Страница 121 из 138
— И ты тоже выступаешь сегодня, верно? Я когда твою фамилию увидела в списке, даже сначала не поверила своим глазам. Жаль, не довелось вчера на репетиции пересечься.
— Да я тоже удивился, когда вашу фамилию увидел.
Она изобразила гримасу, которую можно было трактовать двояко, от «в этом ничего удивительного» до «это сейчас ты типа неудачно пошутил?» Тем временем подтянулись оставшиеся участники концерта. Пол Маккартни кивнул мне, улыбнулся, но подходить не стал. Последними появились «квины», причём без своего фронтмена. К ним тут же подскочил какой-то тип, похоже, имеющий непосредственное отношение к мероприятию.
— А где мистер Меркьюри?
— Он задержался в номере со своим менеджером Полом Прентером[6], — ответил хмурый Мэй. — Они решают какие-то важные вопросы.
Ага, важные вопросы… Интересно, кто из них сейчас кому присовывает? Тьфу ты, нашёл о чём думать… Плевать на постельные дела Фредди, он для меня как музыкант всегда был кумиром и останется таковым несмотря ни на что.
Ответственный товарищ посеменил к лифту, судя по всему, собираясь ломиться в дверь номера Меркьюри. Но когда створки лифта раздвинулись, из него вышли… Фредди и тот самый мужик, которого я видел вчера идущим с ним чуть ли не в обнимку.
Кворум есть, можно, пожалуй, и ехать. Мы нашей небольшой компашкой, соблюдая субординацию, в автобус зашли последними. Свободных мест ещё оставалось с десяток, преимущественно в хвосте салона, туда мы и направились. Рядом со мной сел Валька, напротив через неширокий проход разместились Юрка и Лена. Тронулись… В оцеплении образовался проход, мелькнула грустная физиономия старшего сержанта Плюхина/Полухина, водитель ехавшей впереди милицейской машины сопровождения пару раз посигналил, требуя толпу расступиться, а дальше замелькали московские пейзажи. Через тридцать с небольшим минут наш маленький кортеж въехал на территорию спорткомплекса. Нас выгрузили возле Малой арены, оттуда мы прошествовали уже на Большую арену. Сцена под навесом, призванным защищать скорее от солнца, нежели от дождя, располагалась в зауженной части футбольного поля, за воротами, которые сейчас отсутствовали.
Саунд-чек проходил по порядку, сначала Ротару, за ней Крис Норман и Сюзи Кватро, потом Рафаэль, дальше Том Джонс, «Boney M», «Bee Gees», Африка Симон, Далида, Фара Мария, Карел Готт, Мирей Матье и Шарль Азнавур, группа «ABBA»… В ожидании своего выхода на сцену сидели, попивали сок на раскладных стульях под большими пляжными зонтами, которых установили десятка два, чтобы хватило на всех. И вот наконец наша очередь.
Всё уже было настроено как надо, оставалось только подключить гитары. Хватило одного дубля, после чего мы уступили сцену Маккартни.
— Эй, это ведь ты Макс Варченко?
О, Прентеру что от меня понадобилось? Хмуро отвечаю:
— Ну, я, а что вы хотели?
— Слушай, парень, у тебя не только песни хорошие, но и смазливая мордашка. Ты определённо будешь иметь успех у девчонок… И, возможно, не только у них, — хохотнул он. — Хочешь, я буду тебя продюсировать в свободное от работы с «Queen» время?
Не такая уж и смазливая у меня мордашка, обычная физиономия. Запал, что ли, на крепкого русского парня? Тьфу, чур меня! Натянув на лицо как можно более добродушную улыбку, говорю, что продюсер мне не требуется, я вообще предпочитаю спорт и писательскую стезю, а музыка не более чем хобби. И подумал про себя: хобби – приносящее пока самый приличный доход.
Прентон сразу скис, и вернулся к беседе с Меркьюри, который удостоил меня извиняющей улыбки, словно ему было неловко за своего менеджера. Пусть воркуют, лишь бы меня не трогали. В смысле, пообщаться с Фредди я бы с радостью, может даже какой-то совместный проект замутили бы, но только в чисто профессиональном плане.
Саунд-чек завершился в начале третьего, и сразу же начали запускать на трибуны зрителей. Ну а нас проводили в подтрибунное помещение. Для меня и моих товарищей снова выделили, наверное, самую маленькую комнатушку, больше смахивающую на подсобку, куда нас проводил прикреплённый к нам Виктор Фёдорович. Однако при этом здесь стоял переносной телевизор цветного изображения «Юность Ц-401», по которому, как нам объяснили, можно будет посмотреть церемонию открытия Олимпийских Игр. А до кучи вскоре появились две девушки с подносами, обеспечившие нас кофе, чаем, бутербродами и фруктами, что весьма порадовало проглотистого Юрку.
— Запирать вас не буду. Надеюсь, хватит ума не покидать помещение без команды, — предупредил Виктор Фёдорович на прощание. — Туалет в конце коридора.
Глядя, как Юрка вытирает с подбородка брызнувший из надкушенной груши сок, я его предупредил:
— Ты бы с грушей поосторожнее, — предупредил я. — Это ж известное слабительное.
— А, фигня. Я в деревне даже дичок килограммами ел, и ничего. Мой желудок гвозди переваривает.
— Ну смотри, а то можешь с собой вон то ведёрко взять.
— На кой?
— Под стул подставишь, вдруг приспичит, когда будем играть.
— Да иди ты!
А сам отложил недоеденную грушу обратно на тарелку.
— Давайте телик смотреть, а то через десять минут уже всё начнётся.
Честно говоря, я не был уверен, что сигнал будет приемлемого качества, так как антенна у телевизора имелась лишь своя родная, складывающаяся, а наша подсобка располагалась за толстыми стенами. Однако всё оказалось не так печально. Небольшая рябь, появлявшаяся периодически на экране, отнюдь не мешала наслаждаться зрелищем.
Началось всё с появления на арене стадиона трехкратного олимпийского чемпиона Виктора Санеева, который под комментарии Валентины Леонтьевой и Александра Каверзнева нёс факел с олимпийским огнём. Сделав круг по дорожке стадиона, он передал факел известному баскетболисту, олимпийскому чемпиону Сергею Белову. Над рядами Восточной трибуны возникла импровизированная дорожка из белоснежных щитов. Белов пробежал по ней, подняв пылающий факел высоко над головой.