Страница 15 из 18
«Я тебя не люблю-ю-ю!!!»
Я снова проснулась от этого крика. Второй раз за ночь. Да сколько можно?
Я раз за разом прокручивала в голове вчерашний день, проваливалась в сон и вновь просыпалась, чувствуя боль и тревогу.
Самое ужасное, что он заставил меня чувствовать себя виноватой, хотя я вполне имею право не соглашаться с ним спать через неделю после того, как мы начали встречаться. И вообще – спать до свадьбы, если вдруг этого не захочу!
Я вспомнила Андрея и снова заплакала.
Ну какая же дура!
И что теперь делать?
Гордая. Проще держать всё в себе.
Маме, конечно, рассказала. Поплакала у неё на плече.
И не раз потом плакала, но только так, чтоб никто не видел. Мне повезло лишь в том, что я целый месяц не видела Илью и, как в поговорке: "С глаз долой - из сердца вон". Мне было легче.
Но наступил сентябрь, и, надо же такому случиться, в первый же день в институте мы встретились с ним в этих стенах.
Заметив его ещё за несколько метров в конце коридора, я ощутила, как подпрыгнуло сердце и ухнуло вниз. И я совершенно не знала, как нужно себя вести. Пройти мимо, сделав вид, что мы не знакомы? Или поздороваться, как будто ничего не было, и он - просто знакомый, с которым мы ездили на море?
Так и не решив и ни капли не успокоившись, я с ужасом наблюдала за тем, как сокращается расстояние между нами.
Можно было, конечно, сбежать. Развернуться и уйти. Сделать вид, будто что-то забыла. Но не буду же я бегать от него целый год?
Он взглянул на меня вызывающе и как будто с ухмылкой. Может быть, я лишь придумала себе это, но он точно ждал моей реакции. И я повела себя так, как считала правильным. Спокойно сказала: "Привет", - и перестала на него смотреть ещё до того, как он ответил мне тем же.
Это было словно финальная точка. Теперь делить нечего. Просто знакомые.
И я, честное слово, была этому только рада. Потому что мы с Ильёй живём по разным законам жизни.
В этот же день я встретила Аню, мы немного поговорили, она попыталась вернуть мне деньги, которыми мы с Андреем выручили её на море (вот ведь странный человек!), но я, конечно, ничего не взяла и предложила отдать их Андрею.
- Вы не общаетесь? - осторожно поинтересовалась она.
Я мотнула головой.
- Не видела его ни разу с тех пор.
- А ты ему нравилась, - с сожалением вздохнула Аня.
- Я догадывалась, - улыбнулась в ответ, тоже с сожалением.
- А с Ильёй как? Всё в порядке?
- Мы пообщались ещё немного после того, как вернулись из поездки, а потом перестали. Слишком разные люди.
- Так может, ещё не поздно? - оживилась она.
Но я опять помотала головой:
- Что же это получается? Не получилось с одним, переметнулась к другому?
- Да какая разница?! Если он тебе нравится - лучше признать ошибку и быть счастливой, чем оставаться при своей гордости.
- Это не гордость. Он достоин лучшего. Чтобы его полюбили. Сразу. А не так, как я.
Я оставила дверь открытой... Так он это тогда назвал. Тогда, когда мы обсуждали отношения - не наши, а в принципе. Я принимала его ухаживания, но оставила дверь для Ильи открытой. И когда он в неё постучал, тут же метнулась навстречу, забыв обо всём. Простила бы я такое другому? Простила. Но рядом быть вряд ли смогла.
Через пару дней нас стали собирать на внутривузовский фестиваль, где команды должны были представлять свой факультет. Как самый активный участник профкома, приходил агитировать нас на участие Илья.
В любой другой ситуации я бы что-нибудь придумала, лишь бы быть рядом. Прочитала бы стихи, что-нибудь спела, да хоть в массовке бы засветилась. Но теперь мне хотелось обратного - держаться от него подальше.
Однако, заметив нашу низкую активность и абсолютное нежелание проводить в институте дополнительные часы, декан взялся за этот вопрос и от каждой группы сам выбрал несколько человек, заявив, что отказ должен быть в письменной форме с указанием веских причин.
- А беременность считается веской причиной? - захохотал один из мальчишек с заднего ряда, когда нас, мучеников, уже собрали в актовом зале.
Всего около семидесяти человек, и я в том числе. Правда, мне повезло, я выбрала роль встречающей гостей у входа, и ни с какими номерами мне возиться не придётся.
- Кто там у нас такой умный? - вытянул шею декан, пытаясь разглядеть шутника.
Девчонка рядом со мной фыркнула и повернулась к другой.
- Это он на Сотскую намекает? Идиот.
Я напряглась, потому что фамилия "Сотская" была мне знакома. Но спрашивать напрямик я, конечно же, не решилась.
