Метаморфозы. Культ чуда

— Я вот что подумал: если госпожу надо уговорить вернуться в Аринай, то неплохо бы узнать, почему она вообще сбежала, — воодушевленно расписывал он свой план. — Говорят, что из-за вас, но сама она сказала, что приехала просто отдохнуть вместе с подругой. Я потихоньку расспрошу, когда она собирается домой и что ей мешает.

— А что помешало тебе выполнить мой приказ не приближаться к ней? — поинтересовался Сэргар.

Диллин сбился и смущенно взглянул на него, но, не обнаружив признаков гнева, взбодрился и продолжил:

— Я должен был защитить ее от грабителя.

— Тут ты молодец, но зачем пошел к ней домой?

— Мне показалось это хорошей идеей. Как можно узнать о настроении человека со стороны? Никак, только находясь рядом с ним. Да и защищать так будет лучше: сегодня на нее напали, потому что она шла одна. Охрана издалека может не подоспеть вовремя, а постоянное присутствие кого-то рядом убережет от беды.

— В этом есть смысл, — согласился Сэргар, — но если она тебя узнает, возникнут проблемы.

— Не узнает. Я только месяц служил разведчиком и совершенно ее не запомнил. Она меня тоже не вспомнит. Зато, если мы подружимся, я смогу убедить ее вернуться в Аринай. И вам не придется на нее давить.

— У тебя не слишком хорошо с дипломатией. У меня, впрочем, тоже, — Сэргар поколебался и принял решение. — Я собирался взять тебя ко двору тамарийского короля, но раз уж ты отличился, оставайся. Смотри, Диллин, отвечаешь за Хэледис головой. Если она пострадает, пока ты вертишься рядом, я с тебя три шкуры спущу. Не с Эвариста, а именно с тебя.

Диллин напрягся, но не отступил.

— Я вас не подведу.

— Инициатива наказуема, — ухмыльнулся Сэргар, — а мог бы сейчас спокойно собирать лигеиты и получать жалованье сборщика.

— Лучше свиней пасти, чем быть сборщиком, — непреклонно отрезал Диллин. — Я клянусь, что оправдаю ваше доверие, ваше высочество.

— Уж постарайся.

***

При дворе Таммиалара Тамарийского Сэргара приняли радушно, но он вскоре заметил, что за дружелюбными улыбками скрывалась настороженность. С шестью братьями Тамариска Сэргар был знаком поверхностно, но они вели себя так, словно встретили лучшего друга. Его окружили вниманием, исполняли малейшее желание, отвели лучшие покои во дворце и с комфортом разместили его людей. И, конечно же, расспрашивали о спасении из фиолетового мира.

Это было самым трудным во всей дипломатической миссии, и хорошо, что Рейнар заставил его отрепетировать ответы на самые болезненные вопросы.

— Тебе не обязательно допускать их в свою душу, — наставлял он, — говори то, что они хотят услышать. Им нужно убедиться, что ты — это ты. Расскажи, чем питался, как защищался от диких зверей, как молился богам. Можешь сосредоточиться на моменте спасения: опиши появление Хэледис Шек, ее неземную красоту и отвагу. Не ухмыляйся, ты должен показать, что очень хорошо к ней относишься, а не женишься исключительно из-за ее отказа. Не забудь объяснить, что его причина — траур по погибшему жениху, а все остальное — домыслы завистников. Ее репутацию тоже необходимо сберечь, она уже неразрывно связана с нашей, а вскоре любой поступок Хэледис Шек будет отражаться на Аринае, как твой или мой.

Сэргар так и сделал. Вспоминал мерзкий вкус кореньев, два солнца, которые никогда не заходили, зеленое небо. Это было неприятно, но репетиция с Рейнаром изрядно притупила ощущения. Зеленый цвет больше не сводил его с ума, хоть и вставал комом в глотке. Зеленой еды Сэргар все еще избегал. Тамарийским принцам хватило описания мира и короткого упоминания о гибели его отряда. Он ни слова не сказал о Ярше, зато постарался в восхвалении Хэледис и даже ухитрился что-то вспомнить о Джелоне Мерре, которого она очень сильно любила. Его величество Таммиалар, грузный, пожилой мужчина, сочувственно покачал головой:

— Бедная девочка. Конечно же, ей надо дать время на горе. Года два-три, а потом женишься на ней.

