Беседа с бризом

– Что-нибудь посытней и побольше. Мясного желательно.

– Пива? У нас большой выбор, отличный ассортимент.

– Лучше чешского не найдёте, поэтому алкоголь выберу попозже.

– Могу посоветовать средиземноморскую кухня. Есть несколько весьма сытных блюд.

– Например?

– Пицца с морепродуктами. Мясо гирос с лепёшкой пита. Мясная нарезка с несколькими сортами хамона.

– Предпочту гирос и пиццу… Ты себе не представляешь, как вкусно и много кормят чехи. Если гость может встать из-за стола и пойти своими ногами, то чешский кельнер считает себя обиженным, – респектабельный посетитель каждому слову давал вес, говорил басом с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом – как старинные часы, которые прежде шипят, а потом уже бьют. Рассказ вёлся с искренним наслаждением, чему я был безмерно рад. – Красота чешской природы обязывает быть столь гостеприимными. Ты не поверишь, но солнечное сплетение ласковых возвышенностей, горных кряжей и утопающих в разнотравье равнин знаменует Чехию. Здесь зелёные гиперболы широколиственных склонов в апогее обрываются минеральным оперением скал. По нисходящим глиссадам стекают безводные «каменные реки» – потоки из валунов. В долинах сияют озёра, синие, как стратосфера. Красота этих мест – в точной пропорции, когда ландшафты равновеликие, соизмеримы друг с другом и человеком.

Чешские кони пьют из родников, пещеры пахнут дымом от костров, здесь в дни некогда определяющих языческих празднеств светятся под валунами клады разбойников и смутьянов. В этих местах перед рассветом переливы птичьих песен можно услышать над любой далёкой вершиной. Странные, заросшие липовыми рощами холмы – сторожевые редуты заповедных территорий – готовы к отражению натиска социума.

– Однако, вы успели так много увидеть.

– Нет, это лишь мои догадки. Путешествие преимущественно было гастрономическим. Наша туристическая группа полюбовалась в основном ключевыми достопримечательностями. Градчаны, Малая Страна, Карлов мост, Старый город, Еврейский квартал, Новый город предстали перед нами всеми красками необычайной Праги. Мне же удалось увильнуть от тривиальных штампов экскурсоводов, дат и событий, королей и других владык. Самое главное – жена упустила меня из виду, и я успел пойти по своему собственному маршруту, – простодушное повествование исходило от очень неглупого по-своему человека, прочитавшего не один десяток книг. В то же время его распирало от желания рассказывать и рассказывать, будто бы за дни пребывания на берегах реки Влтава его лишили возможности изъясняться на родном языке.

– Куда же вы направились?

– Благодаря не слишком большой высоте над уровнем моря и тесному соседству с Пражским Градом, где стояла наша гостиница, идеальным местом для прогулок на левом берегу реки стала роща Петржин. Некоторые тропы Петржина упираются в малопосещаемые, но довольно интересные достопримечательности – обсерватория, зеркальный лабиринт, великолепные розовые сады и множество памятников выдающимся людям. Главным и наиболее популярным местечком для меня стала небольшая кондитерская, в которой готовили великолепные и благоухающие кнедлики.

– Что это за чудо кулинарии?

– О, это безумно вкусно. Они делаются из теста или картофеля. Могут быть с какой-либо начинкой или без неё. Формируются в шарики или батон. Посыпаются сахарной пудрой, кунжутом, маком или даже изюмом. Кнедлики формы больших шаров с начинкой являются полноценным блюдом. Могут быть сладкими или нет, всё зависит от пожелания клиента. Сахарный кнедлик восхитителен, а картофельный с рубиновым пивом завода Гамбринус вообще не подлежит описанию! Как нельзя представить себе парижанина без утреннего багета, так же не бывает ни одной пражской улочки без кондитерской с кнедликами. А в роще Петржина они были особенно бесподобны.

– Вы выбрали напиток?

– Да, что-нибудь покрепче.

Клиент улыбнулся во всю луноподобную физиономию и прищурился, оценивая мою внимательность. Его выражение лица напоминало описание вида чиновников из гоголевской пьесы «Ревизор» при обхаживании их Хлестаковым. Проходят десятилетия и века, а российский управленец не изменился.

