Страница 38 из 72
Она вдруг почувствовала что-то странное. Поначалу это было просто чувство давления некоторых инструментов на спину в районе груди, как раз там, где и был перелом. Но потом… Кожа раскрылась, а всю спину пронзила невероятная боль, скручивавшая все чувства в агонии. Пленница, не выдержав, закричала, громко и надрывно. Но инструменты продолжали копаться в ее позвоночнике. Хотя казалось, что этот садист просто медленно разбирает ее на части, отрывая кусок за куском.
— Больно! больно, больно, больно! А-а-а-а-а, блядь! — кричала Джаелл, дергая головой и рыдая. — Мне больно! Не надо! Пожалуйста!
Карл молчал. Ему, по большому счету, надоели разговоры с девушкой. Он попросту устал. Однако он не мог бросить свою «игрушку» в таком состоянии, до которого он ее довел. Ему не нужна была калека. Он чертыхался про себя, что сломал ей позвоночник, но все же он прекрасно знал, как исправить эту ситуацию, чтобы Василеску вновь стала полноценным человеком. С собой он проделывал примерно такие же вещи. Поэтому он просто работал над телом.
Да, он мог сделать все эти процедуры значительно раньше. Когда она еще была в отключке. Но… Он хотел, чтобы она страдала от боли. Он хотел заставить ее испытывать ужас, страх, агонию. Карл при этом ощущал некое… Удовлетворение. Как если бы он препарировал лягушку на уроке биологии. Только вот жертва кричала, дергала верхнюю часть тела и о чем-то там его просила. Точнее, просто повторяла несколько слов.
Джаелл поначалу долго кричала, чувствуя, как чужие руки ковыряют у нее в спине и глужбе, наглым образом что-то передвигая и исправляя. Но силы кричать уходили с каждой минутой. А боль не прекращалась. Вот уже что-то холодное погрузилось внутрь спины, и Гейзенберг начал вкручивать это что-то винтами, причиняя новую боль. Она пульсировала, разгоняя кровь по сосудам и создавая ощущение, что сейчас эти самые сосуды порвутся к чертям собачьим, и вся кровь выльется в телесную полость.
— Мне больно… Карл… Прекрати… — с трудом говорила подопытная, царапая себе ладони в кровь.
— Ну сама виновата, что довела до такого. Нехуй было пытаться меня убить серебром. — Карл завинтил все, что хотел, а потом достал степлер. — Вот слушалась бы ты меня хоть иногда — сейчас была бы цела, жива и невредима. Я бы даже тебе улучшил условия жизни.
И он начал сшивать рану на спине. Резко входящие в кожу скрепки заставляли Джаелл дергаться и биться лбом об стол, чтобы хоть как-то заглушить эту боль. Она едва держалась на грани сознания, вот-вот готовая снова отрубиться. В голове мелькали образы матери, Михаила, даже Альмы… Даже тех людей, с которыми она работала. Она вспоминала, как жила себе без забот, лишь продвигаясь по карьерной лестнице… Как она иногда проводила свободное время в клубах или на концертах знаменитых певцов. И теперь у нее всего этого не было.
— Вот так. — Карл закончил сшивать рану, после чего отложил степлер и достал какой-то пульт. — Посмотрим…
Он нажал кнопку. По всему телу Василеску прошелся электрический разряд, такой же болезненный, как и вся процедура. Но пленница уже почти не дергалась. Она все думала, когда же это закончится… Но все только началось. Потому что после разряда она почувствовала, наконец, свои ноги. И они у нее дико заныли, как будто их жгло изнутри кислотой.
— А-а-а-а, блядь! — Джаелл стиснула зубы. — Что ты сделал с моими ногами?! Мне так больно!
— Хм. Видимо в твоих ногах уже пошел процесс гниения. Ну или нет, я в душе не ебу. — Гейзенберг пожал плечами, щупая ноги девушки, чем вызывал у нее все больший крик. — Хотя я чувствую там что-то странное. Как будто там что-то живет. — он кинул мимолетный взгляд на зашитую рану. — Опять это самое…
Он снял ремни с рук пленницы и небрежно перевернул ее на спину, совершенно не заботясь о ее комфорте. Он хотел сделать кое-что еще с ней, и надо было осуществить свой план прямо сейчас, пока она в сознании. Карл достал свой улучшенный реактор, новейшей модели. От этого реактора исходили трубочки с проводами, которые извивались сами по себе… Магия Карла? Или это все же они сами искали свою жертву?
