Страница 8 из 14
По ту сторону озера виднелись ржавые поля, упирающиеся прямо в небо на горизонте. Очень-очень далеко. Реймер даже отчаялся разглядеть их подробнее.
Он спустился вниз по песочку. Потрогал пальцем воду. Привычка горожанина, интересующегося в первую очередь температурой воды и ее пригодностью для помывки ног. В детстве он жил в районах, где на лето отключали едва ли не все коммуникации, а спать с грязными ногами – кощунство. Надо было мыть. У Окраины хватало разных мелких речек с ледяной водой. Ручьи. Болотца. Даже летом там было парадоксально холодно, но Реймер, каждый раз на что-то надеясь, проверял пальцем воду, прежде чем опустить в нее ступни.
С трех сторон бухту подпирал ольховник. Реймер, еще немного потоптав песок, вернулся на свою тропинку. Дойдя до дома, он решил не заходить внутрь, а пройтись в другой конец острова. К тому берегу, где он оставил лодку. Надо проверить, как она.
Уставшему от постоянной борьбы мозгу хотелось сделать передышку.
«Давай передохнем, а? Возьмем паузу. Восстановимся хотя бы морально – ведь восстановиться физически шансов нет. Давай закажем библиотеку? Прямо сюда, на остров. Накупим кучу всяких умных книжек и будем их есть. Читать с утра до ночи. Давай?»
Реймер никогда не фанател от чтения. К литературе он относился в лучшем случае, как к пустой трате времени. После работы, в транспорте, умирая от усталости, но не желая отключаться, он иногда почитывал что-нибудь из нехитрой популярной литературы. Что-нибудь про приключения, в контексте альтернативной истории – почему бы и нет. Короли обманывают и убивают друг друга, а над ними летают драконы, и трясут грудями юные девы. Книги и сон были естественным бегством от полной стрессов жизни.
Реймер поднял голову – и тут же пожалел об этом. В глаза резко ударил свет, как будто небо только и ждало, пока на него поглядят, чтобы разразиться агрессией солнца.
«Нет, друг, книги мы купить не можем, – ответил Реймер себе. – Хватит с нас забытья. Мы и так валяемся по двадцать четыре часа… да и кто доставит их сюда, на необитаемый остров? На край Земли. Лодочник?»
Он вдруг остановился. Ему показалось неправильным называть свой остров необитаемым. «Рано». Быстренько вернувшись к внутреннему диалогу, чтобы исправить ошибку, он мысленно произнес: «Никто не доставит книг сюда, на этот остров Сэмюэла». Фраза звучала приятно. Реймер пообещал себе отныне называть этот остров исключительно именем себя, чтобы не скатываться в пессимизм «необитаемого».
Сырая земля под ногами проваливалась и кое-где неприятно хлюпала. Остров, казалось, не только снаружи был окружен водой, но и пропитался ею изнутри настолько, что вот еще чуть-чуть – и пойдет ко дну. Потонет, как перегруженный плот. И очень может статься, что он окажется далеко не первой твердью, поглощенной водами Озера.
Где-то на верхушке дерева засвистела птица. Звук током пронесся по всему телу. «Гнусное создание… Постойте-ка, а чем оно тут питается?» – Реймер попробовал возобновить беседу с собой и тут же пожалел: собеседник оказался слишком болтлив.
«Известно, чем! Орехами! Или жуками. А вообще, они вряд ли здесь живут. С большой земли прилетели харчеваться… А ты бы взял с них пример да поискал, чем может быть богат этот милый островок. В плане жратвы».
Жмурясь так, чтобы видеть мир сквозь ресницы, Реймер еще раз поднял голову. Свет и контрастные черные деревья снова ударили по глазам. В ветках одного из них скакала та самая птица. Исследуя каждый сучок, она прыгала все дальше и дальше. Реймер, стараясь не упасть, пошел за ней.
«Только не свались, робинзон», – хмыкнул внутренний голос.
