"2013"

После них обычно начиналась какая — нибудь познавательная телепередача, а после очередной российский телесериал.

Мама моя постоянно смотрела телевизор и одновременно чем — то занималась.

А чем еще мог увлекаться человек на пенсии? Ну, газеты иногда почитывать, если зрение позволяет. У нас дома их было преогромное количество.

Мама не признавала Интернет. Все, что там публиковалось, она считала враньем. Ну, как обычный статический пенсионер, живущий в России.

Интернет — зло. Точка.

Я встала с постели и, прихватив банное полотенце, пошла в ванную. У нас ее никогда не закрывали в отличие от верхнего этажа. Хотя там все равно свои порядки. Да и банщица — тоже.

Наша же Ольга Ивановна. Полная среднего роста женщина с вечной огромной шишкой из волос на голове. Она ухаживала за больными. Не все могли и умели подмываться. И к тому же по вторникам просматривала волосы на наличие вшей и гнид.

Пребывание в психбольнице обязывало меня мыть не только голову, как я обычно делала, но и мыться самой полностью. Это могло повлиять на дальнейшую выписку. Опять же, мне приходилось принимать ванну очень редко. Из — за болезни, лени или иных обстоятельств, о которых не сейчас.

Я целых два дня не мылась. За это время медсестры с санитарками на меня уже начали косо смотреть. Хотя кожа вроде идеально чистая. Аж блестит! Волосы еще пока что не пожирнели. Да и вообще вся одежда на мне выстиранная — мама постирала перед поездкой.

— Посмотри, Мельникова как будто выстированная… Аж блестит! — шушукались между собой Марина Геннадьевна и Наталья Сергеевна в день моего прибытия в заведения.

Они любили обсуждать больных, пока те что — то делали. Пошутить, поприкалываться.

Я вернулась в палату, замотав мокрые волосы полотенцем. Меня сестра научила сушить волосы иначе, чем просто набросить полотенце на голову. Или так делают абсолютно все? Мне это неизвестно.

Я прошла мимо санитарок, сидевших перед входом во вторую палату, с абсолютным равнодушием. Бросила шампунь на постель и принялась развешивать на спинке кровати постиранные трусы и носки.

— На завтрак встаем! — раздался громкий мужской голос. В этот день дежурил санитар Михаил Сергеевич — худой и рослый парень.

На него дамы тоже имели свои виды, но наверняка у этого товарища уже имелась девушка. Подкаты больничных женщин он либо игнорировал, либо начинал над ними подшучивать.

Я направилась в столовую.

Ни с одной больной я так и не познакомилась. Это так, к слову.

— Мельникова, иди в столовую, — Михаил Сергеевич указал рукой в сторону раздаточной.

— Да иду, иду…

Завтрак был вполне обычный: манная каша, чай в металлической кружке, вареное яйцо и бутерброд с маслом. Никаких изысков. Спасибо, что хоть еда вкусная! В психбольницах это большая редкость.

Я съела все без особого удовольствия и пошла вместе со всеми в медсестринскую. Выпить утренние лекарства.

Сегодня дежурит уже другая медсестра, Светлана Михайловна. Такая веселая, худенькая женщина с вьющимися светлыми волосами. Правда, она боится любой заразы и выпинывает из своего кабинета любого, кто кашляет или чихает.

Но все равно с ней очень весело. Можно поговорить на любую тему.

— Давайте, давайте… — она так забавно тряслась! Я заулыбалась, зайдя в медсестринскую. — Ну что, как завтрак? Все съели?

— Так себе… — кисло ответила дамочка с очень длинными темными волосами.

У нее была большая грудь в обтягивающей черной майке. Выглядела она чересчур сонливой. Так подействовал долгий прием препаратов. Тем более дамочка пребывала на принудительном лечении. Ей не позавидуешь.

— Ну ничего! Зато не голодные!

— Да уж…

Оптимизма Светланы Михайловны никто не разделил.

Мы разошлись по палатам, ожидая полдника.

Обычно он начинался через час после завтрака и состоял из поедания передачек, которые приносили посетители.

Мы с мамой ничего не покупали.

Поэтому я ушла в свою комнату и села на постель, раздумывая, чем бы себя занять. Было всего два варианта: спать и писать. Все! Рисовать не умела, шить, вязать или вышивать — тоже.

