Тёмный посредник 2

— И не Орловы.

— Больше некому. Кто ещё?

— Вот я и хочу у тебя это спросить, — женщина уставилась на молодого князя пристальным холодным взглядом. — Кто ещё? Кому ты перешёл дорогу? С кем поссорился? Вспоминай.

— Да ни с кем, — виновато пожал плечами Вениамин. — Почему ты так сердишься? Я тут ни причём, уверяю, — он стушевался, и теперь был похож на забитого подростка.

— Тот, кто наслал демонов, хотел убрать, по всей видимости, именно тебя.

— Но я ни с кем не ссорился… — молодой князь подумал и добавил, — из тех, кто мог подобное устроить.

— Помнишь того мальчика, которого ты застрелил? — спросила женщина. — На промзоне, когда с боёв возвращался? Я тогда ещё полицейских велела дело замять. Ну? Головушку свою напрягай. Вспомнил?

— Этот-то каким боком?

— А таким, что Орловы то дело изъяли.

— На кой им?

— Господи, Вениамин, какой же ты порой тугодум! Тот парень «воскрес». Его две недели назад из больницы выписали.

— Это невозможно. Я знак нарисовал.

— Хреново, значит, нарисовал! Или у него есть способности, которые ты не учёл.

— Тот пацан умеет управлять демонами? — скептически поморщился Вениамин. — Бред! Ни один пятнадцатилетний сопляк на такое не способен. Это очень сложно.

— Сама знаю. Но почему тогда им Орловы заинтересовались? Надо за ним присмотреть.

— Ну отлично, присматривайте.

— Э нет, Веня. Заниматься данным вопросом будешь ты. Вели своим казакам наблюдать за мальчиком. Как только выяснять что-нибудь, доложишь мне.

— Может, его того? Грохнуть? Ещё раз.

— Я тебе дам грохнуть. Проследишь и сообщишь мне, уяснил? Дальше я сама решу, что делать.

— Ну ладно, хорошо, — закивал Вениамин, — а что с Орловыми?

— Не волнуйся, — на губах женщины мелькнула еле заметная злорадная усмешка. — Они своё скоро получат.

Глава 3

Биты и трубы грохотали о ворота мастерской. От погромщиков нас отделял тонкий слой железа, который, казалось, вот-вот сдастся под напором толпы. Мы — в ловушке. Выхода нет. Улица полнилась чернопетличникам, явившимися, чтобы громить и убивать.

— Открывай, узкоглазый, — кричал кто-то по ту сторону. — Ты у нас попляшешь!

— Грёбаные китаёзы! — орал другой. — Всех вас порежем!

Мы с Александром Васильевичем стояли и ждали, что будет. С улицы доносились визг и вопли. Неподалёку прогрохотала серия торопливых выстрелов — у кого-то из погромщиков оказался огнестрел. Уверенные в своей безнаказанности, они плевали на полицию и законы. Сегодня «чёрные петлицы» устанавливали здесь свой кровавый порядок, сегодня они были хозяевами улиц, и всё, что оставалось делать обитателям этого ещё недавно такого спокойного райончика — бежать, прятаться и молиться своим богам.

Вряд ли погромщики смогли бы выломать железные рольставни, но в мастерскую из коридора вела хлипкая дверь, а в коридор враг мог запросто проникнуть через главный вход.

— Что делать будем? — спросил я.

— Иди наверх, в мою квартиру, запрись и сиди там, — сказал старый таец совершенно спокойным тоном, будто объяснял, как пройти в библиотеку. — А я буду защищать мастерскую.

— Полицию надо вызвать.

— Вызывали утром. Не приехали. И не приедут. Иди наверх скорее, — старый таец кивнул в сторону пока ещё свободного коридора.

— Э нет, — помотал я головой, — так дело не пойдёт. Я останусь тут.

— Нет, Денис, это не твоя война, и не тебе погибать из-за наших с ними разборок.

— А вот и ошибаетесь, Александр Васильевич, — укоризненно произнёс я. — Для меня эта мастерская — что дом родной, а вы — как отец. И вообще, этим скотам нельзя спуска давать. Это и мой город тоже.

Я не кривил я душой, говоря, что мастерская мне, как дом. Мне-то, может — и нет, а вот для Дениса, чьими воспоминаниями я теперь жил, это было так. Да и погромщики вызывали у меня дикое негодование. Почему они пришли сюда? Кто чего им плохого сделал?