Однако тема всплыла ещё раз. Когда я уже уходила мимо окружившей Илью компании, услышала, как тот же парень, которому, видимо, не давала покоя насущная тема, со смехом спросил:
- Ну что, Илюх, кто на этот раз окажется от тебя беременным?
Мне срочно хотелось узнать, в чём дело. Подозрения, конечно, были, но их нужно было проверить. И единственный человек, который мог что-то сказать - это Аня. Она не была похожа на сплетницу, которая с удовольствием взялась бы перемывать кости окружающим и обсуждать "горячую" тему, но училась в одном потоке, в параллельной группе с Ильёй и Лерой, и могла что-то знать.
Я нашла её и после пары дежурных вопросов, убедившись, что вокруг почти никого и внимания мы не привлекаем, спросила:
- Ты знаешь что-нибудь про беременность Леры?
Она замялась на пару секунд. Потом неохотно сказала:
- Ну... знаю.
- Расскажи мне. Пожалуйста, - добавила я. - Ты знаешь, что я интересуюсь не из праздного любопытства, мне действительно надо знать.
- Ну, хорошо, - нехотя произнесла она. - У тебя пары закончились? Пойдём пешком. Тебе в какую сторону?
Мне было всё равно, в какую. Хотелось лишь поскорее узнать, что случилось. Вернее, что случилось, я уже понимала, а вот что будет дальше, и почему об этом все знают, пока оставалось загадкой.
- Она пришла в понедельник, в первые два дня её не было, - начала Аня. - Заходить в аудиторию не стала, позвала Илью. Он вышел к ней в коридор, пару минут они говорили, а потом раздались её крики. Она сама спровоцировала скандал, видимо, хотела, чтобы все знали. Я не помню точно, что она кричала, но всем стало ясно, что она беременна, и он этому совсем не рад. Мы все вышли в коридор, а они даже внимания не обратили. Лера плакала, но больше - кричала, о том, что "Как это ты ни при чём?", "Тебе нужен тест ДНК?", "Хочешь, пойдём со мной на УЗИ". А он был спокойным, как будто его это никак не касалось и лишь утомляло. Что-то тихо и вяло ей отвечал, потом заметил честную компанию, столпившуюся в дверях поглазеть, протиснулся мимо нас, взял вещи и ушёл. На следующий день он вернулся как ни в чём не бывало, а Лера уже неделю не ходит.
Мы обе молчали. Каждой из нас было, о чём подумать.
Я догадывалась, что Аня хочет спросить, насколько близким было наше "знакомство" с Ильёй, но никогда не решится. А я ни за что не начну эту тему первой.
Весь этот день я думала о том, что было бы, если бы я тогда согласилась. Конечно, я бы не сделала этого, но если бы вдруг... Я легко могла оказаться на месте Леры, которая вместо летнего отдыха у моря и долгожданного счастья обрела кучу проблем.
Конечно, нельзя называть ребёнка "проблемой", но если в планы будущих родителей входило только развлечься и забыть друг о друге (по крайней мере, в планы одного из них), если ребёнок - родится он или нет - уже нелюбимый и нежеланный, сможет ли он быть счастливым?
Много мне было о чём подумать и поблагодарить Бога за то, что отвёл. Я уже не смотрела на этого парня теми глазами, что прежде. Идеальный образ разрушился - он был пустой, придуманный, не имеющий ничего общего с реальным человеком.
Мне бы очень хотелось узнать, что думает об этом Андрей. Не об этой конкретной ситуации, а в целом - об абортах, нежеланных детях, избежании ответственности.
Я примерно догадывалась, но он всегда умел сложить мысли так, как не могла сделать я, хотя и казалось, что он озвучивает именно то, что я думаю.
Мне очень хотелось поговорить с ним. Просто побыть рядом. Как на рисунке, который я часто доставала и смотрела, смотрела...
Придумала новый идеал? Возможно. Но я не могу жить без веры в людей, без чувства любви, без стремления и мечты.
В реальной жизни с Андреем мы пересекались лишь несколько раз в неделю в стенах института - улыбались, здоровались... И проходили мимо.
Дурацкая гордость! Нужно было хоть однажды остановиться и попросить его пообщаться. Попросить проводить до дома. Спросить хоть что-нибудь.
Но я молчала. И время улетало с космической скоростью - стремилось к тому моменту, когда Андрей выпустится, и нас уже совершенно ничто не будет связывать.
От Ани я узнала, что Лера так и не появилась. По слухам, она сделала аборт и забрала документы из института. Потом начались осложнения, и её отправили на лечение. Дальше ниточка обрывалась - никто не знал, где она, что с ней. Лера всех, даже старых подруг, вычеркнула из своей жизни как напоминание о прежней боли.