Страница 22 из 72
В ответ девушка только рыкнула, а потом, не найдя ничего лучше, укусила его за шею. Тот лишь тихонько простонал, зарылся пальцами в ее волосы, а другой рукой царапнул ее спину, как бы обозначая, чтобы та все же не расходилась. Пленница не обратила даже внимания на предупреждающий намек, сильнее впиваясь зубами в его кожу и оттягивая слегка назад. Карл сначала благосклонно наблюдал, как она пытается ему насолить, после чего с помощью цепей снял ее с себя, привстал и достал какую-то тряпку, выпачканную в масле.
— Извини, куколка, но ты сама напросилась. — и он продел тряпку через рот девушки, делая невозможным смыкание челюсти, а затем завязал на затылке. — Но ты мне подала хорошую идею к завтрашнему допросу. С утра узнаешь, что это. А пока — лучше бы тебе поспать и восстановить силы.
Джаелл зарычала, сжимая челюстями тряпку. Она на вкус была омерзительной, чувствовалось масло и что-то еще, больше похожее на кровь. Ярость от осознания собственной беспомощности бурлила у нее в мозгу. Ей хотелось рвать и метать, но она понимала, что Гейзенберг будет только усугублять ей положение, пока она совсем не превратится… Да хрен знает во что. Так что девушка решила сделать вид, что она смирилась. Она лишь отвернулась к стене лицом, лишь бы не видеть эту самодовольную ухмылку на старческом лице.
— Нет-нет-нет, ты не будешь от меня отворачиваться. — Карл повернул пленную к себе и снова уткнул ее лицо в свою широкую грудь. — Я хочу, чтобы ты смотрела на меня. Не противься лучше.
От беспомощности Василеску только простонала, но ничего не сделала. В голове пульсировала мысль: «Успокойся, с утра он наверняка тебя развяжет и даст размяться… Просто потерпи до утра, потерпи, потерпи, потерпи!». Девушка выдохнула и закрыла глаза, начав думать о чем-то отвлеченном. Но мысли постоянно возвращались к Карлу и к тому, как он ею пользовался. А также к тому, что он озвучил свои планы на нее… В какой-то момент в ней даже проснулся страх.
Она услышала храп. «Скотина… Ему хорошо… — Джаелл съежилась, кое-как отыскав удобную позу. — Я убью его. Я… Я ему все лицо искромсаю…». С такими мыслями она тоже уснула, погрузившись в очень беспокойный сон, во время которого Карл лишь один раз услышал, когда ненадолго проснулся:
— Ми… Хаил…
Гейзенберг проснулся первым. Он чувствовал легкую боль в шее после того укуса своей пленницы. Да уж, если бы он не завязал ей рот своей рабочей тряпкой, пожалуй, она бы ему за ночь прокусила бы сонную артерию. А так… Ну, полежала немного обездвиженной. Он не видел в этом ничего такого. Наоборот, он даже находил это чертовски привлекательным. А уж то, что он собирался с ней сделать сегодня, вообще заставляло его тело нагреваться от возбуждения.
Только вот надо было дать Джаелл ощущение свободы. Ненадолго. Да и посмотреть, как она будет сопротивляться. Карл заметил, что девушка начала сдавать свои позиции. Она уже не так рьяно рвалась на свободу, не пыталась порезать ему тело или прострелить колено. По крайней мере, за все время передышки она практически ни разу на него не покусилась, а ведь она вполне могла это сделать. Хотя… Возможно, это было затишье перед бурей. Мужчина не был настолько глуп, чтобы верить в быстрые перемены своих жертв. Ведь даже некоторые его жертвы экспериментов зачастую плевались в него и не сдавались до последнего. Нет, были люди слабохарактерные, которые принимали свою судьбу. Но Василеску была явно не из таких.
— Вот же строптивая сучка… — сказал он, снимая с ее рта тряпку и начав тихонько снимать с нее оковы, стараясь не разбудить раньше времени.
Девушка лишь иногда переворачивалась с боку на бок, когда цепь с нее слезала. Когда же она была полностью освобождена, она съежилась в позу эмбриона, обхватив себя за плечи и прижав колени к груди. В таком виде она очень уж напоминала те противные эмбрионы с Кадоу… Только вот она выглядела намного красивее этих зародышей. Да еще ее образ дополняли засосы и следы от укусов, которые уже не кровоточили, но все же давали о себе знать.
