! Я только и умею воевать! Даже бизнес этот…ради тебя затеял и толка никакого. Не торгаш я! Ясно? Не за того ты вышла! И вообще…думаю нам надо пожить отдельно. Вернусь и поговорим об этом.</p>
<p>
Сколько раз потом я хотела забыть эти слова. Стереть из памяти. Чтобы их не стало. Хотела помнить только как мы любили друг друга.</p>
<p>
- Сергей!</p>
<p>
- Хватит! Мне пора!</p>
<p>
- Сергей!</p>
<p>
Я побежала за ним, чтобы поймать у двери, чтобы схватить, обнять, чтобы сгладить вот эти ужасные последние слова, но он отстранился. Словно я была ему неприятна, словно мы теперь совершенно чужие.</p>
<p>
- Прости… я все не то говорю, я просто боюсь, каждый раз ужасно боюсь, и я хотела сказать, что я…</p>
<p>
- Мне пора! Понимаешь? Все! Прощай!</p>
<p>
Отодвинул меня в сторону и быстро пошел вниз по ступенькам. И я даже не успела ему сказать, что беременна, что у нас будет ребенок. Я рыдала за приоткрытой дверью, стоя на коленях и прислушиваясь к его удаляющимся шагам. А через месяц…через ко мне пришёл груз двести. И этот ужасный разговор оказался нашим последним.</p>
<p>
Объявили мою остановку, я спрыгнула с подножки вниз и быстрым шагом пошла в сторону садика.</p>
<p>
</p>
<p>
ГЛАВА 2</p>
<p>