Второй шанс-VI

Утром 8 марта я встал первым, и когда Инга открыла глаза, стоял перед ней в трусах и майке, но при этом с увесистым букетом тюльпанов в одной руке и набором французской косметики в другой. Тюльпаны я купил вчера и, чтобы не завяли, хранил в пакете на балконе. А косметический набор я заранее присмотрел в «Берёзке». Разглядывая его, подумал, что духи для моей суженой уже не внове, а с золотом тоже не стоит перебарщивать, а то в универе одни начнут завидовать, а другие (преподы то есть) делать выговоры по поводу, что комсомолка должна выглядеть скромно. Конечно, французской косметикой тоже можно так извазюкаться, что с треском выгонят из аудитории, но Инга вроде всегда знала меру. В общем, подарку она обрадовалась. А уж когда вечером под трансляцию вчерашнего концерта, где я выступал, устроил ей романтический ужин при свечах, который плавно переместился в постель… Что и говорить, вечер удался на славу.

А утро 10 марта началось с поцелуя Инги и подарка – связанного Ингой собственноручно свитера. М-да, вот такое у неё хобби образовалось за последние месяцы с подачи той самой конопатой подруги по универу. А я-то всё гадал, что она там вяжет, да ещё подкалывал, мол, внуков ещё нет, а она уже вязать научилась. Оказывается, подарок мне к дню рождения вязала.

Свитер красно-синего цвета с белыми вкраплениями пришёлся впору. Не успел примерить, как звонок из дома, и мама с батей по очереди меня поздравили. Потом Нина Андреевна и Михаил Борисович, не успел положить трубку – Валька позвонил, затем Лена, за ней Пашка Яковенко, который, оказывается, специально отправился на переговорный пункт ни свет ни заря… Конечно же, позвонил и Лёха, с ним и Людой мы вчетвером договорились сегодня посидеть в кафе «Встреча», располагавшемся в нашем микрорайоне. Был вариант с рестораном, но решили, что кафе в шаговой доступности от нашего дома более предпочтительный вариант. Тем более что столик я забронировал ещё накануне, а кухня здесь была вполне приличная, чуть ли не ресторанная. Хотя и цены повыше, нежели в обычном кафе, но для меня это была не столь существенная разница.

Так как день рождения выпал на понедельник, то пришлось собираться в училище, а Инге в универ. Не исключаю, что и после нашего ухода кто-то пытался дозвониться. В «шараге» мне сокурсники преподнесли подарок в виде открытки с изображением тепловоза и килограмма шоколадных конфет, которые я тут же раздал.

По возвращении домой «словил» ещё несколько поздравлений по телефону, в том числе от СБ, а в почтовом ящике обнаружил письмо с вложенной внутри открыткой от Юрца. А вечером мы небольшой компанией засели в кафе «Встреча».

Перед этим Лёха вручил мне подарок – боксёрскую грушу, прикреплённую к металлическому диску, который, в свою очередь, можно было к чему-нибудь привинтить. Например, к потолку.

— На дачу в самый раз, — заявил он с довольной миной.

— Точно! Кстати, надо бы в «Ворю» наведаться, проверить, как там дела.

— Ага, поехали вместе, если соберёшься. Мне свою дачку тоже не помешает проверить.

Живая музыка – трио гитарист-вокалист, бас-гитарист (он же бэк-вокал) и барабанщик – делала наш вечер достаточно романтичным. Особенно приятно было, когда гитарист запел мою «Франсуазу». Пусть и не объявил, чья эта песня, и не исключено, что даже никаких авторских отчислений не производится, но всё равно приятно, тем более что голос у парня бархатистый, как раз для такой композиции. Мы даже потанцевали под неё: я с Ингой, а Лёха с Людой. В общем, посиделки оставили более чем приятное послевкусие.

А завершился вечер… Ну да, по-взрослому, я же теперь, как и Инга, совершеннолетний, так что имеем полное право на, так сказать, интимную жизнь. Так-то нас и раньше никто в этом плане не ограничивал, хотя пожилые соседки, преимущественно родители мидовских сотрудников, косились, видимо, считая, что рановато мы затеяли совместное проживание.

Словно бы специально подгадав к дню рождения, 11 марта вечером раздался звонок из Приволжского книжного издательства с предложением издания «Сироты» 10-тысячным тиражом.

— Мы уже проработали оформление книги, — заверил меня невидимый собеседник, представившийся редактором ПКИ Феликсом Михайловичем. — Роман выйдет в твёрдом переплёте, с орнаментом на форзаце, заглавной иллюстрацией на авантитуле и небольшими иллюстрациями на колонтитуле в начале каждой главы.

— И гонорар, само собой? — добавил я.

— Естественно, — словно бы даже оскорбился Феликс Михайлович. — Но подробности при личной встрече с директором, он очень хотел с вами лично пообщаться. Вы когда сможете приехать в Саратов с рукописью? Заодно и договор подпишем.

— Так, кажется, один экземпляр рукописи у меня где-то завалялся… А вы перепечатать из других журналов не можете? «Сирота» в «Суре» выходил и в «Уральском следопыте»… Нет? Ну ладно, поищу, тем более что в журналах роман выходил с купюрами. Номер свой скажите пожалуйста… Ага, записал. В общем, как будет возможность выехать в Саратов, я вам позвоню.

Насчёт Отиевой я не забыл, но разыскать её координаты оказалось не так легко. Она оказалась 21-летней студенткой эстрадного отделения Государственного музыкального училища им. Гнесиных. Но при этом уже являлась солисткой джазового оркестра под управлением Олега Лундстрема. Поймал я её в Гнесинке, причём в лицо не узнал, на всех фото в моём будущем она была куда старше. Хорошо, сокурсники подсказали, когда вываливались из аудитории, что вон та тёмненькая девочка, похожая на армянку, и есть моя цель. В общем-то, по отцу, насколько я помнил, она и была армянкой.

— Девушка!

— Да? — обернулась она ко мне и в её глазах стало появляться узнавание. — Ой, а вы не Максим Варченко?

Я скромно улыбнулся:

— Угадали… Давайте отойдём в сторонку, если вы не сильно спешите, а то вон ваши товарищи с нас глаз не сводят.

— Ну вообще-то я на репетицию к Лундстрему убегала… А может, мы в автобусе поговорим?

— В толкучке? Давай я лучше такси поймаю. Ничего, что я на «ты»?