Второй шанс-VI

Глава 8

В Пензу мы с Ингой на этот раз отправились вдвоём. И она соскучилась по родным и друзьям, и мне при ней как-то было сподручнее просить руки и сердца у её родителей. Выглядело это следующим образом… Я заявился к Инге домой в своём единственном, но вполне приличном костюме. Инга уже была в отчем доме, куда попала раньше меня, так как мы расстались на вокзале, и я сначала отправился к себе. Нине Андреевне помимо набора косметики я преподнёс ещё и приличных размеров букет алых роз. Михаилу Борисовичу – штатовский органайзер, что вызвало у него одобрительное причмокивание. После чего мы сели за накрытый стол, и спустя какое-то время я начал демонстративно вертеть по сторонам головой.

— Ты что-то ищешь, Максим? — спросил Михаил Борисович.

— Да вот, смотрю, икон у вас в доме нет…

— Хм, ну вообще-то коммунисты в доме икон не держат.

Я сделал вид, что задумался. Потом выдаю:

— А «Капитал» Карла Маркса есть?

— Конечно!

— Давайте его сюда.

Козырев, пожав плечами, поднялся и вскоре вернулся с толстым томом в руках, положив его передо мной. Тут я встал и постарался придать своему лицу торжественность.

— Нина Андреевна, Михаил Борисович… Хм, хм… Я хочу сказать вам, как я был рад встретить вашу дочь, и познакомиться с вами. Вы замечательные родители, и я знаю, что Инга именно благодаря вам такой добрый и заботливый человек. Ваша дочь является целым миром для меня, и я надеюсь провести остаток своей жизни рядом с ней. Сегодня я здесь, потому что хотел бы попросить вашу дочь выйти за меня замуж, и для меня будет честью получить ваше благословение.

Фух, спина мокрая, лоб тоже, словно бы только что спарринговал. Мне легче было бы трёхраундовый бой провести, чем вот так вот стоять и выжимать из себя заранее заготовленную речь. Но родителям Инги, кажется, понравилось. Михаил Борисович, тот, правда, отчего-то засмущался, а вот Нина Андреевна аж засияла, впрочем, всё же стараясь свою радость особо не афишировать.

— Миша, ты как, не против отдать Ингу в руки Максима? — ради проформы поинтересовалась она у мужа.

— Да чего уж тут, — махнул тот рукой. — Живут вместе под одной крышей чуть не год, только что не расписаны, души друг в друге на чают. Я не против!

Я хоть и предчувствовал результат, но всё одно с души будто камень свалился. Инга с пунцовым лицом подошла ко мне, и мы взялись за руки, стесняясь при её родителях целоваться. Михаил Борисович предложил это дело отметить, и полез в холодильник за «Столичной». Затем разлил по четырём рюмкам. Инга только пригубила, а я и её родители свои 50 грамм накатили без зазрения совести.

— А «Капитал» зачем понадобился-то? — спросил Козырев, прожёвывая салями.

Я улыбнулся:

— Так ведь раньше родители икону в руках держали, когда благословляли, а сейчас можно при помощи «Капитала». Он хоть и на столе лежал, но так или иначе был свидетелем моего предложения.

— Ах ты! На святое покусился! — рассмеялся Михаил Борисович, а Нина Андреевна тоже заливисто расхохоталась.

Дальше предки моей невесты, в основном, конечно, её мама, завалили нас вопросами относительно того, как мы видим нашу будущую семейную жизнь, причём советовали не торопиться заводить детей. Заодно Михаил Борисович снова стал расспрашивать про Америку, мол, как там они живут, правда ли, что белые притесняют негров? Я рассказал, как мистер Браун обозвал моего секунданта черномазым, за это в том числе и схлопотал от меня апперкот.

— Молодец, так с ними, капиталистами, и надо, — похвалил меня Михаил Борисович. — Будут знать, как негров обижать.

Ха, попробовал бы он в «толерантном» 21-м веке произнести слово «негр» в той же Америке… Да особенно после возникновения движения BLM. Его бы эти же негры по судам затаскали. И суд стопроцентно выписал бы ему как минимум штраф, а то и срок впаял бы. Только афроамериканец, и никак иначе!

Также определились, что свадьбу играть будем в Москве, чтобы после ресторана новобрачные могли спокойно вернуться в семейное гнёздышко. Да и СБ, «привязанному» к Бобкову, так будет удобнее. У него же остановятся и родители Инги, а я для своей мамы сниму номер в гостинице. Ну и для отца, если он найдёт силы и время прибыть на бракосочетание. Я бы на его месте, конечно, даже не раздумывал, но батя – фрукт себе на уме, легко может сочинить какую-нибудь отмазку. Ну а с датой росписи решили определиться позднее, как подадим заявление.

В общем, хорошо посидели, за разговорами время пролетело незаметно. Только в 10 вечера я наконец решил откланяться. А на следующий день уже Инга пришла к нам в гости. Мама к её приходу, конечно же, знала об итогах моего похода за рукой и сердцем избранницы, потому приняла Ингу как дочку. Хотя и раньше так принимала, но теперь вроде как на законных основаниях. Снова посидели, уже за нашим столом, и без водки, но с бутылкой хорошего вина. А вечером мы с Ингой сели в 2-местное купе спального вагона «Суры», и нам никто не мешал в очередной раз наслаждаться друг другом. В поезде, под задающий ритм стук колёс, это выглядело даже как-то более романтично.

Заявление в ЗАГС на Грибоедовской мы подали 11-го апреля, получив на руки пригласительный билет в специальные магазины для новобрачных «Весна». Их несколько было по всей Москве, ближайший – в 5 минутах ходьбы от нашего дома у метро «Щёлковская». Да и в другие смысла не было ехать, ассортимент один и тот же. В пригласительный были вложены отдельные купоны на костюм (платье), обувь и кольца, которые гасились в магазине. Ну, одежду можно и у Зайцева заказать, завтра же приступлю к его поискам, благо что он сказал, куда планирует перебираться с Кузнецкого моста.

Еще в этом приглашении имелся купон на покупку всякого дефицита в гастрономе на Дзержинке, за зданием КГБ). Спиртное, колбаса, шпроты, консервы всякие, конфеты, и даже баночка красной икры... Его мы отоварим по-любому, такую возможность упускать преступлению подобно. Кстати, пригласительные можно попросить маму сделать, у неё в типографии оставались знакомые. Заплатим, не проблема. А то просто открытки в конверты совать как-то слишком пошло.