Страница 1 из 2
Глава 1
— М-да, красавица, что уж там говорить, — пробормотала Валерия Андреевна Дорская, или Лера, как звали ее приятели и соседи, внимательно разглядывая себя с утра в зеркале в ванной. Волосы растрепанные, под глазами синяки, лицо помятое, как после длительного празднования. — Медуза Горгона отчаянно позавидовала бы. Вот что значит вторую ночь плохо спать.
Лера душераздирающе зевнула, перепугав, наверное, звуком всех мышей в подполе, и потопала из ванной на кухню. Надо было выпить кофе, как минимум одну чашку. Лучше, конечно, две, о кофе подходил к концу, а следующую пачку Лера могла купить только через три дня. Так что приходилось экономить.
Поставив чайник, Лера тоскливо посмотрела в окно. Там лил дождь, холодный, словно осенний. Хотя на самом деле на календаре был июнь. Но лишь только на календаре. Погода привычной жарой не радовала. Приходилось изредка подтапливать, чтобы не замерзнуть в доме. Заболеть Лера не могла себе позволить — аптека съедала слишком много средств.
Засвистел закипевший чайник. Лера засыпала кофе в старую фаянсовую чашку, налила кипяток, посмотрела на часы. Полдевятого. До предпоследнего в этом учебном году занятия оставалось ровно полтора часа. Последний будет через три дня. На нем Лера получит остатки денег и расстанется с учениками до сентября. Вопрос, на какие шиши тянуть до конца летя, она принципиально не рассматривала. Выкрутится как-нибудь. Не первый год.
Кофе, дешевый, растворимый, взбодрил не особо.
Еще раз зевнув, Лера начала приводить себя в порядок. Ученики испугаются, если увидят растрепой.
— Урок, урок, — вполголоса ворчала Лера, стоя под душем. — Вот зачем им этот урок, если мыслями они уже на заграничных пляжах и в море?! Сидят рассеянные, на часы постоянно смотрят. Но нет, урок!
Закончив ворчать, больше для проформы, чем действительно из-за недовольства, Лера вытерлась, придирчиво оглядела себя в зеркале и решила, что в рабочей одежде будет смотреться относительно нормально. Не красавица, конечно, но уже и не зомби какой.
В очередной раз зевнув, Лера в легком халате отправилась завтракать.
Яичница со свежими помидорами, два куска хлеба, один апельсин — все улетело в ненасытный организм.
— Хорошо, — пробормотала Лера, ставя посуду в мойку. — Теперь и поработать можно.
Компьютер привычно зашумел. Лера открыла окошко скайпа, настроила камеру.
Урок прошел быстро, практически незаметно. Ребенок на той стороне экрана немного оживился, когда Лера напомнила ему, что следующее занятие будет последним.
— Спасибо, маме, что не заставляла меня учиться летом, — фыркнула Лера, выключив компьютер.
Дождь на улице прекратился. Засияло солнце, не такое жаркое, как обычно, но жить можно.
Голова болела жутко. Перед глазами плыло плотное серое марево. Уши словно заложило ватой.
Он застонал, громко, с надрывом. Так плохо ему давно не было.
— Эй, парень! — послышался рядом чей-то мужской голос. Проникая сквозь вату, голос разгонял ее, и слух постепенно возвращался. — Парень, ты как? Ты там жив?
Жив ли он? Не знает. Не уверен.
— Эй! Ты там не помирай давай! Я не хочу перед ментами отвечать! Парень!
Да с таким громовым голосом за плечом хочешь-не хочешь, а не помрешь. Не дадут.
Его потянули вверх, встряхнули, видно, приводя в чувство. Марево перед глазами рассеялось, хотя зрение четкость до конца не приобрело.
— Эй! Ты меня видишь?! — встряхнули еще раз. — Пальцев сколько?
— Я… — о! Он, оказывается, говорить умеет. — Не тряси… В глазах… все… как песком…
— Вот еще сотрясения здесь не хватало! Парень, «скорую»?
— Не надо… марево наконец-то исчезло полностью. Он моргнул, приходя в себя.
— Тебя как звать?
Он прислушался к себе: ничего. Пустота. Ни единой мысли.
Глаза между тем жили своей жизнью. Они осмотрели дорогу с колдобинами впереди, затем перешли вбок, заметили оторванный кусок шеврона на плече джинсовой куртки: «…слав». Фиг его знает, что это означало. Но он ответил:
— Славик.