Мужчина достал острый нож, которым он обычно резал трупы, и приложил лезвие к груди девушки, собираясь сделать глубокий надрез в области сердца. Тут же его запястье обхватили руки Джаелл, остановив его и удерживая из последних сил. Только сейчас немец обратил внимание, что ручки у девушки, несмотря на силу, были маловаты. Пальцы у нее были с грубоватой кожей — сразу читалось, что она работала с механизмами, и много раз ей приходилось лечить кожу.
— Прошу… Умоляю… Хватит… — она с мольбой смотрела ему в глаза. — Мне больно… Я не хочу… Прекрати… Я не… Я не вы… Держу…
— Не теряй сознание. — фыркнул Карл, высвобождая свою руку с ножом. — Еще немного осталось. Но это необходимая процедура. По крайней мере, для меня так точно необходимая.
— Прекрати… Мое сердце не выдержит…
— Выдержит. И я даже больше скажу — оно заработает гораздо лучше. А теперь лучше приготовься. Потому что будет еще больнее, чем со спиной.
И он, откинув ослабевшие руки девушки в стороны, вонзил нож в грудь. Джаелл вскрикнула, вот только это уже было не так громко, как при операции на позвоночник. Было видно, что силы ее покидали, и она еле-еле соображала, что происходит. Возможно, ему уже не удастся получить ту толику удовольствия, которое он испытывал во время первой процедуры. А вещества, чтобы усилить Василеску чувства и просто заставить ее бодрствовать больше, у него под рукой не было. Как-то раньше он об этом не задумывался.
Сделав надрез, он раскрыл рану, открыв перед собой грудную клетку пленницы. Кровь хлынула из тела, заливая весь стол и пачкая ему руки. Сама грудь то вздымалась, то опускалась, а Джаелл уже просто стонала, прикусывая губу, кусая щеки изнутри и вообще пытаясь как-то перебить боль чем-то менее существенным. Мужчина цыкнул и засунул руку с реактором прямо в рану, углубляясь сильнее и ища сердце жертвы. К счастью, он уже достаточно хорошо знал анатомию, чтобы найти искомый орган и не повредить сильно остальные.
Реактор вдруг ожил в его руках, он вытянул свои щупальца и впился проводами в сердце Джаелл, словно какой-то паразит. Сердце от такого сначала дернулось, а потом, в последний раз перегнав кровь, остановилось. Василеску почувствовала это и бессильно опустила голову на стол, глядя в потолок. Она прощалась с жизнью, зная, что через несколько минут ее мозг погибнет… Хотя неизвестно, что раньше убьет, обильная потеря крови, болевой шок или же остановка сердца и кислородное голодание.
— Мама… Прости меня… Я не смогла… — тихо сказала она. — Ты говорила мне бороться до конца… Я не смогла… Я не смогла победить…
— Эй, эй, эй! — Карл ударил девушку по щеке, вновь доставая тот самый пульт, которым он запустил механизм в спине. — Я разве тебе разрешал умирать?
Секунда — и грудь пронзила жуткая боль. Сердце было вновь запущено, только на этот раз его сердцебиение контролировалось механическим реактором, словно кардиостимулятором… Впрочем, эта приблуда исполняла роль не только энергопоставщика, но также контролировала центральный орган, при желании усиливая частоту сердцебиения, либо замедляя его. А также этот реактор обладал небольшим программным обеспечением, выполнявшим определенные команды… И этим Гейзенберг собирался воспользоваться в дальнейшем.
Данный реактор стал теперь «пультом управления» Джаелл Василеску. Теперь немец мог при желании буквально заставить свою девушку делать, что он захочет. Конечно, он мог бы сделать это раньше, однако он все же хотел себе обычного человека в плане «игрушки», со своей волей. Нет, у пленницы воля своя сейчас также имелась, просто появился «триггер», который смог бы в нужный момент укротить ее нрав.
— Нгх… Мне больно… — она жмурилась и стонала. — Пожалуйста… Прекрати… Мне больно… Я хочу умереть…
Мужчина взял степлер и зашил рану на груди тем же способом. Да, теперь у девушки красовался приличный такой шрам. Но это даже в какой-то мере ее красило. Она была теперь похожа на солдата, проткнутого насквозь мощной арматурой. Карл наклонился к лицу девушки, глядя ей прямо в глаза и пытаясь привлечь к себе внимание. Но та смотрела отрешенно, как бы сквозь все пространство… Можно даже сказать, внутрь себя.