Страница 74 из 85
Огнев услышал тяжелый вздох. Посмотрел на Веронику и нахмурился. Она была бледна, усердно кусала нижнюю губу и лихорадочно теребила ремешок сумочки. Нервничала. Сегодня они впервые появится вместе у всех на виду.
Ему совсем не нравилась ее скованность, и вдобавок он чувствовал досаду на себя за то, что довел ее до такого состояния. Он знал — Вероника не до конца доверяет ему и, скорее всего, до сих пор не верит в возможность их совместного будущего, ведь его признание на вечеринке было далеко не многообещающим. Как он сказал? Плыть по течению, а там будь что будет?
Он горько усмехнулся. Дурак. И как она его не послала посреди танца?
Он снова взглянул на нее. Она пустым взглядом уставилась на быстро меняющиеся пейзажи за окном.
Взял ее за подбородок и развернул лицом к себе. Она улыбнулась, стараясь скрыть печаль в глазах. Наклонился и нежно поцеловал податливые губы. Вероника прерывисто вдохнула и покорно раскрылась под натиском его языка.
— Приехали, — сообщил Дима.
Огнев отстранился и твердо посмотрел в ее глаза.
— Ты мне доверяешь?
Вероника еле заметно кивнула.
— Тогда расслабься, все будет хорошо. Обещаю.
Она была очень напряжена, когда они зашли в вестибюль здания. Он чувствовал потоки неуверенности и скованности, исходящие от нее. Он крепко держал ее ладонь в своей руке и был уверен: если немного ослабит хватку, она выдернет ее и отстранится.
— На нас все смотрят, — говорит настолько тихо, что он с трудом расслышал ее слова.
— Привыкай.
Потерпи, малыш, через несколько дней ты официально станешь моей невестой и будешь идти не с опущенной, а с высоко поднятой головой. «Сделаю предложение в новогоднюю ночь, — вдруг решил он. — Ровно через пять дней».
Они зашли в лифт и поднялись в молчании в юридический отдел. Когда двери открылись, Вероника быстро чмокнула его в щеку и, помахав рукой, выбежала из кабины.
Лифт довез Огнева на последний этаж. В приемной, кроме Кати, его ожидал заместитель Гладышева. Увидев Огнева, он встал из кресла и пожал ему руку.
— Доброе утро, Александр Владимирович, не могли бы вы уделить мне несколько минут?
— Причина?
— Я узнал, кто передавал конфиденциальную информацию Бродскому.
Огнев кивнул и попросил Катю приготовить два кофе.
Они прошли в его кабинет. Николай плотно закрыл дверь и расположился в одном из кресел напротив Огнева.
— Слушаю вас.
— В общем, не буду ходить вокруг да около. Я понимаю, учитывая последние события, которые произошли в субботу вечером, вам будет неприятно услышать то, что я вам скажу, но этим человеком является Ульянова Вероника.
От выражения, которое появилось на мгновение на лице Огнева, у зама начальника безопасности все похолодело внутри от вдруг возникшего необъяснимого страха.
Он прочистил горло и продолжил:
— Она состояла в отношениях с Бродским больше года назад, и, судя по информации, которой я владею, они до сих пор любовники. Ульянова познакомилась с ним, когда проходила юридическую практику в конторе его отца. Я переговорил с некоторыми служащими этого адвокатского бюро, и они это подтвердили. Сказали, что они открыто не встречались и тем не менее всем было известно, что между ними что-то происходит.
Он замолчал, разглядывая Огнева. Тот, откинувшись на спинку кресла, сидел в расслабленной позе и в задумчивости вертел между пальцами золотую ручку. Он молчал несколько минут, прежде чем спокойным голосом сказал:
— Мне нужны доказательства ее виновности.
Николай кивнул и открыл папку, которую принес с собой.
— Эти фотографии были сделаны на прошлой неделе: в среду, в полдень, в одном из торговых центров.
Он передал снимки Огневу, который немного помедлил, прежде чем взять их в руки. Золотая ручка треснула пополам от яростного напора пальцев, когда Огнев увидел Веронику целующейся с Бродским.
Никогда прежде Огнев не чувствовал настолько сильную боль. Он не раз сталкивался с предательством и коварством, но то, что он испытывал сейчас, не шло ни в какое сравнение с теми чувствами. Он физически ощутил боль в груди — невыносимую, разрывающую изнутри и оставляющую глубокие болезненные раны.
— Что прикажете делать, Александр Владимирович?
***
Утро выдалось не такое уж и ужасное. Переступив порог нашего отдела, я не наткнулась на осуждающий взгляд Ирины Федоровны или презрительный взгляд Кузнецова, и даже Олег Эдуардович не смотрел на меня с жалостью, которую я уже приготовилась прочитать в его глазах. Все вели себя как обычно, кроме Нади, которая с хитрой незлобной улыбкой следила за мной исподлобья.
— Так и будешь сверлить меня взглядом? — не выдержала я.
— Буду. Ох, Вероника, правду говорят — в тихом омуте черти водятся. Как тебе удалось подцепить Огнева?
— Как? — переспросила я. Действительно, как? — Обстоятельства, наверное.
— Обычные обстоятельства не в силах заставить Огнева обратить внимание на женщину.
Я пожала плечами.
— Я не знаю, что ответить на твой вопрос, — улыбнулась ей.
— Ты просто была сама собой. Ты настоящая, а Огнев, полагаю, уже пресыщен отношениями с фифами мирового масштаба.
— Может, ты и права.
— И как давно это длится?
— Эм... месяц.
— Ну что ж, поздравляю. Хотя... я догадывалась.
— Правда?
— Да. Уж слишком быстро ты пришла в себя после той поездки из Швейцарии. Последнее время ты не выглядела печальной, скорее наоборот — чрезмерно счастливой. Я предполагала, что у тебя появился мужчина. Нужно было лишь сопоставить некоторые события и детали, чтобы обо всем догадаться.
— Скажите, пожалуйста, мисс Марпл, где же я прокололась? — хмыкнула я.
— Дорогой телефон, который ты не можешь себе позволить. Твой загар, который ты приобрела явно не в солярии. Отпуск Огнева стал самой популярной темой на этажах, поскольку он ни разу не позволял себе отдых более чем на три дня. А тут — бац — он уезжает на целых десять дней. Тебе тоже ни с того ни с сего продлевают отпуск на такой же срок, и вы оба возвращаетесь на работу в одно и то же время — оба отдохнувшие и загорелые.