Неудачное признание

— Фиви, — графиня отпустила наконец-то подол моего платья и устремилась к старшей дочери, — как ты чувствуешь себя?

— Жакрен, очень рад. — Граф тоже встал. — Как добрались?

— Неслись на всех порах...

— Позавтракаете с нами?

— Использовали аэродокк?

Они подошли к молодоженам, и голоса слились в один, когда сестра возмущенно спросила:

— А где Орвей?! — Сквозь прорези в узорах скатерти было видно, как она осмотрела стол и прищурилась. — Ее приборы еще не убрали.

Сконфуженная тишина накрыла пространство. Я зажмурилась, истово надеясь, что меня не сдадут, а родители, вероятно, понадеялись, чтo я сама покажусь. И в тот момент, когда молчание подозрительно затянулось, дворецкий кашлянул.

— Простите... Γoспожа Орвей двумя минутами ранее отправилась на встречу. Я не успел распорядиться об уборке. Прошу прощения, я немедля...

Договорить ему не дали:

— Встречу? — подозрительно переспросила фиви и крепче вцепилась в локоть супруга. Бомо тотчас прикоснулся к ее запястью и щеке, проверил ритм сердца и температуру.

— С профессорами, — заверила мама.

— Она собиралась поступить в академию Права, — кивком поддержал ее папа и добавил: — Но все еще сомневается.

— Вот как, — хмыкнула сестра и как от надоедливой букашки отмахнулась от руки супруга. — Что ж, тогда мы ее подождем. Нордал, накройте стол в малой гостиной. Оттуда открывается прекрaсный вид на парк!

А еще на коридор, по которому я не смогу пройти. Ужасный выбор, мне не выбраться незамеченной ни из дома, ни из столовой.

Дворецкий с поклоном ушел, а барон тихо заметил:

— Фиви, это необдуманное решение. После тряски в карете тебе нужен покой.

— Не стоит. Я вдоволь належалась под твоим надзором, — ответила она и во всеуслышание заявила: — Вы представить не можете, как тоскливо мне было на море. Слишком экзотичная еда, слишком улыбчивые островитяне, надоедающие цикады и тысячи крикливых птиц, которые смогли заглушить даже нескончаемые запреты.

— Какие запреты? — удивились граф и графиня.

— Обычные для Бомо. Не заплывай далеко, не забывай шляпу, не делай этого или того... — Она направилась в гостиную и не заметила, как напряглись плечи супруга. — Я устала смотреть на унылые песчаные пляжи и решила развеяться в наших снегах.

— Все было не столь ужасно, — заверил родителей Жакрен. — Фиви слишком строга.

— А еще там было жарко и скучно, пока я не получила письмо от мадам Брин. А правда, что...

Их голоса отдалились.

Я выдохнула, вдохнула, зажмурилась на несколько мгновений и приготовилась ждать удобного случая для побега, как вдруг скрипнула дверь. «Только бы не Фиви! И не Бомо!», — взмолилась, когда тяжелые шаги приблизились к столу. Звякнула посуда, и вдруг послышался скрип. Озадаченная, я приникла к скатерти и увидела, как граф, не жалея спины, сдвинул тяжелое кресло от гобелена. Сам, без помощи слуг.

— Путь свободен, — сказал он и направился прочь. — Не сиди на полу, замерзнешь.

Глядя ему вслед, я ощутила комок слез и жгучую благодарность за то, что он подумал обо мне. Догадалcя, что я не смогу уйти, себя не обнаружив.

— Пап!

— Что? — Он остановился в шаге от двери и, наклонив голову к плечу, весело спросил: — Поднять содержание дворецкому?

— Да... и ему, и лакею Лавиру, — согласилась, вспомнив об этой идее. И не давая ему сойти с места, просипела, :- Но сказать хотела о другом... Я вас тоже люблю... Тебя и маму. Очень.

Он плавно обернулся. Шиpокая улыбка осветила его лицо.

— Мы знаем.

Когда Варган говорил об охране, я не могла предположить, что oна потребуется мне в моем собственном доме для спасения от моей собственной старшей сестры. Родной, что стоит заметить. После побега из столовой я бесшумно просидела в комнате более восьми часов, не выдавая своего присутствия. И вот наконец-то черная шестерка лошадей унесла карету в туман, холод и сумерки. Можно выдохнуть с облегчением, спуститься с подоконника и, не скрываясь, зажечь в комнате светильники и камин, спуститься на кухню за чашкой чая и слоенными булочками, пройтись по парку или поплескаться в ванной.

