Страница 24 из 49
Аня потеряла почти неделю в решении вопроса о поиске клиники для Манюньки. Начальница давала дополнительную работу, поэтому приходилось оставаться работать сверхурочно. Отказ, естественно, не возможен, так как конец года – это время отчетов. Да и лишняя копеечка не помешает. Но все равно чувство вины настырно грызло изнутри. К тому же, после проведенных выходных вместе с Павлом и его родными, Аня чувствовала себя счастливой. Давно забытое ощущение безграничной радости захватило душу без остатка. Для нее за эти две недели и Павел, и его сестра с сыновьями будто стали семьей. Она постоянно себя ловила на том, что вспоминает самые трогательные моменты их отдыха, а затем снова и снова прокручивает каждое мгновение, словно кинопленку любимого фильма. А самые драгоценные моменты – когда Павел держал ее за руку, когда нежно гладил ее по щеке, когда смеялся вместе с ней – она вспоминала особенно часто вечером, ложась спать в холодную постель. И тот робкий сладкий поцелуй, который проскользнул, словно перышко, казалось так и остался на ее губах.
Аня с теплой улыбкой засыпала и с надеждой ждала обещанного звонка каждый день...
И вот, сегодня - пятница?! Утром начальница отправила все отчеты в головной офис, объявив, что сегодня, наконец-то, работаем без задержек. Значит, получится походить по частным клиникам. И зайти, узнать, ответили ли в «Медикал-эксперт» на ее письмо.
За половину дня Аня посетила ещё пару клиник. Отчаяние в ее душе набирало обороты — никаких результатов. Везде отказ. Её даже выслушать не захотели, не то что заниматься благотворительностью. Хотя она и гарантировала оплату больничной палаты, но именно саму операцию никто не хотел делать бесплатно:
" Для этого есть государственная больница!"
Настроения не прибавляла и погода. Ветер с колким ледяным дождем обрушился на город. Аня устала и промокла, рабочий день у всех приближался к завершению, но все же она решила доехать до клиники, где написала просьбу в письме.
И вот оно снова – старинное здание – стоит величественно и гордо, не смотря на холод и слякоть. Огромные двери, словно стражи, кажутся неприступными. Но ярко освещенный холл встречает теплым потоком воздуха и ароматом стерильной чистоты. Аня робко оглянулась в поисках автомата с бахилами, но оказалось, что они доступно лежат в корзине возле скамеечки. Она уже начала обуваться, как вдруг сердце замерло от звука его голоса. Этот глубокий, с легкой хрипотцой баритон она слышала каждую ночь во сне, вспоминала каждый день. Павел. Сейчас он стоял возле ресепшена и разговаривал с администратором.
– Не приходили еще по этому вопросу? Ну и отлично. Вот я написал ответ, передайте, пожалуйста. И запишите еще на восемь Смирновых, они попросили их принять раньше, там у ребенка рана воспалилась, возможно, будем чистить, операционная должна быть готова. Попросите Марту сменить в моем кабинете инструменты для осмотра, все стерильные боксы уже использованы. Да, и клиентка хочет поговорить на деликатную для нее тему, пожалуйста, не беспокойте пока нас.
Сердце радостно трепыхалось, словно пойманная птичка. Аня сама не ожидала от себя такой реакции. Но чувство влюбленности, так незаметно впитавшееся в каждую клеточку за последние дни, теперь накрыло жаркой волной с головой. Словно почувствовав, Павел медленно повернулся в ее сторону.
Глаза в глаза, и откровенные секунды тишины, пока каждый осознавал, насколько важно дышать одним воздухом друг с другом, насколько эти пять дней были томительными в ожидании новой встречи.
И, если их первый поцелуй был смешан с радостным настроением проведенных вместе веселых выходных, то сейчас в воздухе повисло такое напряжение, что оправдать его просто статическим электричеством было бы глупо. Их тянуло друг к другу, им хорошо было рядом каждое мгновение, даже не прикасаясь, вот так просто стоять, и все свои чувства открыто выражать одним взглядом.
