Приз варвара (ЛП)

Черт, я хочу его всего. Я ужасно изголодалась.

Поэтому я отрываю губы и вместо того, чтобы в очередном поцелуе прижаться к его губам, я наклоняюсь и нежно прикусываю его мужественный подбородок. Я чувствую, как в ответ его сотрясает мелкой дрожью, и это побуждает меня стараться еще больше. Дразнить больше. Исследовать больше.

Мои руки скользят к густой массе его волос. Они мне немного напоминают гриву лошади с моей Родины на Земле — густые и немножко жесткие, но все ровно по-своему красивые. Отводя их в сторону, я обнажаю ухо и осторожно облизываю. Каким бы сексуальным я его не находила, все же он не человек, и вполне возможно, что его уши не такие уж эрогенные зоны, как у нас.

Его тело напрягается, а руки отпускают меня.

Я чуть-чуть отодвигаюсь, не забывая о его больших мощных рогах.

— Что… что, получилось настолько ужасно?

— Да нет же, — испускает он хрипом, снова принимаясь ласкать мою щеку. — Слишком уж хорошо получилось. Сейчас бы я сам себе не доверился, как бы не схватить тебя и напугать этим.

О господи. Я понимающе киваю.

— Что ж, тогда можно это еще разок повторить?

— Если тебе хочется.

— А тебе понравилось?

Медленно кивнув головой, он скользит рукой по моему плечу, а потом вниз по руке. После этого он, обняв за талию, прижимает меня к себе.

Ну и отличненько. Ему понравилось. Я тут же снова зарываюсь руками в его чудесные волосы и наклоняюсь, чтобы прикусить мочку его уха. Его ухо, так же, как и все остальное, больше, чем я ожидала, но сама мочка чувствуется мягкой и вполне человеческой. Своими зубами я осторожно прикусываю ее кожу, после чего провожу по ней языком.

Своим лицом он прижимается к моему плечу, но вырывающийся из него приглушенный стон все ровно достаточно громкий, чтобы я окаменела. Резко усевшись, я зажимаю ему рот ладонью и оглядываюсь на Джоси. Спустя мгновение становится очевидным, что она по-прежнему спит, и я успокаиваюсь.

— Прости, — шепчет Салух. — Я постараюсь контролировать себя получше.

Я снова провожу пальцами по его губам.

— А мне даже понравилось, что ты потерял над собой контроль… но давай не будем ее будить.

Если Джоси услышит, чем мы тут занимаемся, я не только опозорюсь, но и чары будут разрушены.

Мне хочется, чтобы происходящее продолжалось.

Убедившись, что Джоси не проснулась, я наклоняюсь к нему и снова облизываю его ухо, кончиком языка исследуя его форму. К моему изумлению, в верхней части раковины оно бугристое. Я провожу по нему языком, и меня радует, когда он снова испускает мне в плечо приглушенный стон. Он однозначно там чувствительный. Облизывая и посасывая чувствительный кусочек плоти, я стараюсь, делая все, что в моих силах, чтобы помучить его. Впившись пальцами в мою ночнушку, он прижимает меня к себе покрепче, но меня это нисколько не беспокоит. Мне это очень даже нравится. Мне нравится, что он безмолвно посылает мне все эти сообщения о том, насколько сильно я его возбуждаю.

Однако я не намерена довольствоваться только его ухом. Я прокладываю дорожку из поцелуев вниз по его шее, наслаждаясь теплотой его кожи. Я спускаюсь вниз по его плечу и надавливаю там рукой, без слов требуя, чтоб он перевернулся на спину. Ни секунды не раздумывая, он растягивает свое крупное красивое тело, дабы я могла без спешки прикасаться к нему и лизать. Он лучший источник вдохновения. Я целую его грудь, ненадолго задерживаясь на его сосках прежде, чем вспоминаю о том, что они не очень-то нечувствительны. Далее я продолжаю уделять внимание его пупку и облизываю его, после чего начинаю спускаться еще ниже.

Он хватает меня за руку, и глаза у него аж округлились. Выглядит он потрясенным, и он притягивает меня к себе, чтобы шепнуть мне на ухо.

— Ти-фа-ни, чем, по-твоему, ты занимаешься?

— Оральным?

Он наклоняет голову.

— Я не понимаю этого слова.

— Вот это, — отвечаю я, постукивая по своим губам. — Опускаются сюда. — И я, протянув руку, провожу пальцами по его члену.

