Страница 20 из 139
– А что делают Эргар и Грейстон? – задала я следующий вопрос.
– Проводят переговоры с кораблем.
– О чем переговоры?
– Не могу сказать, леди Торрино. Переговоры закрытые.
– Ладно, как думаешь, нам грозит опасность?
– Я не умею думать. Я – искусственный интеллект.
Я тяжело вздохнула. Знала бы, где эта Эми, наградила бы ее красноречивым взглядом.
– Хорошо, вероятность того, что мы пострадаем, какова?
– Невозможно оценить. Мало данных.
– Ага, значит, пятьдесят процентов, – пробормотала я себе под нос.
Итак, переговоры. С неизвестным кораблем. Не мне рассуждать о том, что это значит. Но даже я посмотрела достаточно фантастических фильмов, чтобы понимать, чем это чревато. Я занервничала, сама не замечая, что почти до крови искусала губы. Была у меня такая привычка неприятная. С детства.
А время все тянулось, мне казалось – жутко медленно. Хорошо, что Эми была роботом, иначе точно вышла бы из себя, настолько часто я спрашивала ее, сколько прошло времени. Она то и дело предлагала мне чай, кофе и сладости, а по прошествии трех часов начала предлагать ужин. От скуки и чтобы хоть как-то занять себя, я принялась выполнять задания Эргара, а после и самостоятельно пробовать продвинуться дальше.
Когда терпение мое было на исходе, а желание кого-нибудь убить достигло максимума, я краем глаза заметила вспышку, на миг озарившую все вокруг, включая зал.
– Что это? – Я подскочила.
Эми, как и положено, отозвалась бесстрастно:
– Неизвестный корабль уничтожен.
Я потрясенно села на стул.
– А… а он мог точно так же уничтожить нас? – спросила я, на самом деле боясь услышать ответ.
– Мог. Корабли этого типа имеют необходимое оборудование. Но лорд Грейстон успел первым.
Я даже не нашла, что сказать. Просто сидела с открытым ртом, чувствуя одновременно и облегчение, и запоздалый страх. И думала, бояться Грейстона или быть ему благодарной? А еще – что это был за корабль и много ли подобных опасностей подстерегает нас там, куда мы летим? И безопаснее ли быть вдали от Грейстона или рядом с ним? Все это оказалось посложнее нового языка и необходимости решить, нужен ли мне здесь отец.
К слову, отца очень не хватало.
Двери с легким жужжанием раздвинулись, впуская мужчину. Я резко вскинула голову, чтобы рассмотреть вошедшего, и запоздало догадалась, кто передо мной.
Даже в моем черно-белом мире Грейстон показался мне цветным. Я живо представила, словно увидела наяву, светлые волосы, коротко подстриженные, немного растрепанные. Темные глаза, рассматривающие меня очень внимательно, лихорадочно (или возбужденно?) блестели. Легкая щетина его совсем не портила. Одет он был в рубашку, ослепляющую своей белизной, на руках, благодаря закатанным до локтя рукавам, виднелась татуировка: острые пики изгибались в причудливом узоре. Часть татуировки скрывалась под тканью. Грейстон выглядел как человек, и в то же время было в нем что-то иное. А голос его я уже слышала.
– Совсем забыл, что раньше ты меня не видела. Не пугайся, я не разрисован. У людей моей расы такая кожа: каждый ребенок рождается со своим уникальным узором на теле.
Я сглотнула и в который раз облизала пересохшие губы.
– Познавательно.
– Ты ела? – меж тем спросил Грейстон, делая шаг в мою сторону.
Я отрицательно покачала головой. Не до еды было.
– Поужинаешь со мной? В кабинете?
Этот вопрос вызвал во мне замешательство. Таким, как Грейстон, не отказывают. Но так хотелось… я его боялась, от мужчины исходила власть, которая пугала меня до дрожи. Какая-то тень скользнула по его лицу, когда наши глаза встретились. И откуда-то вдруг появился запах дыма. Откуда на корабле запах дыма? Я даже повертела головой в поисках источника возгорания, но наваждение исчезло.
– Я не голодна, – пробормотала я. – Извините.
– Зара, ты не обедала. Ты ужинаешь со мной, – отрезал Грейстон. – Идем.
Спорить было бессмысленно, он все равно нашел бы способ заставить меня делать то, что хочет. Поэтому я покорно поднялась и последовала за ним.
Мы пришли в довольно уютный рабочий кабинет, в котором нашлось место живым цветам и глубокому кожаному креслу. Как и во всех остальных помещениях корабля, здесь было множество приборов.
Стол был накрыт на две персоны.
– Прости, что бросили тебя, – сказал Грейстон, усаживаясь. – Дела. Ты не слишком испугалась?
– Нет.
Я потрогала вилкой (хорошо, что они все же ели вилками!) неизвестное мясо. Аппетита не было совсем, в компании Грейстона я чувствовала себя неуютно. А если он спросит, что я решила?