Страница 8 из 15
— Корва — то? Ну, нет, вряд ли. Мне кажется, в глубине души он доволен, когда мне удается повернуть все по-своему. Это наглядно доказывает, что я пошла в него, а значит, по большому счету, Корва все-таки получил что хотел.
— В таких случаях обычно говорят «тебе виднее», но я-то знаю, что ты до сих пор склонна его идеализировать.
— И все-таки в данном случае мне действительно виднее.
— Наивность - неотъемлемая черта молодости. Сколько раз давал себе слово не вести серьезных разговоров с людьми, которым еще не исполнилось трехсот…
— Еще считается, будто вдали от Ехо у сэра Кофы портится характер, - вставил Макс. - Но знаешь, по-моему, эти слухи весьма преувеличены.
— Да ну? Я бы не сказала.
— Он не портится, — сурово отрезал гость. - Просто становится таким, как следует. Л не таким, как нравится всем вам.
— Ладно, договорились, — кивает Меламори. — Все равно я вам очень рада. Хорошо, что Макс вас сюда вытащил.
— Не вытащил, а пригласил. Таскают котят за шкирку.
— Ну да, конечно, пригласил. Не придирайтесь по пустякам, Кофа. Перед вами у нас гостил сэр Шурф, большой любитель точных формулировок, я еще дух перевести не успела, а теперь и вы туда же. Давайте лучше познакомлю вас с Тришей. Сегодня вечером она, можно сказать, самый главный человек в этом Городе и вообще во вселенной, потому, что собирается испечь для нас пирог с серыми яблоками. Я их всю дорогу нюхала, и знаете что? Думаю, даже вы будете приятно удивлены.
— Здравствуй, Триша, - очень серьезно говорит незнакомец. — Я чрезвычайно рад с тобой познакомиться. Тем более что судьба предстоящего вечера целиком в твоих руках. Отнесись к этому серьезно, очень тебя прошу, Триша страшно смутилась, пискнула что-то совершенно неразборчивое, даже сама толком не поняла, что собиралась сказать, и поспешно удрала к плите. Хорошо все-таки, что затеяла пирог. Под этим предлогом можно сколько угодно прятаться за стойкой - по крайней мере, до тех пор, пока пирог не будет готов, но к тому времени она, наверное, хоть, немножко, привыкнет к этому новому гостю. Такой строгий, ужас.
Строгий-то он строгий, но угощение Франка наворачивает за обе щеки, сопровождает каждый кусок одобрительным комментарием. Ну, значит, не так все страшно, думает Триша, значит, с ним можно поладить. И историю какую-нибудь он, наверное, все-таки расскажет, а как иначе?
Меламори как будто мысли ее прочитала.
— Франк уже сообщил вам о стоимости ужина? — спрашивает она. — Или для вас даже он решил сделать исключение?
— Он бы, вероятно, так и поступил, если бы я счел цену слишком высокой, — важно говорит Кофа. - Однако я был приятно удивлен. Не так уж часто случается, что расплатой за удовольствие становится еще одно удовольствие. Я очень люблю рассказывать, нашлись бы охотники слушать.
О. Вот это хорошая новость. Триша плясать, готова, но вместо этого она начинает проворно резать яблоки. Надо поспешить с пирогом, обидно было бы пропустить начало истории из-за этой возни. Франк наверняка догадывается о ее волнении и громко говорит гостю:
— Прибережем вашу историю к пирогу. Уверен, эти два шедевра будут достойны друг друга.
— Ваша уверенность в высоком качестве будущего пирога — серьезная рекомендация, - важно кивает Кофа. — По предварительным итогам дегустации ваших закусок я склоняюсь к тому, что вы один из трех лучших поваров, каких мне доводилось встречать на своем веку.
Франк удивленно приподнимает бровь.
— Я бы не прочь познакомиться с двумя другими.
— Оба, к сожалению, уже умерли.
— Ну, это как раз не препятствие, — беспечно отмахивается Франк.
— Пожалуй, вы правы, — поразмыслив, соглашается Кофа. — По крайней мере, в некоторых случаях смерть действительно не препятствует новым знакомствам. Я лично убедился в этом, когда… Кстати, возможно, именно об этом имеет смысл рассказать, забавная вышла история, хотя, сперва, показалась мне подлинной катастрофой. Но я еще подумаю.
— А для разминки давайте-ка порцию городских сплетен, прямо сейчас, специально для меня, — говорит Макс.
— Хочешь свежих сплетен? Да, пожалуйста. Тебе вчерашние или, скажем, годичной давности? Или еще более выдержанные?
— Мне, будете смеяться, об изменениях в Кодексе Хрембера. Представьте себе, негодяй, ради которого я готов умирать трижды в день и даже, если понадобится, остаться без ужина, этот злодей, ваш новый великий магистр ордена Семилистника, обладатель каменного сердца, именующий себя моим лучшим другом, прогостил здесь без малого три дня, но так и не выбрал времени рассказать мне о своих текущих делах. Говорит, дескать, странно было бы, оказавшись в ином мире, тут же завести беседу о работе. Жалкие оправдания, правда? А теперь он ушел и оставил меня тут страдать от любопытства - притом, что пытки на моей памяти были строжайше запрещены все тем же Кодексом Хрембера, Или Шурф эту статью уже отменил? А что ж, с него бы сталось.
— Насколько мне известно, не отменил. Конечно, сэр Шурф у нас всегда был с причудами, а уж теперь-то… — снисходительно ухмыляется Кофа. — Но по большому счету его можно понять. С его точки зрения, речь действительно идет о повседневной рутине. Но тебе, не сомневаюсь, все это очень интересно.
— Мне, между прочим, тоже, — говорит Меламори. — Я последние годы, можно сказать, проспала. Новости узнавала исключительно из газет. А если учесть, что газет я почти не читала, поскольку, когда я говорю «проспала», это вовсе не метафора, а факт…
— Да помню я, помню. Ты в Доме у Моста появлялась реже, чем я, хорошо, если раз в три дня, и вид при этом имела совершенно огорошенный, как будто не из собственного дома в центре столицы вышла, а из Шиншийского халифата вчера приехала. Самое удивительное, что Кеттариец не урезал твое жалованье; все-таки слухи о его трепетном отношении к королевской казне весьма преувеличены… Кстати, удивительная закономерность. Как только человек начинает уделять чрезмерное внимание так называемой истинной магии, он тут же перестает читать газеты. Иногда я начинаю думать, что это ваше единственное серьезное достижение. А все эти хваленые путешествия между мирами и прочие сомнительные развлечения — лишь необязательный побочный эффект.