— Я не могу позволить тебе рисковать. Иди в квартиру, — Александр Васильевич нахмурился.

— Извините, конечно, но мне уже почти шестнадцать лет, и я сам решаю, что мне делать.

Старый таец подумал секунду и произнёс:

— Тогда приготовься. В ящике для инструментов лежит большой разводной ключ. Возьми его.

Увесистая железяка уверенно легла в мою руку. Одна беда — рана в плече болит. Будет сложнее драться. И я задумался: а может, есть смысл призвать демонов? В набедренном кармане военных отцовских штанов лежали несколько свёрнутых листов со знаками. Спалюсь, конечно, перед тренером, но зато не придётся рисковать своими шкурами. Стоит оно того?

В коридоре послышался топот множества ног.

— Отсюда заходи, парни, — крикнул один. — Вон дверь.

— Сейчас этот козёл старый допрыгается, — добавил другой.

— Встретим их в коридоре, — сказал Александр Васильевич. — Там узко. Будем держать. Только сильно не махай этой штуковиной, чтоб меня задеть.

Мы выскочили навстречу разъярённой толпе.

Не знаю, сколько их тут было — человек десять-пятнадцать. Здоровые бородатые мужики в пиджаках с чёрными нашивками на лацканах и козырьках кепок заполонили весь коридор. Первым шёл широченный белобрысый громила. В обеих руках он сжимал кастеты.

С разбегу я вонзил разводной ключ в морду этому увальню. Хрустнули выбитые зубы. Меня кто-то попытался ткнуть битой, я уклонился и нанёс несколько ударов сверху вниз по головам погромщиков. Удар коленом в живот — и громила с кастетами повалился назад на своих приятелей. Короткими тычками я принялся молотить в лица нападающих. Увернулся от ещё одной биты и треснул разводным ключом в кадык следующего погромщика. Тот схватился за горло, захрипел и стал падать, внеся ещё больше сумятицы в сомкнутые ряды чернопетличников.

Краем глаза я видел, как Александр Васильевич с невероятной для человека столь почтенного возраста прытью, схватив биту обеими руками, награждает налётчиков короткими сильными тычками.

Разводным ключом я отбил трубу следующего чернопетличника и треснул того по макушке. На кепке его расплылось красное пятно. Несколько человек лежали на полу, некоторые пытались встать. Я тыкал в морды наступающим и лупил по головам и спинам тех, кто хотел подняться. И снова вопли в ушах, как и позавчера в школе. Люди с окровавленными лицами, кто ещё оставался в сознании, орали матом.

Перед моим носом мелькнуло лезвие ножа. Я уклонился и треснул ключом противника по руке. Тот взвыл и выронил оружие, а я несколько раз ударил его по голове.

Это стало последней каплей. Чернопетличники не вынесли натиска двух бойцов и бросились к выходу, держась за повреждённые руки, лица и головы. На полу остались шестеро без сознания.

Перешагивая тела, мы двинулись к выходу.

Александр Васильевич первым оказался на улице. Я шёл следом.

Он открыл дверь… Выстрел. Старого тайца отбросило к косяку. Я инстинктивно отпрянул назад. Ещё выстрел. Заряд дроби выбил щепки из деревянной створки. Александр Васильевич лежал в дверях, из разорванного брюха его торчали кишки. Он хрипел, харкая кровью.

Я бросился обратно в мастерскую. На такую встречу я не рассчитывал! Едва закрыл за собой дверь и спрятался за стенку, как в коридоре жахнул ещё один выстрел. В тонкой фанерной двери образовалась дыра. Я достал свёрнутый лист бумаги. Теперь даже думать было нечего: не призову демонов — меня тут просто расстреляют в упор.

Разложил листок и «вдохнул» силу в знак. Передо мной появилось жуткое существо ростом с человека. Его морда была похожа на бычью, только рта не имела, глаза горели огнём. Из головы вместо рогов торчали два огромных щупальца, руки тоже заканчивались пучками извивающихся щупалец. Это что-то новенькое.

Хотел попрактиковаться на досуге с вызовом новых существ, нарисовал пару знаков, а когда пошёл в мастерскую, захватил со стола все бумаги. И сейчас мне попался как раз такой монстр, с какими прежде я дела не имел.