Страница 46 из 49
Любую свободную минуту Павел проводил с дочкой. Дорожил каждым мгновением. С того самого момента, как он сидел у ее кровати, ждал, когда ей станет легче после наркоза, целовал ее маленькие тонкие ручки. Машуня, тогда ещё совсем бледная, очнувшись, открыла свои небесно-синие глаза. Обвела комнату замутненным взглядом, а когда поняла, что рядом сидит Павел, тихо прошептала свое первое: "Папа!"
Уже практически неделю он жил в больнице, совмещая работу и заботу о Машуне. Она очень быстро шла на поправку, вовсю щебетала, играла в куклы, от лечения не отказывалась, перенося все стойко и без слез. Когда Павел выкраивал для нее время, она просто брала его за руку, тянула к кровати. Заставляла сесть поудобнее, а потом забиралась к нему на колени. Прижималась к его груди и сидела тихо-тихо.
Встреча с Олей состоялась и во второй раз. Ольга не могла сдержать чувств. Обнимала, целовала девочку, тискала ее, показывала фотографии братишек, рассказывала о бабушке и дедушке.
Результаты анализов давали возможность оформить отцовство быстро, суд должен состояться уже в конце января. Заведующая детским домом согласилась с тем, что Маша может побыть до этого времени в больнице. Тем более под присмотром отца.
Каждый день приходил психолог, проводил беседы и с ними вместе, и по отдельности с каждым, уже через несколько дней дав заключение, что ребёнок переносит все благополучно, дополнительной адаптации не требуется.
Лишь только заведующая детским домом Вера Павловна просила о встрече Маши и ее нянечки Анны Иванцовой, объяснив, что те очень привязаны к друг другу. И, если это будет уместным, очень просила дать им возможность видеться в будущем, хотя бы изредка.
******
Утро выдалось тяжелым. Сказывалась бессонная ночь и вчерашняя агония, охватившая девушку. В больницу Аня в таком состоянии естественно не пошла. Нужно успокоиться и привести себя в порядок. Манюня очень чуткая, сразу поймет плохое настроение Ани. Не стоит пугать малышку своим затравленным видом. У девочки впереди счастливая жизнь с родителями.
Побольше косметики. Хоть Аня и не любила ею пользоваться, но сегодня это - необходимость. Теплый твидовый брючный костюм. Когда одеваешься в официально-деловом стиле – легче держать себя в руках. Стоит еще зайти в ювелирный магазин. Денег у Ани немного, но на браслет для ребёнка хватит. Очень хотелось подарить Манюне что-то на память. Сегодня она с ней побудет, а завтра снова уедет к матери. До начала рабочей недели ещё осталось несколько дней. А там она уже решит, возвращаться ей жить в город или переехать в родной поселок. Второй вариант ближе - залечь как раненый зверь в нору и зализывать свои раны.
Город ожил. Народ выбрался из своих квартирок, наслаждаясь теплой погодой. Крупные хлопья падающего снега создавали сказочное настроение. Видавший многое на своем веку трамвай-ветеран вез Аню не спеша, позволяя настроиться на нужный лад.
В руке – пакет с игрушками и бархатной коробочкой из ювелирного магазина. Не удержалась, потратила практически все оставшиеся сбережения на подарки для Манюни. Вдох - выдох. Не реветь. У нее все будет хорошо.
Вот и нужная остановка, от нее – правее, в проулок, а дальше метров через сто и сама клиника. Аня специально выбрала этот маршрут, чтобы немного пройтись пешком, раздышаться перед прыжком в омут.
Часы посещения она выбрала послеобеденные. В это время была возможность поговорить с лечащим врачом. И Аня хотела убедиться лично, что здоровью Манюни ничего больше не угрожает.
Записалась в лист посещений, разделась в гардеробной, накинув белый халат и, переобувшись в одноразовые тапочки, села на скамью в комнате ожидания. Через минут пятнадцать из отделения спустилась молодая рыженькая медсестра.
– Здравствуйте, это Вы записывались на встречу с доктором? С Богородским?
