Страница 11 из 80
В детали никто не вдавался. Главное — сиди тихо и не высовывайся.
Правда Феликс сказал нечто такое, отчего я стала задаваться вопросами. И осторожно высовывать голову. Пока в пределах Сатуральских долин. Но… чувствую, этим всё не ограничится. Аппетиты растут медленно, но верно: рано или поздно, но мне станет тесно дома, и я захочу увидеть мир. И… я думаю, что Никлос пожелает, чтобы мы вернулись в столицу, когда всё уляжется. А по лицу Артана видно, что он скучает по своему другу-королю. Здесь всё слишком мелко для того, кто так долго занимал пост первого маршала.
Поэтому, мне нужно подготовиться перед грядущим.
Я раскладываю письма и документы, и заметки на большой полукруглый стол, кладу перед собой большой лист бумаги, и начинаю методично переносить все найденные фамилии и имена, с датами и родственными связями.
Надо же узнать о себе чуть больше, опередив тех, кто этим интересуется не меньше моего…
* * *
— Едут! — голос доносился откуда-то издалека, и такой звонкий, явно детский, довольный, счастливый от своих обязанностей «глашатая». — Они едуть! Едуть сюда!
Я поморщилась и зарылась носом в одеяло. Рядом со мной такая же недовольная тучка затряслась под своим одеялком, а затем совершила крамольный захват чужой тушки, вторжение на территорию дружеского государства, поглощение и слияние тучек. Дождь, в итоге, не пошёл, а мы, уткнувшись друг в друга, страдальчески вздыхали, и только наши глаза торчали снаружи, с презрением глядя на яркую солнечную полосу, идущую от неплотно сомкнутых штор.
Что я, что Арт, мы оба спали мало. И не по очевидной причине, которой вообще-то должны заниматься молодожёны! Нет. Я разбиралась с генеалогическим древом зеленокрылых. Артан планировкой бюджета строительства, а после разбором почты, накопившейся за время его пребывания у эльфов. И теперь, когда мальчишка-слуга вопит во всех концах замка о прибытии кэрра Рупера и его сопровождающих, вставать было совершенно, просто до безобразия, невыносимо лень!
Гораздо интереснее подуть на ресницы Артана, заслужив ответную улыбку. И вот так просто лежать, сцепив в замок руки, лениво думая обо всём на свете.
Словом, вставать не хотелось совершенно.
— В такие моменты, думаю: а может бросим всё и сбежим? Ну их всех, отправимся в кругосветное путешествие. Изменим внешность, как когда гуляли по столице. Станем совсем другими. Посетим далёкие неизведанные земли, напросимся в экспедицию к Се̒дову… — протянула мечтательно, слегка зажмурившись, представляя, как вся суета и тревога утекают от меня как по реке, оставляя после себя чувство небывалой лёгкости.
— А потом поселимся в месте, похожем на Сатуральские долины, заведём детишек и будем писать мемуары о наших путешествиях. Ты откроешь маленькую лечебницу, а я школу, наши дети вырастут и разъедутся кто куда, а мы состаримся вместе, и вся наша жизнь будет лёгкой и безмятежной, — дополнил он, вытаскивая из-под одеяло мои пальцы и целуя один за другим. У меня тотчас зачесался нос, но Арт не отпустил руки, а сам наклонился вперёд, целуя прямо в кончик.
— Ты же знаешь, что так не получится? Нельзя всё время оставаться в человеческом обличии, а стоит тебе хоть раз превратиться, как о тебе тут же все узнают. Да и как это — бросить всех? Семью, друзей, Ника? — со вздохом продолжил он. — Наша жизнь — здесь.
Я криво улыбнулась. Момент распался, и я выползла почти полностью наружу, подкладывая под поясницу подушку и прислоняясь к спинке кровати. Арт последовал за мной, вновь перехватывая мою руку и прижимая её к груди.
— Ты знаешь, после визита к эльфам, мне всё время кажется, что это единственный выход. Такое странное предчувствие, что я при всей своей пушистости, именно та, из-за которой всё пойдёт прахом. Как начало войны с подводниками…
— Это было частью заговора… — устало перебил муж, скривившись от набившей оскомину темы.
