Страница 65 из 71
Следующий день проходит в суете, превращая вчерашние события в свежие воспоминания. Все еще болезненные, надо признаться. Отперев тяжелую деревянную дверь, я выхожу на улицу и спускаюсь по ступенькам в сад.
Еще один дом. Сколько их будет, прежде чем нам не придется больше прятаться?
В лицо ударяет мокрый воздух. Тьма медленно сменяет день.
Шон сидит на деревянной скамейке, вглядываясь в раскинувшийся напротив дома ельник. Сквозь кроны деревьев проникают лишь одинокие вечерние лучи, разбрасывая длинные серые тени по земле, которые угрожающе колышутся каждый раз, когда ветер шевелит ветки. Выглядит, признаться, жутковато. Я непроизвольно вздрагиваю, когда что-то мелькает вдалеке. Шон смеется.
— Расслабься, это просто белки, — говорит он, указывая рукой прямо перед собой.
Я поеживаюсь, поднимая воротник выше. Английские зимы и так не сахар — дождь, ветер, снег и снова дождь. Но эта по степени подлости превзошла все возможные ожидания. Эмоциональное истощение от недавних открытий, предательство Ника, и так и не выясненная судьба Тая здорово проехались по моей психике, добавляя коктейлю нервозности новых оттенков.
Я сажусь на деревянную лавку на веранде, придвигаясь вплотную к Шону. От него исходит тепло и спокойствие, так необходимое мне в данный момент.
— Каков теперь наш план? — спрашиваю я.
Шон подтягивает колено к груди, упираясь ботинком в скамью, и чертит пальцем на ноге невидимую галочку.
— Спасти Виолу Максфилд — сделано, — хмыкнув, улыбается он. Но улыбка вымученная, ненастоящая. — Найти новый безопасный дом — сделано. Постараться как-то жить дальше. — Он рисует в воздухе вопросительный знак. — Пока под вопросом.
Я чувствую себя виноватой, ведь все, что я делала, было только ради себя самой, а разгребать последствия пришлось Шону. Я не хотела доставлять ему еще больше проблем, а получилось наоборот.
— Шон, прости за эту глупую выходку. У тебя есть полное право злиться на меня, все основания. Я заслужила. Просто… я не могла пойти за помощью ни к кому из вас. Ни к Арту, ни к тебе. Потому что это сложно объяснить… Я ездила в Эдмундс не просто так. Я хотела найти кое-кого.
Все это время я боялась, что он начнет ругаться на меня, скажет: «Как ты могла так сглупить, Виола! О чем ты только думала?», но Шон тихо спрашивает:
— Тайлера?
Я киваю и опускаю глаза. Отчаянный был план, но не сработал.
— Ты вправе накричать на меня. Я понимаю, что ты испытываешь сейчас по моей вине.
— И что же я испытываю? — спрашивает он.
— Злость… Раздражение… Ревность… Я не знаю, — шепчу я. — Скажи, что я полная дура.
— Нет, ты молодец, — повернувшись ко мне, вдруг говорит Шон. — За то, что важно для тебя, надо бороться. Ты попробовала. Это уже немало.
— Это было глупо, — вздыхаю я. — Стоило предупредить тебя и Арта.
— Ты права, немного глупо.
Несмотря на то, что я так и не решаюсь поднять глаза, я чувствую в его голосе улыбку. Тяжело выдыхаю теплый воздух, которой тут же превращается в облачко пара, и обхватываю себя руками. Не хочу откладывать этот разговор на завтра. Пора прояснить все, потому что невыносимо изображать отношения, которых на самом деле не существует.
— Понимаешь, у меня есть воспоминания. И они не о тебе, — наконец признаюсь я.
— Ты вспомнила его? — тихо спрашивает Шон.
— Не до конца, потому что воспоминания нечеткие. Чаще всего это просто образы, чувства, ощущения, которые я испытывала рядом с ним. Понимаю, это сложно понять… а объяснить еще сложнее, но я просто знаю, что ты — не он… Прости.
Мы сидим бок о бок в тишине, как две жертвы кораблекрушения, случайно выжившие и выброшенные беспощадными волнами на берег. Плечом к плечу. Бедром к бедру. Близко, но в то же самое время словно на разных континентах.
— Если честно, то я даже рад, — наконец, произносит Шон, приводя меня в полное замешательство.
— В каком смысле?
— Брюнетки, — ухмыльнувшись, отвечает он. — Мне всегда нравились темноволосые девушки. И… — Немного замявшись, добавляет: — Я тоже кое-что вспомнил. Вернее, кое-кого. Представь, как я все это время чувствовал себя, зная, что ношу кольцо на пальце, а сплю с другой девушкой.
Я поворачиваюсь к нему и улыбаюсь, успокоившись, что в кои-то веки приняла правильное решение. Никогда бы не подумала, что простой разговор по душам способен подарить такое облегчение.
— Вряд ли наш союз оказался бы успешным, — хмыкает он.
— Просто ужасным, — подыгрываю я.
— Эй! — Шон толкает меня локтем. — Ты уж совсем-то меня со счетов не списывай. Все же я надеюсь, что не настолько плох.
Он накидывает на наши плечи одеяло, обнимая меня одной рукой. Но теперь эти объятья ощущаются совершенно иначе. Я снимаю кольцо с пальца и, положив на ладонь, протягиваю парню.
— Будет правильно, если я верну его тебе.
Уголок его губы приподнимается. Шон забирает золотой обруч и прячет в карман. Я вытаскиваю цепочку, на которой висит жетон Тая.
— Вот все, что у меня осталось, — говорю я, касаясь металлической планки.
— Откуда он у тебя?
— Ник отдал.
Где-то неподалеку ухает сова, но я не могу разглядеть ее, сколько не вглядываюсь темное и беззвездное небо. Шон молчит. В эту минуту тишина между нами заключает в себе больше смысла, чем любые слова.
— Ты скучаешь по нему, да? — тихо спрашивает он.
— Еще чего! — вскидываюсь я, понимая, о ком он говорит. Трудно не догадаться, ведь даже после того, как он ушел, все равно маячит перед нашими лицами, словно гигантский дорожный знак. Выгнать его из дома оказалось гораздо проще, чем из собственной головы. Как песня, которую и вроде не хочешь слушать, а она, как заевшая пластинка, все играет и играет.
— Вообще-то я имел ввиду Тая, — смеется Шон.
— Ох. Тая… — Я бью себя по лбу, краснея. Мой лимит унижений на сегодня уже явно исчерпался. — Как я могу скучать по нему, если толком его не помню? Знаешь, иногда мне кажется, что он просто взял и бросил меня.