Хотя насчет последнего я пыталась изобразить иногда хоть какой — нибудь узор. Получалось хреново, мягко говоря.

Полдник прошел довольно быстро, и больных снова выпустили на улицу.

Сегодня вполне солнечная погода. Сухая, без дождя.

Наконец — то лето наступило.

Я считала дни, когда мы с мамой сможем встретиться. Ужасно соскучилась по ней.

Галина Сергеевна по привычке сидела в своем уголочке в беседке, иногда бросая взгляды в мою сторону.

Интересно, чем я ее так заинтересовала? Тем, что немного пообщалась с ее сыном, который вчера так странно улизнул? Не думаю, что наше общение долго продержится. Сбежит при первой же возможности.

В двенадцать начали подтягиваться родственники. Сегодня их было крайне мало. Лето, сезон огородов и отпусков. Особенно в выходные!

У меня отчим, папа моей сестры, на целое лето уезжал на Мичуринский — сады в конце поселка, где я проживаю. Там сплошные дачи. И в холодное время там никто не живет. Волки, снег, все дела.

Или про волков была выдумка? Хрен теперь знает.

— Привет. — Сергей незаметно подсел ко мне.

Я еще удивилась: он так тихо подкрался… Хотя с его ростом…

— Ага.

— Что, скучаешь?

— Ну да.

— К тебе что, никто не приходит?

— Почему? Приходят. Мама должна на следующей неделе приехать.

— А, ты не здешняя.

— Не — а. Я из Белово. Три часа езды.

— А, знаю. Бывал там когда — то.

— Ты маму пришел навестить?

— И тебя тоже.

— С чего это вдруг?

— Ну… Понравилась ты мне.

— За пару минут нашего общения?

— Почему — пару? Мы почти два часа беседовали.

— Но все равно…

— Ладно. Забей.

Я усмехнулась.

— Интересный ты товарищ. Пытаешься увильнуть. Нет смысла.

— Увильнуть от чего?

— А я откуда знаю? Может, у тебя какая — нибудь выгода.

— Не понял. Какая выгода?

— Погулять на стороне, например. Ты же в браке небось. Почему бы и нет?

— Нет, я не в браке. Свободен.

— Да ладно?!

— Да! Так получилось. — Сергей развел руками. — Не все мужчины за сорок женаты, к твоему сведению. Я вот тоже… не любитель семейных отношений.

— Однако ты их ищешь.

— Что поделать! Жизнь такая…

— Логика — а - а… Железная.

— Все ехидничаешь.

— А почему бы и нет?

— А сама тоже без парня.

— Имею право.

— Не спала еще небось ни с кем.

— А ты со свечкой стоял?

— Хм… Нет. Это по тебе видно.

— Ой! Да ладно тебе заливать! Видит он…

Сергей промолчал и, достав сигареты, закурил.

— Одолжишь? — спросила я, указав на упаковку.

— Бери. Спорить с тобой все равно бесполезно.

— Благодарю.

Мы помолчали.

— А ты чем занимаешься? Ну, по жизни… — поинтересовался Сергей.

— А ты?

— Я? Хм… Простой работяга. Работаю в строительной компании.

— И кем?

— Заместитель начальника. Помощник, короче.

— Я в курсе. Что помощник, — уточнила я, заметив его удивленный взгляд.

— Ты так и не ответила на мой вопрос.

— А тебе действительно это интересно?

— Угу.

— Ну — у… Я инвалид. С детства.

Сергей пристально взглянул на меня.

— Не похоже…

— Ну, извини. — Я развела руками.

— Прощаю. И в чем заключается твоя инвалидность? С ногами? Так вроде ты ходячая.

— Да, ходячая. Хотя походка у меня так себе. Меня всю жизнь за нее высмеивают.

— А что не так в твоей походке?

— Увидишь. Когда — нибудь. — Но позже я все — таки решила рассказать. — Ну, у нас дамы все ходят от бедра, а я как — то… Ну, неправильно что ли. Подпрыгиваю, расстояние между шагами большое. Да и стопа постоянно подворачивается. Все ботинки свои порвала. — Я усмехнулась. — Видишь? — я подняла ногу. — Стопа большая. Сороковой размер! Нигде обувь нормальную не можем найти. Ласта — то вон какая… Мама постоянно подшучивает. Типа, скоро сами будем обувь шить.