– Вы знаете, а у чехов всё связано с едой. Самый известный композитор и родоначальник местной классической музыки – Бедржих Сметана. Зал его имени в Общественном доме ежегодно встречает президента Республики циклом «Моя Родина», которым открывается музыкальный фестиваль «Пражская весна».

– Ваш гирос и пицца, чекушка и рюмка. Быть может, сока?

– Конечно, яблочного. Обещал не декламировать экскурсионных штампов, но как-то вспомнилось… – посетитель откусил большую часть лепёшки, заедая жирную свинину из гироса. – В целом чехи, хоть и находились под влиянием Австро-Венгерской дисциплины, схожи с нами по славянской неорганизованности. Забыть, потерять, пропустить мимо ушей – вполне свойственно им. Каждый вечер нам предоставлялась возможность посидеть в одном из ресторанов Золотой улочки. Постройки средневекового оборонительного вала заложили архитектурную основу для маленькой, живописной «улочки алхимиков». На ней чеканили по золоту, но и работали фальшивомонетчики. Позже здесь написал рассказы «Деревенский врач» Франц Кафка. Маленькая книжная лавка, плотно примыкающая к нашему ресторану, и надпись на стене «Здесь жил Франц Кафка» появилась значительно позже его международного признания. Просто забыли.

– Тот ресторан разительно отличается от нашего кафе? – спросил я с целью дать шанс на передышку в монологе гостя.

– Без обид, но небо и земля. Ты не видел той жареной утки с пивом «Жатецкий гусь», которую подал нам систематически нетрезвый, но остроумный кельнер. Только гарнир к утке можно было назвать самостоятельным блюдом. Свежая квашеная капуста, маринованные огурцы, варёный картофель, гренки с чесноком, тонко нарезанное сало и фасолевая паста радовали глаз ценителя европейской кулинарии. В тот день ресторан поставил передо мной сложную, но выполнимую задачу. Утка и пиво с превеликим удовольствием канули в желудочный Тартар.

– Лихо, мало кому такое под силу.

– И не говори. Кстати, неси хвалённый хамон и обнови графин с соком.

По-видимому, в этот час в одной из приёмных толпились посетители, желающие заверить важный документ не менее серьёзной подписью одного из заместителей руководителя очередного департамента или комитета. Узнав об его отсутствии ввиду пребывания в заслуженном отпуске, неуёмный собиратель росчерков пера власть имущих отправлялся по новым кругам преисподней. Сам же чиновник сидел перед барной стойкой и повествовал о бесшабашности братьев-славян.

– Далеко не все из чехов столь неаккуратны. Забавная история насчёт их рачительности произошла со мной не в Праге, а в небольшом городке на границе с Германией, – лёгкий хмель, посетивший гостя, раскрепостил его и прежде вольное поведение. – Дело в том, что название этого городка полностью совпадает с моей фамилией. Естественно, возникло желание посетить его. Скорый поезд, похожий больше на трамвай, из Праги за час доставил меня к границе. Оказалось, что этот городок меньше нашего Суздаля или Пскова. Все его достопримечательности – очаровательная парковая аллея с протестантской кирхой в центре, хоккейная арена «Вепрь» и повсеместные груши с переспевшими плодами, нагибающими ветви до самой земли. Ну и конечно, идеальная повсеместная чистота и порядок. Примерно за тридцать минут получилось обойти городок вдоль и поперёк, найти улицу Русская и зайти в местную пивную. Там всё и началось.

Посетитель развалился на стуле, положил перед собой на стол увесистый портмоне и внушительные ключи. Теперь передо мной был хозяин жизни.

– На удивление в этой пивной было лишь четыре сорта пенного напитка. Ранее меньше шестнадцати я нигде не встречал. Тут мне в голову пришла идея похвастаться остроумием. Я достал загранпаспорт и показал официантке свою фамилию, намекая на полное соответствие с названием их населённого пункта. Она действительно удивилась и начала радостно привлекать внимание к документу остальных клиентов. За считанные секунды вокруг стола стояло не менее полудюжины чехов, которые громогласно доказывали что-то друг другу. Вдруг они расступились, и передо мной появилась старая знакомая – официантка с несколькими бокалами пива. Видимо, намечался праздник в мою честь. Новые друзья подсели за мой стол, весело и наперебой стали посвящать меня в какие-то местные истории, заказали баварские колбаски, оломоуцкие сыры и жареного карпа. Кульминацией застолья стала рулька, или свиной окорок, под соусом из моравских белых сортов винограда.