Волшебство момента нарушила администраторша, которая решила прочистить горло, привлекая к себе внимание. Но здесь главным был явно ЭТОТ мужчина. Еще два шага навстречу друг другу.
– Анюта, привет, мое солнце! Как ты меня нашла?
– Привет, это случайно, я не к тебе.
– Прости, я очень занят, клиент сложный. Увидимся вечером? Я позвоню.
– Хорошо, - идиотская улыбка не сходила с лица, хотя, наверное, стоило взять себя в руки. Но все старания девушки рассеялись в один миг. Павел нежно поцеловал ее волосы.
– Я скучал. Обязательно увидимся. Пока.
– Пока. Иди, тебя ждут.
Павел нехотя отошел от девушки, а потом стремительно развернулся и ушёл по коридору в сторону врачебного кабинета, торопясь к пациенту.
Аня, ошеломленная своими ощущениями, не сразу поняла, что ее зовут. Администраторша - белокурая молодящаяся дамочка, решила всем своим видом показать, что уж она-то точно не рада посетительнице!
– Милочка, вы посмотрите, своими каблучищами порвали все бахилы, грязь тащите!
Аня, оглянувшись и не увидев даже капли воды на полу, все же поспешила хоть как-то сгладить неловкость, извинилась. Но администраторша не успокоилась.
– Я уже заканчиваю свой рабочий день, у нас запись до пяти. На запись вы опоздали. Врачей свободных нет. Приходите завтра.
Оторопь взяла от такой наглости, и Аня, гордо выпрямившись, уже совершенно другим, хорошо поставленным голосом объявила зарвавшейся тетке:
– Возможно, вы сначала меня выслушаете, прежде чем гнать за порог?! Мне казалось, эта клиника с уважением относится к клиентам?
Администраторша явно стушевалась, а Аня продолжила.
– Я обращалась к вашему руководству, оставляла письмо чуть больше недели назад. Моя фамилия Иванцова.
– Ах да, - поганенькая улыбка вновь расцвела на ее лице, - Иванцова! Вот, как раз, Павел Андреевич принес ответ, лично отвечал. Прошу Вас, вот здесь расписаться и получить документ. И прошу Вас, милочка, в следующий раз с милостыней тут пороги не обивать! Наше руководство не тратит время на тех, кто не может обеспечить себе здоровую жизнь! Это клиника для приличных людей!
От такой наглости Аня вовсе опешила, неприятное предчувствие проскользнуло холодом по спине, но она все же сдержалась от гневной тирады в адрес этой тетки. Расписавшись и получив конверт, она поспешила выйти на улицу.
Мерзкая погода, холод, разочарование. Еще и до дома добираться около часа. Дождавшись своего трамвая, Аня, обессилев от морального перенапряжения, рухнула на куцее клеенчатое сидение. Черт, не получится прочесть письмо сейчас, уже стемнело, а освещение в вагоне настолько тусклое, словно от керосиновой закопченной лампы. Хотя, что читать? Аня уже догадалась, что там, скорее всего, будет отказ.
Слишком уж хорохорилась эта тетка, явно имеет виды на ее Павла! Аня сама даже не заметила, когда стала считать Павла своим. А они ведь виделись несколько раз. И тем обиднее, если она ошиблась в его добром хорошем характере. А он ведь даже и не сказал, что врач. Сказал, что заместитель начальника. То есть, получается, он почти главный в этой клинике? Значит, может принять решение о том, чтобы помочь ребёнку. Наверняка, эта администраторша, просто старперша ревнивая, а в конверте согласие на операцию в клинике. Не мог ее Паша быть настолько бессердечным! Они обязательно помогут Манюнечке!
Трамвай скрипел и покачивался, везя пассажиров среди мерцающих новогодними огнями улиц. Из-за погоды они были почти пусты – уже практически все жители сидят по своим домам, ужинают на теплой уютной кухне, общаются с любимыми.