Я слышу, как он втягивает воздух.

— Зачем бы тебе это делать?

— А почему бы и нет? Разве здесь мужчины этим со своими парами не занимаются?

Если нет, то заберите меня с этой планеты как можно скорее.

— Все совсем по-другому. Это мужчина должен доставлять удовольствие своей женщине.

«Эээ… понятно».

— А что, если мне хочется доставить удовольствие своему мужчине?

Его глаза снова смотрят на меня с такой страстью. Его большой палец прослеживает мою нижнюю губу.

— Так значит, я твой?

«О черт. Я еще не готова ответить на этот вопрос».

— В этот момент, да.

Глаза Салуха слегка прищуриваются, и он кивает головой.

Но момент уже испорчен. Сейчас мне кажется, что если я возьму его в рот, то он подумает, что мы поженимся. Или он попытается доставить мне наслаждение оральными ласками. И покуда обычно я сказала бы «Да, пожалуйста!», здесь все это должно быть просто легкими, непринужденными обжималками. Не более того. Все это может вывести наши отношения на новый уровень, а я не уверена, что готова к таким обязательствам.

Я наклоняюсь и снова целую его, и заново влюбляюсь в его чудесные губы. Целовать его — одно удовольствие. Мои ужасные воспоминания стерлись, и все, что сейчас существует, — это обжигающе-горячие губы Салуха, ласкающие мои, и его язык, скользящий по моему. Я возвращаюсь обратно в этот момент и меняю свой план действий.

Может, мы еще не готовы к оральным ласкам, но это вовсе не значит, что эта ночь должна закончиться вот так.

Моя рука тянется обратно к его члену, и я снова поглаживаю его через леггинсы. Он ощущается чрезвычайно твердым, а его обхват неправдоподобно толстым. Лишь вообразив, как эта огромная длина проникает в меня, вызывает глубоко внутри меня ноющую боль. У меня вырывается легкий вздох, и я начинаю его тереть через кожаную одежду.

— Он мне нравится.

— Правда? — его голос настолько низкий, что звучит практически как рычание, и мои соски напрягаются, когда я слышу его.

Кивнув головой, я наклоняюсь снова поцеловать его, и мои губы порхают поверх его.

— Я собираюсь его вынуть и поиграть с ним.

Он резко втягивает воздух, и я чувствую, как его тело пробирает дрожь. Салуху эта мысль нравится больше, чем он пытается показать. Мои пальцы нащупывают шнурки, удерживающие пояс его леггинсов, и я развязываю узел, пока он не распускается. Паховая область прикрывается лоскутом декоративной материи, и я отодвигаю ее в сторону, после чего его член оказывается на свободе.

Теперь, когда он свободен от леггинсов, его кожа обжигающе-горячая, а тело Салуха совершенно неподвижно, в то время как моя рука исследует его длину. Кончик его члена сплошь покрыт предсеменем, и я, намочив подушечки пальцев в этой шелковистой жидкости, провожу ими по всей макушке.

Салух закрывает глаза, яркое свечение которых на время темнеет. Интересно. Сейчас у меня такое чувство, будто здесь лишь я и его член, развлекаемся в свое удовольствие. Подавляя смешок, я провожу пальцами по его длине вниз. Я тру вдоль бугорков, наслаждаясь текстурой и воображая, как бы они ощущались внутри девушки. Перейдя к его яичкам, я глажу и ласкаю их. Так странно, что этот мешочек такой безволосый и в то же время такой большой, но это просто еще одно напоминание о том, что я больше не в Канзасе. Его шпора олицетворяет собой следующее напоминание о том, что В-Этом-Мире-Все-По-другому, и я провожу некоторое время, исследуя пальцами этот аспект его анатомии. Она довольно твердая, почти что кость, но я никак не могу понять, в чем ее смысл. Опять же, в анатомии я не могу понять смысла многому.

Подразнив его плоть и исследовав прикосновениями его… всего целиком, я возвращаюсь к его длине и охватываю пальцами основание его члена. Оно такое большое и толстое, что, когда обнимаю его, я даже не могу дотронуться до кончиков пальцев с обратной стороны. У меня никогда не было секса с кем-то настолько большим, и хотя в глубине души я думаю, что это может оказаться вовсе не забавно, я не слышала ни единой жалобы от других спарившихся женщин. И это подсказывает мне, что бояться нечего, ну, относительно размера. Я сжимаю его покрепче и наклоняюсь, чтобы снова его поцеловать.