— Да знаю я! — воскликнула, и раздражённо отстранилась от него, выбираясь из кровати. — Но Арт, ты не понимаешь, что это такое — быть белым драконом. Единственным белым драконом! Сколько книг ты перечитал у эльфов? Сколько узнал от Ника? Я всем нужна и всем по разным причинам, — обхватив себя за плечи, принялась лихорадочно бродить по комнате. — А я пока вот нисколечко не сильна, чтобы отстоять себя, если кто-то придёт за мной.
— Сэл, да о чём ты говоришь? Кто должен прийти за тобой? — настороженно спросил Артан, выбираясь из постели следом. Он подошёл ближе, и притянул к груди, успокаивая и гладя волосы. — Никто не заберёт тебя у меня. Никто не посмеет.
Одно имя вертелось на языке. И оно отражалось от приветственных звуков, доносившихся за пределами спальни. Я сильнее прижалась к Артану, пальцами скручивая ткань его ночной рубашки. Биение сердца любимого успокаивало, но мысли вновь обращались к собственным словам.
* * *
Вопрос о том, что будет с кэрром Рупером Свенским, возник сразу, как пошла волна арестов. Из разговоров между Артаном и Никлосом, было ясно, что маршал — самая неоднозначная фигура заговора. Попытки защитить и помочь семье, наложенные на шантаж и собственную недальновидность и любознательность ни в коей мере не оправдывали старика. Он был маршалом. Другом короля Вернона, а потом и Словена. И наставником для Артана. Герой войны. Дракон, на которого равнялись молодые. Видная фигура королевства. Он мог в любой момент прийти к Нику и всё рассказать. Но не сделал этого.
Спорили долго, очень жарко и личностно, понимая, что по закону за измену положен военный трибунал и казнь. Но казнить героя войны, любимца народа, в конце концов, очень пожилого человека… Который раскаялся, помог спасти Артана, сотрудничает со следствием и даже обещает воссоздать противоядие против Чёрной пьетты, передав Нику все свои наработки?..
Весы колебались то в одну, то в другую сторону, а точку поставил Акрош Адегельский. Новый маршал объяснил, что Рупер виновен по всем пунктам, включая и неназванные, но его фигура и личность помогли поднять войска в ночь Трезубцев и костей. Казнь легенды — это серьёзный вызов, учитывая ско́льких король и так собирается казнить.
Включая старшего брата Адегельского, Виклоша. И потом, милость королевская необходима толпе. Чтобы знали, что король не только суров и справедлив, но милосерден. А кто больше достоин милости, как не тот, кто активно готов помогать следствию?
И хоть Акрош был мне глубоко неприятен (так как я считаю его изворотливым гадом, который точно участвовал в заговоре, но вышел из него, когда понял, что ничего не получится, и ловко устроился в нужный момент, чтобы выйти сухим из воды), я согласилась с его доводами, а Артан предложил идеальный выход из ситуации: ссылка из столицы. Подальше от столичных событий и любопытных глаз.
А поскольку всё равно нельзя было оставлять случившееся без последствий, то Никлос придумал идеальное наказание, которое должны были принять аристократы и простые жители королевства: лишение титулов, заслуг и фамилии. В истории он останется как маршал, главнокомандующий в войне против песчаных демонов, герой и наставник Артана Гадельера, но также будут указаны его последние годы жизни с упоминанием случившегося. Его лишат королевского пансиона, остатки личного имущества перейдут к родственникам, не участвовавшим в заговоре, а сам он приговаривается к ссылке. Ему запрещено контактировать со старой аристократией, писать мемуары и выступать перед публикой и студентами. Вести коммерческую деятельность и заниматься ботаникой. И он переходит под опекунство Артана с переездом в Сатуральские долины, где мой муж определит дальнейшее место жительства старика.
Со всеми этими перипетиями, получилась немного запутанная картинка. В связи с объявлением о смерти моего брата, мама вновь стала единственной наследницей долины Винцель. Так как моя сестра полностью вышла из семьи, а благодаря мне, король выделил ряд преференций долине, было решено, что мой второй сын станет следующим главой семейства Винцель. То есть мой первенец станет Гадельером, а второй — Винцель. В связи с этим, и было решено, что Рупер останется в замке с нами и моей мамой, так как Артан фактически возьмёт на себя управление долиной.