— Уже есть контакт.
Голос между тем переместился со спины вбок, затем вперед, и Славик увидел перед собой высокого седого мужчину на вид лет шестидесяти-шестидесяти пяти, одетого в темно-синие штаны и футболку.
— Я — Андрей, электрик местный. Ты, парень, кто такой? Не знаю тебя.
— Сейчас, — Славик зашарил по одежде, надеясь найти карманы, а в них — паспорт или кошелек с водительским удостоверением, хотя никакой машины поблизости не наблюдалось. Карман он и правда нашел. Внутри, в куртке. Только вместо паспорта там лежал кусок бумаги.
Вытащив его, Славик прочитал:
— «Валерия Андреевна Дорская. СНТ «Мечтатель», улица Фруктовая, 32», — и вопросительно посмотрел на электрика. — Есть тут такая?
— Валерия Андреевна? — переспросил тот. — Лерка, что ли? Ты к ней в гости?
Славик кивнул. Он понятия не имел, кто он, зачем приехал к этой Валерии Дорской, что вообще происходит, но решил разбираться с проблемами по мере их поступления. Сначала надо было дойти до Дорской. Славик был уверен, что ему жизненно необходимо к ней попасть. А вот почему — не знал.
— Ну пошли, — хмыкнул между тем электрик. — Провожу к Лерке. Тут недалеко идти.
Славик кивнул и медленно, аккуратно передвигая ноги, направился вслед за своим спутником.
Глава 2
Лера жила на даче примерно десять лет. Как закончила вуз, так и переехала, осела здесь, вместе с матерью. Городскую квартиру стали сдавать, плюс обе работали. Так и жили. С личной жизнью у Леры не заладилось. Мать твердила про венец безбрачия, — сама она родила Леру вне брака — практичная Лера только хмыкала и шарахалась как можно дальше от всяких ведьм, колдунов и прочих шарлатанов. Ее устраивало то, что было: работа, дом, дачный участок.
В свои тридцать три она открыто называла себя старой девой и посылала пытавшихся подкатить к ней соседей в далекое пешее путешествие. Она была твердо уверена: чем меньше привязанностей, тем проще жизнь.
Закончив занятие, Лера собиралась выйти в магазин, не столько за покупками, сколько прогуляться, подышать относительно свежим воздухом, когда сработал звонок, прикрученный на калитке.
— Ты, Лерка, вечно в небесах витаешь, — ворчал Андрей, местный электрик, занимавшийся звонком несколько лет назад. — Пусть уж звонок будет.
Лера плечами пожала: да пусть висит. Все равно ей по делу почти не звонили. Или мальчишки баловались, или к матери соседки заходили, поболтать. Но сейчас мать уехала к подруге, на море, Лера с соседками особо не общалась, кто ей мог звонить, понятия не имела.
Накинув на халат кофту, захватив ключи от калитки, Лера выглянула за дверь: у калитки стоял поминаемый недавно электрик. И какой-то бомж — рядом.
— Лерка, к тебе гости, — прокричал электрик.
Лера недоуменно нахмурилась: среди бомжей знакомых у нее не было. А выглядел незнакомый мужик издалека именно как бомж: грязный, оборванный, лохматый. Хорошо, если не пьяный.
Сойдя со ступенек, Лера подошла ближе.
— Валерия Андреевна Дорская — вы? — уточнил вместо приветствия «бомж».
Спиртным от него не пахло, говори гладко. Вот только одежда оказалась измазанной в грязи, а лицо — все в ссадинах и синяках.
— Я. Добрый день, — Лера не спешила открывать калитку.
«Бомж» вытащил из кармана куртки бумажку, что примечательно, чистую, не мятую, протянул Лере:
— Адрес ваш?
Все еще слабо что-то понимая, Лера взяла протянутое, прочитала адрес, кивнула.
— А вы, собственно, кто такой? — уточнила она, подозревая розыгрыш.
— Я его у дороги нашел, в канаве, — вмешался электрик. — Грохнулся откуда-то, то ли с велика, то ли с мотоцикла. Ходит с трудом. Лерка, он твой гость, тебе с ним и возиться.
Электрик слыл известным трусом, жившим по принципу «Как бы чего ни вышло», это Лера знала отлично. Он даже на выборах не голосовал, боясь, что выберет не ту кандидатуру. Но врать не любил. Так что если сказал, что «бомж» пострадал недавно, а не живет так лет двадцать, значит, правда.