Потерянная совесть

– Ира, но это же афера – с удивлением отреагировал на сообщение о мастерской отец мужа.

– Афера сидеть и ничего не делать, получать хорошую пенсию и возмущаться – парировала невестка.

Отец мужа был военным, ловил бандитов в годы войны, как он сам рассказывал, и ему, выполнявшему приказы была непонятна перестройка. Но после тех слов, возражать он не стал. Доволен был, что у сына хорошая невестка, да и девочку они полюбили. Родные внуки жили в Белоруссии и к дедушке с бабушкой не приезжали.

Мастерская спокойно жила своей жизнью до тех пор, пока не начали сдавать готовые вещи в универмаг. Принеся к товароведу упакованный комплект вещей, с этикетками Ирина встретила пренебрежительный взгляд и возглас:

– Показывайте, что у вас.

Развернув вещь и потрясая ее слегка, товаровед скептически оглядела и произнесла:

– А рюши то здесь зачем?

В магазинах было мало вещей, китайские товары только начали заполнять прилавки и ночные женские сорочки были нужны. Модель выгодно отличалась от простеньких фасонов, но сдатчице было стыдно за принесенные вещи. Она быстро согласилась с ценой, все оформила и ушла. Две недели не приходила, предполагая, что сейчас придется все нести назад. Что делать, куда деть сшитое? А люди продолжали работать. Постельное белье, сорочки. Но когда пришла в магазин и получила расчет за товар, увидела, что все было продано в день приема.

Но за те две недели переживаний Ирина перестроилась на продажу электроники. Стала летать в Москву за товаром и также возвращаться в один день, так как дни в университете она не могла пропускать. У коллег, узнав, что она занялась еще и бизнесом, появилась зависть. Считалось, что все бизнесмены богатые. Люди еще не перестроились в мыслях. Швейный бизнес был небольшой, и хозяйка надеялась на выживание в нем. Но тут же были и «открытия». Налоги перекрывали все мыслимые и немыслимые траты. Работать честно было невозможно. Затраты 100 процентов, а налоги 110. Покупная ткань облагалась большим налогом, зарплата швеям, медицина, пенсионный и другие налоги не давали получить прибыль. Только продажа электроники помогала выживать.

Даша приступила к учебе. Вначале все шло хорошо. Первые занятия в университете девушка готовилась, было легко учиться. Но однажды, возвращаясь вечером домой, на выходе из университета столкнулась с молодой женщиной. Разговорились. Женщина оказалась медсестрой небольшой городской больницы для руководящего звена. Узнав, что Дарья учится на подготовительном отделении медицинского университета, женщина предложила прийти поработать санитаркой в больницу и дала координаты старшей медсестры. Это было, кстати. Обучение на подготовительном отделении медицинского университета предполагало работу в медицинском учреждении. Так Дарья и стала работать санитаркой. Работа была не тяжелой. Девушка была чистенькой, аккуратной и в больнице ее быстро поставили на кухню на кормление больных. Больница была для высокопоставленных партийных работников и два раза в неделю выдавалась красная икра, которую Дарья раскладывала на ломтики хлеба и разносила больным.

Дома мама контролировала подготовку к занятиям. Заставляла пересказывать материал уроков. Так, однажды, услышав невнятный рассказ о центральной нервной системе, заставила выучить материал, да так, что дочь блеснула на уроках. Лучше всех знала про ЦНС, чем удивила преподавателя.

Дни шли. Прошло полгода обучения. Девушка училась и работала. Возвращалась домой уже вечером на автобусе. Однажды, на остановке, в ожидании транспорта, рядом оказался симпатичный и очень разговорчивый мужчина.

– Девушка, Вы давно ждете автобус?

– Да.

– Вам какой номер нужен? Мне 33-й. Вы не видели, не проходил еще? Или уже ушел, а я опоздал на него.

– Нет, 33-го еще не было. Я жду его.

– Вам далеко ехать? Может быть, мы прогуляемся? Вместе быстро дойдем.

Было видно, что мужчина старше ее. Красивая кавказская внешность и умение красочного рассказчика были привлекательны для молодой неопытной девушки. Ей льстило, что на нее обратили внимание и хотелось казаться взрослой.

– Пойдемте.

– Вы работаете или учитесь?

– Учусь и работаю.

– А где учитесь?

