Страница 8 из 85
— Как вы прошли сюда? — повторил он, преграждая мне путь к выходу.
— Через дверь, — съязвила я.
Ой, а что это я? Тс-с, Ульянова, что это на тебя нашло? Таких дядь лучше не злить. Что, не видишь, какой он большой и страшный?
— У вас есть пропуск?
— У меня нет пропуска.
Ну что ты привязался?
— Кто на ресепшене сегодня? — вопрос был адресован другому мужчине, который стоял чуть поодаль от нас.
— Иван, — последовал незамедлительный ответ.
— Уволить.
— Хорошо, Роман Сергеевич.
— Проводи девушку к выходу.
— Вообще-то я и сама могу найти выход, — обиженно пробубнила себе под нос.
На мои слова никто не обратил внимания, и мне пришлось покинуть здание в сопровождении бритоголового качка, чувствуя себя преступницей.
Оказавшись на улице, я с нетерпением открыла бумажник. Первым, что мне попалось на глаза, была фотография 3×4 паспортного типа. На меня смотрело улыбчивое лицо Дементьева!!!
Я громко застонала. На меня странно покосилась мимо проходящая женщина. Плевать. Я была зла. На себя. Очень зла!
Где был мой разум, который никогда меня не подводил? Ну почему мне не пришло в голову проверить содержимое бумажника в тот момент, когда я нашла его? Я просто сделала поспешные выводы о том, кому принадлежал этот чертов темно-бордовый бумажник. Темно-бордовый!!! С чего я взяла, черт возьми, что у человека, который носит кейсы от Beau Reid, может быть темно-бордовый бумажник?!
Мне срочно нужно было излить своё негодование. И я даже знаю на кого. Я достала телефон и набрала номер.
— Ник, ты почему звонишь в такую рань? — услышала я сонный голос.
— Сейчас полдень, Дементьев, — простонала я. — Сколько можно спать?
— А нечего было меня вчера поить вином. Что случилось, Ника?
— Ты ничего не потерял?
— Я знаю, что мой бумажник у тебя. Я заметил еще вчера ночью, когда добрался домой, его пропажу. Но методом дедукции вычислил, что ты его забрала со стола, когда мы покидали заведение, — деловито сообщил Артем.
«Методом дедукции»? Он что, издевается?!
— Вечно ты всё суёшь в свою сумку. Это не сумка, Ульянова, а торба. Купи себе что-нибудь поменьше и поприличнее, ей-богу.
— Я убью тебя, Дементьев. Твоя смерть будет медленной и мучительной.
— Да что случилось, Вероника? — раз Дементьев назвал меня полным именем, значит, испугался не на шутку.
— Почему ты не сообщил мне сразу?
— Когда? Вчера ночью? А вдруг ты уже спала? Если бы я тебя разбудил, то тогда моя смерть уж точно была бы медленной и мучительной. И, кстати, мне пришлось подняться домой за деньгами, чтобы оплатить проезд за такси, а живу я на девятом этаже, и лифт не работает, и все лампочки в подъезде выбиты...
— Я еду к тебе, — прервала я его.
— Зачем? — в ужасе воскликнул Артём. — Я все еще хочу жить. Может, мы отложим на какое-то время мою казнь?
— Живи себе на здоровье. Я привезу тебе твой кошелёк.
— А-а-а, ну, тогда приезжай, конечно же, — с облегчением вздохнул Дементьев. — И тортика купи по дороге. Шоколадного.