Первым делом решилась выйти в парк. Оделась как на закрытые бои, удобно и практично. Никого не встретив, быстро спустилась вниз. Всего один вдох морозного воздуха, всего один шаг за порог — и я вспомнила о закрытой парковой беседке, где хранятся тепловые лампы и палочки для розжига. Если взять с собой булочки и чай, получится вполне приятный вечер. Довольная идеей, я устремилась в дом, но едва открыла дверь, угодила в руки фиви.

— Явилась!

Хватка баронесса на моем локте была болезненной, взгляд до жесткости непримиримым.

— Фиви?!

Я искренне недоумевала, как она тут оказалась. Посмотрела себе за спину, словно там все ещё стояла карета с шестеркой лошадей. Но двор был пуст, а молодая баронесса осязаема и более чем ощутима.

— Что ты тут делаешь? Я думала...

— Вряд ли ты думала! — перебила она и потащила меня в малый коридор, а из него в музыкальную комнату, стены которой почти не пропускали звуков. Словом, это было отличное место для тренировок, ссор и убийства, и я это знала, потому что спала этажом выше.

— Как ты могла?! — взвилась Фиви, едва дверь за нами закрылась.

— Что могла, пропустить твой приезд?

— Так низко пасть!

Как странно. Εсли на пороге дома она сказала «явилась», а не «попалась», то до последнего не знала, где я находилась. Осталось понять, к чему баронесса клонит, говоря о падении. Я внимательнo осмотрела свой наряд. Теплые штаны, ботинки, свитер и рубашка, плащ с глубоким капюшоном, перчатки и туго заплетенная коса, вроде бы ничего неприличного, но спокойствия ради стоит узнать:

— С каких пор штаны на девушке означают падение?

— Дело не в них! — Она наконец-то отпустила меня и раздраженно всплеснула руками. — Кое-кто видел, как Коэн Зэнге выпрыгнул из твоего окна.

— Это видел не просто кое-кто, а все королевство, — нашла я нужным заметить. — И степняк не выпрыгнул, а висел на дереве напротив окна. К слову, дерево находилось вне наших владений, а газеты еще с утра дали опровержение, так что я не вижу причины...

— Наш сосед утверждает иное!

Я с подозрением воззрилась в ответ, кашлянула и уточнила:

— Случаем, не тот ли сосед, что с юности хотел душу демонам продать, лишь бы ты взглянула на него?

фиви поморщилась, но не смутилась.

— Важно другое, — сказала строго. — Он видел, как Коэн Зэнге покидал тебя на рассвете.

— Только Коэн? — спросила я. Просто поразительно, как сосед увидел степняка, но проглядел Лавира, подсаживающего меня на подоконник.

— Там остались следы. — Она указала на окно, что находилось прямо под моим. Конечно, там должны были остаться следы, но соседа я не терпела с тех самых праздничных пряток, когда он предпочел найти Фиви, а не меня.

— В угоду тебе он мог сам их напечатать.

— Следы от тарийских охотничьих ботинок!

— Взял взаймы, купил, нашел, не все ли равно? — И, сама себе удивляясь, заметила с едким смешком: — Но даже если Зэнге действительно там наследил, я понять не могу, что тебя смущает. Мы оба свободны и ничего никому не должны.

Вот тут Фиви, пожалуй, в четвертый раз в своей жизни не нашла нужных слов. И я неспешно прoдолжила рассуждения вслух:

— Не помню, чтобы младший сын тарийского казначея пребывал среди твоих кавалеров. Мне не пришлось его отваживать, как всех твоих прошлых... И тут одно из двух: либо вы вовсе не встречались, либо в кои-то веки он бросил тебя первый и этим зацепил. Или не этим?

Я смотрела на нее невинно и бессовестно гордилась собой.

Ложь имеет свойство связывать по рукам и ногам. И если родители знали, что старшая дочь беременна, то совсем не ведали от кого. В противном случае мама совсем иначе отнеслась бы к статье обо мне и Коэне.

— Как ты смеешь?! — возмутилась Фиви.

— Как и ты... всего лишь предполагаю, — пожала я плечами. — Или ты ревнуешь?