– На подготовительном отделении в медуниверситете.

Так они дошли до дома. А на следующий день он ждал Дарью на остановке уже с цветами. Все мысли девушки стали вытесняться в ее головке новыми впечатлениями, как замещение компьютерного диска новыми файлами.

Мужчина оказался женат. По его рассказам, с женой он не живет, что оказалось в дальнейшем ложью.

Мама Дарьи, узнав, что он женат, запретила эти встречи дочери, а сама попыталась встретиться с ним. Вместе с мужем они подошли к молодому человеку на разговор в парке и предложили оставить Дарью в покое, так как она еще несовершеннолетняя. Отчим любил Дарью и считал уже ее своей дочерью, поэтому тоже всячески старался оберегать ее.

Через некоторое время Дарья вновь начала встречаться с Гурами. Ей только что исполнилось 18 лет. Всем своим видом и поведением она показывала, что хочет жить своей жизнью. Неопытной девушке казалось, что повышенное внимание, подарки и цветы будут всю жизнь. Гурами стремился познакомиться с семьей поближе. Время было тяжелое, много суицидов среди молодежи и мать, хоть и перестала препятствовать встречам, но была настороже. Она считала, что дочь должна получить образование сначала. Гурами уже сильно влиял на дочь. Уговорил ее оставить медицинский университет, работу санитаркой и предложил работу бухгалтером в своем бизнесе. Дарья оставила медицину и подала документы в финансовый институт на отделение бухучета.

Гурами был так общителен и открыт, что стал почти частью семьи. Познакомил с ними своих братьев, а затем и отца, который не хотел оставлять родные абхазские края. Но конфликт между грузинами и абхазами нарастал и оставаться там грузинам уже было опасно, и старший сын перевез отца к себе. В семье Дарьи часто стали появляться и сестры Гурами. Семья почти вся переехала в Россию. Мама Дарьи еще не знала хорошо избранника дочери, но родственники ей показались вполне приличными людьми. Но разговоры о свадьбе Гурами обходил. Несколько позже мама Дарьи узнала, что он официально женат, но с женой не живут вместе.

Гурами купил себе в городе небольшой дом. Место было не очень хорошим, во дворе другого дома, проходной огород перед домом. Но это было свое жилье, а Дарья была уже беременной.

– Я куплю кур, ты будешь смотреть за ними? – спросил как-то Гурами Дарью.

– Да, посмотрю на них и уйду – ответила она.

Посмеялись. Он понял, что живность заводить пока нельзя. Сам он любил много говорить о себе, о том, какой он хороший, как много умеет, как обустроит свой дом, чтобы жене в нем было удобно и сытно. На деле все в своих руках держал его старший брат. Джумбери был, как говорили в то время, крутой бизнесмен. Взяв громадный кредит, приобрел большой продуктовый магазин. Кормилась с магазина вся его большая и разрозненная, но друг друга уважающая семья.

Осенью, мама с отчимом, накопав созревшую картошку на выделенном участке, отобрали лучшую и привезли в дом к Гурами. Время было перестроечное и хотелось помочь своему ребенку. Картошку рассыпали на веранде для просушки. Понадеялись, что Гурами знает, что делать дальше. Тем более на участке у него был хороший погреб. Но картофель долго лежал на веранде. До снега. И в первый же мороз молодые заморозили картошку, оставив ее на холодной, неотапливаемой веранде. Это вызвало неприятный осадок, тем более что картошка далась матери трудно. Болела поясница при обработке делянки, а уж уборка вообще была пыткой. Наклонялась с трудом, иногда почти лежа на земле. Поэтому этих нескольких мешков загубленной картошки было жалко. Стали проявляться и другие факторы несостоятельности Дарьиного избранника. Однажды он потерял бдительность. Начав красочно рассказывать какой у них с Дарьей, будет новый трехэтажный дом, стал чертить план дома на листе бумаги. Ранее он рассказывал, что окончил строительный факультет института. Почти начертив, Гурами далее словесно, как всегда, красочно перешел к обсуждению дома. Мама подошла к рисунку, надеясь увидеть красивый и подробный план. Но от увиденного ее глаза расширились в удивлении. Это был не план особняка, пусть и небольшого, а на листе красовался кривой рисунок, выполненный совершенно безграмотным в строительных чертежах человеком или совсем уж детский.