Сэргар внутренне содрогнулся, но ответил уклончиво:

— Только если она согласится. Я не буду принуждать ни одну женщину к браку.

— Тебе и не потребуется, ты же принц. Конечно, она будет с тобой счастлива.

Сэргар невольно подумал, что Хэледис счастлива скорее без него, а с ним все было наоборот. Кажется, он не понравился ей еще тогда, когда она приходила просить за жениха. Твари знают почему, но он не настаивал в таких случаях.

— Тамариск вернется к празднику Ловкача? — сменил тему он.

Среди тесного круга встречающих того не было.

— Несомненно. Жаль, что вы разминулись: Тамариск сейчас занят на возведении нового храма Воителя в Сторции. Это будет нечто потрясающее, обязательно приезжай посмотреть, когда он будет закончен. В постройке участвуют лучшие архитекторы и инженеры нашей страны, но Тамариск и сам внес огромный вклад в работу. Этот проект от начала и до конца — его. Я горжусь им: в последние восемь лет Тамария становится все прекраснее, благодаря его трудам.

— Не сомневаюсь, результат будет потрясающим. А могу ли я посетить уже существующие храмы? Они поражают мое воображение, да и не только мое. Боги, наверное, не сводят с них глаз.

— Разумеется! Начнем со святилища Всеблагой Матери.

Это Сэргара не устраивало, но спор с тамарийским королем мог разрушить все его старания. Что там еще советовал Рейнар? Если не можешь согласиться, то маскируй отказ и аккуратно настаивай на своем.

— Это огромная честь для меня: Всеблагая Мать создала наш мир, и я долго находился под ее покровительством. Увы, она вряд ли будет мне рада: я так и не нашел ее Талисман. А вот Возлюбленная сохранила мне жизнь и рассудок в фиолетовом мире. Я хотел бы поблагодарить ее первой.

Сработает? А если нет, то на что упирать дальше?

Но Таммиалар Тамарийский пожал плечами и согласился:

— Как хочешь. Я отправлю с тобой сыновей.

Сэргар тихо выдохнул. Дипломатия давалась ему тяжело.

В тамарийском храме Сердечной Возлюбленной его приняли не в пример лучше, чем в аринайском: жрицы с удовольствием заигрывали с ним и звали на совместную молитву. Сэргар ответил им теплой улыбкой и пообещал сделать это в следующий раз. Он внес щедрое пожертвование, уважительно побеседовал с главной жрицей и расстались они вполне довольные друг другом. Затем Сэргар побывал во всех столичных храмах и повторил тоже самое. Бывшие разведчики из его отряда, посланные потолкаться среди людей и собрать слухи, рассказали, что это повысило общественные симпатии к нему. Тамарийцы сочли, что Блуждающая Тварь должна была потерять силы и сбросить чужой облик хотя бы в одном из храмов, а раз этого не произошло, то он — человек. И, видимо, неплохой, раз жрецы говорят о нем только хорошее. Сэргар взял на заметку повторить эту схему в Аринае и переключился на тамарийских принцев.

Раньше, чтобы понравится людям, он перетягивал все внимание на себя, травил байки, шутил, улыбался и давал советы по поводу женщин. Теперь Сэргару не хотелось, но приходилось оставаться в центре и постоянно следить за собой. К счастью, он быстро понял, что многие люди одинаковы в стремлении произвести впечатление на других. Он слушал, а тамарийские принцы наперебой рассказывали о своих талантах, пытаясь впечатлить почетного гостя. Сэргар хвалил их, высказывал одобрение, задавал уточняющие вопросы, и это работало: чужая настороженность исчезла, растаяв, как масло под солнцем.

Знали ли они, как он обошелся с Тамариском в его прошлый приезд? Вряд ли, иначе не вели бы себя так, сохраняя ледяную вежливость в общении.

Пару историй пришлось рассказать и ему, в том числе ту, надоевшую, о «драконе». Он вдруг осознал насколько глупым выглядит хвастовство давним подвигом, но самые младшие из тамарийских принцев пришли в полный восторг и жаждали отправиться в Меритамон, чтобы тоже одолеть легендарное чудовище. Остальные сдержанно высказывали уважение к его славе. Все они были заняты службой государству: Тармир командовал армией, Тандол был советником при дворе, Таният готовился вступить на престол и был правой рукой своего отца.