Страница 6 из 85
Разбудил меня звонок мобильного телефона.
А как бы мне хотелось, чтобы моё пробуждение было вызвано ароматом моего любимого черного кофе, и желательно, чтобы его подал любимый человек в постель. Только проблема заключалась в том, что у меня нет любимого человека. И любимого кофе тоже нет. Он закончился еще на прошлой неделе. Каждое утро в течение недели я с досадой смотрела на пустое дно банки из-под кофе в надежде, что там появится хотя бы ма-а-а-аленькая ложечка кофе. Обязательно куплю сегодня кофе, если только снова не забуду.
Я посмотрела на часы на противоположной стене. Семь часов двенадцать минут. Так рано мне мог звонить только один человек.
— Доброе утро, мам, — ответила я, не глядя на экран телефона.
— Доброе, Вероника, как хорошо, что ты уже проснулась.
— Угу, — я уткнулась лицом в подушку.
Почему так невыносимо болит голова?
— Вероника, я тебя очень плохо слышу. Ты чем там занимаешься?
— Утренней гимнастикой.
Жутко хотелось в туалет. Я попыталась встать с постели. В висках тут же начала пульсировать беспощадная боль, и я снова откинулась на подушки. Что со мной происходит? Похмелье? От двух бокалов вина? Вряд ли.
— Вероника, мы с отцом наконец взяли отпуск и решили провести его в круизе по Средиземному морю.
— Круто.
Мне бы выпить таблетку от головной боли. Лучше две. Я с трудом поднялась с постели и, пошатываясь, направилась в сторону кухни.
— С нами едут Морозовы, — продолжала мама.
— Замечательно.
Все, что я нашла в аптечке, — это пустой серебристый блистер цитрамона и пузырёк зелёнки. Выбросив блистер в мусорное ведро, направилась искать свою сумку. В ней я сто процентов найду то, что мне нужно.
— Ты не хочешь поехать с нами?
— Нет, мам, спасибо.
Провести две недели рядом с моими родителями — это героический подвиг. Я их очень любила и скучала, но наблюдать в течение двух недель за сорокапятилетними взрослыми мужчиной и женщиной, которые ведут себя как влюблённые подростки после более двадцати лет совместной жизни, не каждый сможет.
Мои родители познакомились, будучи студентами Государственного политехнического университета города Санкт-Петербурга. Полюбили друг друга с первого взгляда, и на втором курсе появилась на свет я. Несмотря на все трудности, связанные с моим рождением, мои родители окончили университет с красными дипломами. Оба. Специальность — авиационные двигатели и энергетические установки. Пять лет назад моему отцу предложили работу во французском промышленном конгломерате, действующем в области электроники и высоких технологий. И после долгих раздумий они решили уехать во Францию на постоянную работу. На данный момент отец являлся главным инженером предприятия, а мама — его подчинённой. Я очень горжусь своими родителями. Решение о том, что я останусь одна в Москве, далось им нелегко, ведь я только поступила в университет и категорически не хотела уезжать вместе с ними во Францию. И даже папины уговоры и мамины слёзы не могли меня переубедить.
— Отчего же не хочешь поехать с нами на отдых? Что ты собираешься делать в своей Москве? — удивлённо спросила мама.
— В своей Москве я собираюсь работать.
После длительного поиска в недрах своей габаритной сумки среди многочисленных необходимых, как я считала, вещей я нашла наконец цитрамон и жадно запила две таблетки большим количеством воды. А у меня и сушняк, оказывается. Точно похмелье.
— Ты разве работу нашла?
— Нашла. Про «РосКорп» слышала?
— Разумеется.
— Так вот, мам, вчера я успешно прошла собеседование и получила должность помощника главного юриста, — довольно улыбаюсь я.
— Офигеть! — изумлённо воскликнул мой родитель.
Я с недоверием смотрела на трубку телефона. Моя мама, моя милая нежная мама с изысканными манерами и правильной речью произнесла только что слово «Офигеть»?!
— А ты Огнева уже видела?
— Офигеть! — теперь пришла моя очередь пребывать в изумлении. — Вы что, все сговорились?! Я только что сообщила, что нашла работу, а вместо поздравлений снова слышу эту чёртову фамилию!
— Вероника, не выражайся, — строго сказала мама.
— Извини, мам, — мне стало стыдно за свое поведение.
Мы поговорили еще минут пять.
— Передавай привет папе и скажи, что я его очень люблю.
— Обязательно, только он еще спит.
— А тебе чего не спится, мам?
— А вот когда ты станешь матерью и твоя дочь будет вдалеке от тебя, я посмотрю, как ты будешь спать, дорогая. Вернее, как ты не будешь спать ночами, а вечно переживать за своего ребёнка. Может, ты все же переедешь к нам?
— Мама, ты опять за своё?
— Мы тебя здесь устроим на работу, — продолжала мама как ни в чём не бывало. — Выйдешь замуж за француза. Они такие галантные и красивые...
— Алло, мам?
— Вероника?
— Мама? Алло? Алло? Не слышу... Мамуль, я тебе попозже перезвоню. Люблю тебя, — нажала «отбой».
Фух. Ну почему каждый наш разговор должен заканчиваться темой о моем замужестве? А потом мои еще удивляются, с чего это вдруг внезапно связь обрывается.
Головная боль медленно отступала.
Я быстро приняла душ и высушила волосы феном. Надела любимый лёгкий бледно-голубой сарафан, взяла кошелёк из сумки и отправилась в ближайший магазин за кофе. Всю дорогу меня тревожило странное ощущение чего-то неправильного. Я никак не могла понять, что меня тревожит, как будто маленькая деталь выходила за рамки привычного.
Купив в магазине килограмм груш и две банки кофе — пусть будет с запасом, — я направилась домой.
Было невероятно душно, несмотря на то что не было и девяти часов утра. Нехарактерная погода для начала лета.
Оказавшись дома, вернула в сумку кошелёк, направилась в гостиную и включила на полную мощность кондиционер. И снова возникло чувство, что что-то не в порядке. Я стала вспоминать все свои действия, чтобы понять, чем вызвано странное чувство.