Реймер вдруг подумал, что было бы неплохо присмотреться к земле, чтобы по гниющим на ней листьям понять, не растут ли тут какие-нибудь полезные деревья. Но быстро сообразил, что опускать голову сейчас нельзя. Сознание не выдержит подобной эквилибристики и уйдет. Покинет морально устаревшее тело. И отправится в магазин за новым
Птица перескакивала с дерева на дерево, не торопясь пользоваться крыльями. Она как будто нарочно делала передышки именно тогда, когда Реймер начинал думать, что идти дальше не может. Голова откручивалась и готова была слететь с шеи, как крышка с бутылки. «Какой интересный новый опыт, – задумчиво комментировал внутренний голос. – Сдается мне, ты никогда еще не проходил с запрокинутой головой больше трех шагов. А теперь – видишь, как долго? И мы до сих пор не завалились».
Тут птица, вспомнив, что она – тварь небесная, расправила наконец крылья и полетела вглубь зарослей. Туда, где, согласно воображаемой карте Реймера, суша заканчивалась южным берегом.
Стараясь не отрывать глаз от птицы, он невольно выпрямил голову, и тут же зашатался.
«Б***».
«Не извольте выражаться. Вы тут не один».
Реймер замер. Отчасти, чтобы привести в порядок вестибулярный аппарат, отчасти – чтобы обдумать услышанное. «Вы тут не один» звучало более чем самоуверенно. «Вы тут не один…» «Как-то неожиданно. На остров я ехал вроде бы один».
Выждав еще немного, он двинулся дальше. В сторону самой непригодной для прогулок части леса. Оглядываясь по сторонам. Опираясь на сырые стволы – руками, на ветви крон – глазами. И того, и другого было недостаточно, чтобы идти ровно.
Птицы, которая завела его в чащу, и след простыл. Однако Реймер ощутил облегчение и даже некую гордость за себя, когда за деревьями стало виднеться озеро. «Официально заявляю: теперь я увидел последний – Южный берег острова Сэмюэла. Восток – это откуда я сейчас пришел. Запад – бухта с лодкой. Север – там дом стоит. И вот наконец юг. Я посмотрел все концы света». Внутренний голос хотел съязвить что-то про «остров Сэмюэла», но не успел: взгляд Реймера наткнулся на то, что вызвало у обоих удивление.
Южное побережье острова, в отличие от Западного и Восточного, не имело ни песчаной бухты, ни сколь-нибудь чистого спуска к воде. Густо растущие деревья заканчивались у самой кромки, будто это была последняя ступенька перед большим бассейном. Бездонным.
Среди ольх, кустарника и высокой травы росла маленькая тонкая груша.
Облокотившись о ближайший ствол – холодный, сырой, как тело утопленника, – Реймер какое-то время восхищенно созерцал свою находку. Голое дерево, пытающееся удержать на себе остатки медных листьев. Крошечные сморщенные плоды цвета глины, кое-где вцепившиеся в ветки, были похожи на уродливые камни, которыми кто-то решил украсить рождественскую грушу. Их вид не только не вызывал аппетита, а скорее его ликвидировал, но Реймер почему-то чувствовал себя невероятно везучим. Он не был голоден. Он даже помнил про припрятанные в рюкзаке вафли. И грушевая диета не входила в его планы на будущее. Но сам факт наличия на острове фруктового дерева необъяснимо радовал. Реймер как будто встретил еще одно живое существо – уже было решив, что из живых он тут один.
«Как думаешь, это «бера» или «конференция?» – задумчиво спросил внутренний голос.
0.5. Чердак
Под вечер Реймер вернулся к дому.
Внутренний голос, который до сих пор приходил только во сне, теперь мерещился повсюду. А Реймер не сомневался, что внутренний голос – гнусная слуховая галлюцинация – может только мерещиться. Не звучит же он на самом деле. Уши не при делах. Это все разум. «Говорят, чем ближе к концу, тем более фантастическим кажется мир вокруг. Сознание само делает так, что все скатывается в сплошной сюрреализм и несознанку, чтобы обреченный не страдал зазря. Слуховые галлюцинации только дополняют картину. А потом, того и гляди, эльфы запляшут вокруг… предсмертный хор нейронов. В таком состоянии и помирать не страшно. Кстати, по-немецки «счастье» переводится как «глюк». Неспроста ведь».