Страница 44 из 65
«Как вообще Рохан поживает? Столь же прекрасен Медусельд в Эдорасе? А Хорнбург?», вертелось у меня на языке – да, я бы забросал их своими вопросами.
Я уже грешным делом подумал, вдруг, что недоброе приключилось (а то и вовсе нет больше с нами Эомера), но Элессар сделал свой характерный жест ладонью (означающий нечто вроде «всё в порядке»), и молвил:
– Я попросил Эомера отправиться на дальний север; гораздо дальше, чем могут лежать земли Рохана. Я послал Эомера и его эотеод к северным границам арнорских владений, ибо неспокойно ныне там.
– Что случилось? Что произошло? – Обомлел я. Душа ушла в пятки, и замерло сердце.
– Зло собирается на севере; зашевелилась мгла. – Ответил вместо Арагорна Фарамир. – Далеко на севере имеются развалины, имя которым – Карн-Дум.
– Кажется, это бывшая вотчина самого Мелькора, если я не ошибаюсь? – Перейдя на шёпот, предположил я. – Но Моргот заключён где-то очень далеко, за внешними пределами Арды…
– Вижу я, ты сведущ, осведомлён. – Хитро улыбался глазами Арагорн. – Он выгнал оттуда и гномов, и людей много-много эпох назад. Да, его в Средиземье нет и быть не может; только Зло, мой друг – оно есть всегда. Оно всегда найдёт своего слушателя, своего внимателя. Всегда найдутся те, кто возрадуется грубой силе, и захотят нанести вред и добрым людям, и окружающей их среде, состоящей из удивительной флоры и фауны.
– Кстати, о флоре и фауне. – Нашёлся я. – Нашли ли энты своих жён?
– Нашли, нашли; не переживай. – Заулыбались все. – Для этого им пришлось на время покинуть Фангорн.
Далее следопыт, младший сын Дэнетора и храбрая, стойкая племянница Теодена заговорили о чём-то своём. Они говори по большей части на Всеобщем языке, но иногда вставляли фразы из синдарина, адунаика и роханского языка. По личику Эовин порой проскальзывала ниточка тревоги; Арвен же по-прежнему хранила молчание, внимательно слушая.
«Они говорят в моём присутствии о таких важных государственных делах», размышлял я. «Не безрассудно ли при чужаке…».
– Нет. – Прервала мои мысли Арвен – это были её первые слова за всё время, что я находился рядом с ними. – Ты же, как на ладони, и утаить ничего не сможешь; тебя же видно насквозь. Порой ты легкомыслен, но в целом славный малый.
Как отрада, как бальзам на душу!
– Эорлинги внимательно следят за перевалом. – Успокоил меня Элессар. – Даже если что и будет – мы их как следует, встретим.
– Но отчего послали рохиррим? В такую даль? Не проще ли было выслать воинов Арнора? – Вконец обнаглел я. – Они ведь гораздо ближе к Карн-Думу!
– Кони наши, белоснежные меарасы – как стрелы. – Эовин сделала вид, что обиделась. – Они резвее и быстрее любых других коней; в случае чего мы скорее узнаем, от своих, нагрянула ли с севера какая напасть.
– Я прошу прощения за то, что вмешиваюсь не в своё дело. – Сказал я. – Но нельзя ли глянуть в палантир и узнать, что такое деется в Карн-Думе? Помнится, во время возвышения Дол-Гулдура чуть беды не нажили, из-за намеренной беспечности, скептицизма и равнодушия одного белого волшебника, который мог очаровывать людей своими сладкими речами.
– После конца Саурона и Сарумана в Средиземье осталось ещё одно зло, которое не было уничтожено. – Вставил тут Фарамир, и лицо его сделалось до крайности серьёзным. – Это старуха Шелоб, гигантская паучиха; прапотомок Унголианты и угроза неосторожному, невнимательному путнику, посмевшему заблудиться в её пещерах. Да, она была ранена и загнана в угол, обратно в свою нору светом Галадриэли, направляемым Сэмом. Теперь она стала ещё крупней и ненасытней. Так что Карн-Дум – не единственная наша забота; но будь покоен, мы всё держим под контролем.
Наша беседа подошла к концу; Фарамир и Эовин заторопились в Итилиэн.
Наутро король Элессар засобирался в Шир. Я ни на шаг от него не отходил, пока он готовил свою лошадь в путь-дорогу.
– Я везу нечто важное Мериадоку Брэндибаку и Перегрину Туку – а именно королевскую диадему. – Пояснил Элессар. – Это мой им подарок.
– Возьми с собой меня! – Напрашивался, навязывался я.
– И меня! – Чирикало Маленькое Зло в обличье чёрного дрозда.
– Кого-то одного, ребята. – Усмехнулся Арагорн. – Видите, я даже с собой свиту не беру.
И действительно: Элессар как был простым следопытом – таким он и остался; он не важничал. А вот я, если бы был королём, наверняка бы кичился своим статусом и положением – ведь говорят, власть портит людей. Ха, только не Арагорна!
Тогда я, собрав волю в кулак, всё своё мужество, очень сильно пожелал, чтобы предстать пред Элессаром таким, каков я есть сейчас (и даже хуже – не антропоморфным кваклем-бродяклем, а обычным лягушонком).
– Сложи меня в свою сумку. – Проквакал я. – Но только не раздави. А дрозд полетит рядом.
– Ну, хорошо. – Согласился король Арнора и Гондора.
И отправились мы в путь.
Многие и многие дни провёл я, путешествуя вместе с одним из величайших дунэдайн! Вот она я, лягушка-путешественница! Ква! Я сразу вспомнил одноимённую сказку.
И миновали мы Изенгард, и позади уже и Рохан, и Бри – я даже видел вдалеке Ривенделл (который, увы, опустел).
Не буду я рассказывать вам, насколько замечательно провёл я свои деньки в Хоббитоне – всё равно мне никто не поверит. Пусть же это останется тайной за семью печатями.
Вернувшись в Гондор, Элессар оставил Минас-Тирит на Фарамира, как наместника Гондора в отсутствие короля – ибо вознамерился Арагорн навестить свою северную столицу, в отстроенный Форност, что в Арноре. Арвен и сына он взял с собой (а также меня и Маленькое Зло). Всё это он затеял для того, чтобы быть поближе к Карн-Думу – в этом я нисколько не сомневался. Сейчас я снова был человек, а потому мне выделили отдельную лошадь.