Страница 51 из 85
— Александр Владимирович, — спокойный голос стюардессы отвлек его от созерцания янтарной жидкости в пузатом бокале. Он поднял голову и наткнулся на вопросительный взгляд бортпроводницы. — Подать ужин сейчас?
— Позже.
— Если вам что-нибудь понадобится, пожалуйста, дайте мне знать, — сказала она. В ее голосе не было скрытого сексуального подтекста, причиной которого стало увольнение предыдущей стюардессы, а лишь вежливое проявление своих обязанностей. «Умная девочка», — подумал он. Наверное, при собеседовании ей прямо дали понять, что от нее ничего, кроме услуг бортпроводницы, не требуется.
Она кивнула и удалилась из салона, плавно покачивая бедрами, обтянутыми темно-серой юбкой строгого покроя. Он проводил ее равнодушным взглядом и снова уставился на содержимое бокала.
Он чувствовал себя уставшим и изнуренным. Ощущение, будто вся жизненная энергия испарилась из его тела, было ему не впервой, он привык работать по восемнадцать часов в сутки, и именно это стало залогом его успеха. Прошедшая неделя выдалась плодотворной и с хорошими результатами. После почти трех месяцев переговоров с китайцами ему удалось заключить контракт на поставку нефти. Переговоры затянулись из-за аварии, произошедшей на нефтяной платформе в Северном море. Пока эксперты выясняли причину аварии, китайская сторона выдвигала все новые и новые требования на поставку сырья, что грозило срывом переговоров, поскольку их желания и настойчивые просьбы о внесении почти абсурдных пунктов, связанных со сроками поставки нефти, были нереальными, и только благодаря холодной непоколебимости и несравненному дару убеждения ему удалось заключить контракт на условиях, которые были выгодны и ему.
Затем он полетел в Лондон. Четырнадцать часов полета провел в размышлениях о том, правильно ли он поступает, решив перевести Миронова в лондонский филиал. «Правильно!» — успокаивал он себя тогда. Эдварду Эдингтону давно пора на покой, и Сергей был лучшей кандидатурой на его замену, хотя сам понимал, что Миронов в Москве принес бы намного больше пользы, чем в Лондоне. «Незаменимых людей не бывает», — подумал он, горько усмехнувшись. Да, это так, но попробуй найти второго Миронова. Глядя на него, он видел свое отражение, такого же решительного, проницательного, непоколебимого, обладающего крепкой хваткой и невероятной чуйкой там, где можно было заработать деньги. Большие деньги.
Слабый внутренний голос, еле уловимый, тихо нашептывал истинную причину его решения, и он, пытаясь его заглушить, залпом допил неразбавленный виски.
Он потянулся к бутылке и плеснул двойную порцию виски, добавив на этот раз три кубика льда. Прикрыл глаза и откинулся в удобном кресле. Его подсознание тут же нарисовало образ той, к которой он в прямом и переносном смысле летел как влюбленный юнец. Он поморщился от такого сравнения.
Вероника!
Вот истинная причина, почему он «пожертвовал» Мироновым. Думал ли он когда-нибудь, что женщина станет причиной кардинальных перемен в его бизнесе и что он лично будет инициатором этих невыгодных для него перемен?
Ревность, эмоция, до сих пор ему неведомая, и одна лишь мысль о том, что Вероника может пересекаться с Сергеем хотя бы изредка, заставляли его сдерживаться из последних сил, чтобы не делать опрометчивых поступков, таких, например, как уволить ее и поселить в одну из его квартир, и чтобы никто, кроме него, не смел хотя бы смотреть в ее сторону. Чувство собственничества, ревность, жажда обладать ею всецело и ни с кем не делить, даже с ее друзьями, сделали из него помешанного параноика.
У него были женщины, но ни одна из них не волновала его так, как нежная ранимая девушка с глазами ангела и телом соблазнительницы.
Он привык иметь все самое лучшее: лучшие дома в лучших странах мира, дорогие машины, картины известных мастеров, яхту класса А, лучших работников в его огромной империи и лучших женщин. Он слишком себя уважал, чтобы не тратить время на пустышки. Неважно, какими бы яркими и шикарными они ни были, он прежде всего ценил в них ум, и именно поэтому его женщины были из тех, с которыми ему было не скучно проводить время. Он выбирал их себе под стать, умных, решительных, сильных, но, к сожалению, не все смогли выдержать его отстраненность, хладнокровие и цинизм. Некоторые из них открыто говорили ему о том, что у него камень вместо сердца и только в постели он бывает горяч и необуздан.
Его реактивный самолет на высоте одиннадцати тысяч метров, поглощая километр за километром, приближался туда, куда его так сильно тянуло вот уже почти неделю; к голубоглазому ангелу, к девочке-женщине, которая заставляла чувствовать его непривычно уязвимым. Иногда он ловил себя на мысли: а не чувствовал ли он к ней нечто большее, чем простое желание? Она, безусловно, красива и не может не вызывать желания, в ней сочетались изящество и естественность, очарование и уравновешенность, простота и элегантность.
И ему это нравилось. Безумно нравилось!
Ее застенчивость и ранимость порождали в нем неведомые до сих пор чувства. Ему хотелось уберечь ее от проблем, даже самых незначительных, хотелось оградить от повседневной суеты, защитить от всего зла. До сих пор он считал себя неспособным на подобную сентиментальность. Непонятные ощущения тревожили и удивляли.
Интересно, чем она занимается сейчас? Чем занималась весь отпуск?! Судя по их вчерашнему телефонному разговору, она неплохо проводила время.
На скулах заиграли желваки, и он сделал большой глоток виски, чтобы успокоиться.
Всю неделю вдали от нее он постоянно о ней думал. Ее образ, такой светлый и невинный, преследовал его по ночам. Даже тогда, когда он с отстраненным видом ставил свою подпись в контракт и холодно любезничал с китайцами, он то и дело смотрел на экран телефона в ожидании ее звонка. Ему даже в голову не приходило, что он может сам набрать ее номер и услышать ее голос, такой нежный, порой неуверенный, ведь сам он крайне редко звонил своим любовницам. И дело даже не в принципе, а в том, что он просто до этого не додумался.