При мысли об укусах и о крови у Карла в голове вновь мелькнули его жутковатые фантазии. Он привстал и размялся, подумывая о том, как бы ему начать осуществлять задуманное, когда Джаелл проснется. Напугать ее? Дать возможность снова взбрыкнуться, да еще и нагнать напряжения и адреналину? Хм, да, второй вариант получше будет, она хотя бы будет более возбужденной, а также более упертой. Он сам это с удивлением признавал, но ему хотелось, чтобы пленница посылала его и строила из себя гордую героиню. Это придавало ему чувство азарта и интереса. Как он говорил девушке:
— Знаешь, мне даже стало интересно, что у тебя сломается первым: твои кости или твой дух?
Конечно, Карл хотел, чтобы у Василеску дух вообще не сломался. Но ведь как все у него круто поменялось в желаниях… Если раньше он видел в этой румынке всего лишь свою игрушку, и его не интересовала личность и характер, то теперь он как-то проникался к ней своеобразной извращенной симпатией. Нет, он не хотел за ней ухаживать — еще бы ему ухаживать за своей бесплатной «игрушкой», это ж тратиться на всякие предметы. Хватит и того, что он ее обеспечивает жизненно-необходимыми вещами, по типу еды, воды и одежды, а также медикаментов.
Не-е-е-ет, ему хотелось изучить все ее тело, от волос до пальцев на ноге. Во всех смыслах слова «изучить», как с медицинской, так и с сексуальной. А также ему хотелось играть с ней, как кот с загнанной мышкой. Карл видел, что Джаелл вот-вот проявит свой истинный потенциал. Она выглядела словно кролик в состоянии берсеркера, когда жертву загнали в угол, и она проявляет максимальную агрессию. С Василеску сейчас было то же самое. И чуял мужчина, что она еще покажет свои силы.
Это умение с помощью песни деморализовать противника… Немец присел на стул за свой рабочий стол и стал писать что-то в своем дневнике, попутно бросая взгляд на девушку. Та лежала и дрожала, видимо, от холода. На туловище появились следы от цепей, такие правильные, текстурные… «Ох ты ж ублюдина… — Карл откинулся на спинку, доставая сигару. — Если ты сейчас же не проснешься, я выебу тебя так, во сне…». Он закурил, пытаясь унять свое напряжение. Но оно нарастало все больше, мужчина чувствовал зуд и невыносимый сексуальный голод.
К счастью, ждать ему долго не пришлось, и Джаелл проснулась, привстав на матрасе. Она заметила с удивлением, что свободна, а потом резко обернулась, чтобы встретиться с похитителем лицом к лицу. Когда она увидела его глаза, то тут же выругалась.
— Тц-тц-тц-тц, нехорошо ругаться матом. — заметил Карл, затягиваясь сигаретой. — Ты же девушка. У тебя должны быть манеры!
— Иди нахуй… — тихо проговорила Василеску, поднимаясь с матраса и ища одежду. — Ты заебал уже. Я уже поняла, что ты меня не убьешь. Но знаешь, бесит неизвестность.
— Понимаю. — ученый выдохнул дым, наполняя комнату характерным запахом и недобро улыбаясь. — Да, ты правильно понимаешь, я тебя не убью. Уж слишком мне нравятся твои потуги спастись. Хоть иногда ты меня и выбешиваешь, но знаешь, это даже добавляет какого-то азарта.
— Хочешь азарта — поиграй в карты на деньги. Или на раздевание. — девушка заглянула туда, куда Гейзенберг при очередном изнасиловании бросил ее одежду. — Думаю, твоим людям понравился бы видок вечно стоящего хуя. Сразу бы вопросы пошли.
Гейзенберг только ухмыльнулся. Он-то спрятал одеяния, чтобы полюбоваться на тело пленницы с разных ракурсов. А вот насчет карт… Он раньше увлекался азартными играми. Но вскоре он стал выигрывать у всех, кто с ним имел дело, и в конце концов все Лорды и жители перестали с ним играть. Банально потому, что это было не интересно ни им, ни ему. Так что сейчас замечание было несколько неуместным.
— Твою мать… Карл. Куда ты дел мою одежду? Я не собираюсь тут сверкать перед тобой своими телесами. — Джаелл явно была раздражена, сжимая руки в кулаки. — Или ты опять что-то задумал?
— Проницательная куколка. — цепь, лежавшая на полу, обхватила талию Василеску и притянула ее к Карлу, заставляя встать перед ним на колени между его бедер. — Я хочу узнать о тебе как можно больше. Поиграем в допрос?