– Э-э-э... Здравствуйте. Я в хирургию, к Маше, в седьмой палате лежит. И с врачом ее лечащим хотелось бы поговорить.
— Ну да, все правильно, это он и есть — Павел Андреевич Богородский. Идемте со мной, я Вас провожу.
Аня послушно встала, проследовав за медсестрой. Последние слова девушки буквально ее оглушили и выбили дух. Совпадение? Навряд ли.
Узкие лестничные пролеты, подниматься нужно на четвёртый этаж. Медсестра спешила, а Аня еле-еле переставляла ноги, страшась предстоящей встречи. Что она ему скажет? Ведь понимала, что поступила некрасиво: не объяснив ничего, перестала общаться и с ним, и с Олей.
Медсестра провела ее до двери с табличкой "заведующий отделением". Ну, слава Богу, наверное, просто тезки, такое бывает. Паша ведь в клинике "Медикал-Эксперт" работает, а не в районке.
– Проходите, пожалуйста.
Аня благодарно кивнула девушке, прошла внутрь, закрыв за собой дверь. Обернулась. Нет ошибки никакой. Это Паша. Сидит и смотрит на нее внимательно, подмечая все изменения, молчит.
А ей стало вдруг так дурно, силы кончились в миг. Прижалась спиной к двери. Уйти? О чем говорить?
– Аня, привет. Ну что же ты не проходишь? Переволновалась?
Павел, увидев, как нерешительно кивает девушка, догадался, что она действительно неважно себя чувствует: бледная, похудевшая, с искусанными губами, с заплаканными глазами. Но все равно такая желанная. Он подошел, взял ее холодную ладошку в свою и потянул Аню к креслу. Конечно, хотелось ее прижать, обнять крепко-крепко, сказать, чтобы она выкинула все дурные мысли из головы. Но боялся напугать.
Аня присела неуверенно, на самый краешек. Провела рукой по лицу.
— Привет. Прости. Ночь бессонная. За Машу переживала. Как она? Как прошла операция? К ней можно уже? Я тут подарки ей купила... Подарки можно?
— Анют, успокойся. С твоей Манюней все в порядке. Да и шов уже подсох. Карантин снят, игрушки можно. И ты прости меня, Ань. Я занят был, совершенно не было времени встретиться лично. Я знаю, что письмо в мою клинику писала ты. Только узнал об этом позже, после нашей встречи. И извини за бестактное поведение Алисы Арнольдовны. Эта стерва ещё у меня получит.
– Не стоит, Павел, это все в прошлом. Главное, что Машу прооперировали.
– Да, действительно, на тот момент уже было принято решение оперировать ее здесь, и я об этом знал. Прости, я понимаю насколько тебе дорога Манюня, я не хотел тебя обидеть, правда.
– Павел, я не сержусь, это все не важно. Вышло недоразумение, я все понимаю. У Манюни действительно все в порядке?
– Да, оперировали ее лучшие врачи: наш заведующий отделением и московский профессор. По счастливой случайности они были оба здесь. Все прошло хорошо, осложнений нет. Шов минимальный, всего полтора сантиметра, от наркоза она отошла легко, я рядом был, - Паша улыбался, вспоминая, как держал ее маленькие ручки, целовал, не помня себя от счастья, что наконец-то они будут вместе. Ему так хотелось поделиться своей радостью с Аней. Но он видел, что девушка чем-то очень расстроена, и не решился. У них ещё будет время поговорить.
— Спасибо, можно мне ее увидеть?
– Да, конечно. Я сейчас попрошу медсестру, она проводит тебя в палату, а у меня ещё посетители.
– Хорошо.
Аня встала и направилась к выходу, не стоит задерживать доктора и терять драгоценное время. Лучше провести его с малышкой. А с Павлом? С ним сейчас не место выяснять отношения.
– Аня, мы же еще увидимся? - вопрос застал ее врасплох, когда она уже дошла до двери.
– Да, наверное. У меня пока сломан телефон. Куплю новый, обязательно позвоню и тебе, и Лельке.