Страница 4 из 65
– Ответь мне, Креатор, – Обратился к Богу по имени князь тьмы. – Отчего ты так сильно бьёшь тех, кого ты якобы любишь?
– Я испытываю их. – Отрезал, изрёк тот, кто над всеми нами. – И ты мне в том помогаешь! Разве – нет?
Теперь умолкло Большое Зло.
– Вот даже у меня сочувствие к этому мученику и страдальцу. – Задумался верховный демон из Пандемониума, Олимпа всех злых духов. – Не хочется более истязать несчастного… Позволь, позволь медработникам вколоть ему избавление.
– Лжёшь! – Рассердился Бог. – В тебе по умолчанию нет ни капли сострадания. Я не позволю тебе применить эвтаназию, будто это собака какая-то, а не личность по образу Моему и подобию; личность, у которого есть анима.
– То есть, выходит – собаки бездушны? Они поводыри слепым, друзья детям и спасатели из снежных лавин, руководствуясь исключительно своими инстинктами и рефлексами?
– Я имел в виду то, что лишь люди наследуют царствие Моё. – Нахмурился Бог. – И не передёргивай Меня.
– Однако же, не все люди наследуют «царствие твоё», – Злобно и с явной ехидцей рассмеялось Большое Зло. – Те, кто пал в грехе своём, все недостойные – их, как правило, забираю к себе я.
– Для меня это не открытие. – Поморщился Бог. – К тому же, это твоя работа; ты за неё деньги получаешь… В виде человеческих душ. Но у некоторых есть шанс исправиться и попасть в Эдем.
– У тех, кто в чистилище – да; но из ада обратной дороги нет – это билет в один конец. Ты ведь не отнимешь того, что принадлежит мне по праву?
– Согласен, – Вздохнул Креатор. – Так что там, в Книге Судеб? Есть же какой-то выход.
Большое Зло наконец-то соизволило снять с себя солнечные очки:
– Как и конституция любой из стран, Книга Судеб – это свод определённых правил, норм и законов… Которые правятся, время от времени сильными мира сего (например, нами). – Подмигивая Богу, улыбнулось Большое Зло. – К законам депутаты вводят поправки – отчего ж и нам не переписать историю отдельно взятого человека? Ты только объясни, чего именно желает этот тип.
От Большого Зла несло дорогим мужским одеколоном, а одето оно было в крутую джинсовку. Модная причёска, ключи с брелоком от «Астон Мартин», общий шарм… М-да, трудно поверить, что этот «человек» – Сатана, но ведь он спустился на Землю, и выглядеть ему, похоже, нужно соответствующе.
Я же, находясь в глубокой коме, со страхом слушал, как решается моя судьба, ибо то были не людские голоса, но речи тех, кто выше и властнее их.
– Итак, наш клиент при жизни (подчеркну: при жизни), находясь в здравом уме и трезвой памяти, хочет отыскать рай. Разумеется, мы знаем, где он, но клиент-то не ведает! Я хочу одновременно и запутать, и испытать его; я желаю, чтобы он нашёл этот рай сам – я сказал ему это лично. Я умолчу о большем – о том, что вряд ли он найдёт этот рай сам, и найдёт ли вообще. Но пусть попробует – почему бы и нет?
– Согласно Книге Судеб, он уже родился (частично) мёртвым, ибо беременность планировали прервать в силу ряда объективно важных обстоятельств (несвоевременность, разочарование, финансовые затруднения). Согласно ей же, через двое суток его не станет. А потому, несомненно, важно, какими они могут быть – или он, будучи лежачим, станет медленно умирать – или же… Но на то твоя воля.
– А воля Моя такова: пусть, пусть он встанет и пойдёт! Пусть разыщет свой собственный рай; оптимальное, идеальное место для отдыха души и тела.
– Но ты же знаешь, что наш клиент не может войти в другой мир, будучи человеком! Для этого необходимо превратить его в какое-нибудь животное.
Тут меня аж тряхнуло от испуга. Электронные приборы, находящие в палате, запиликали, давая понять, что пациент не в норме.
– Ну, хорошо. – Согласился Креатор. – Пусть он станет лягушонком.
Меня аж передёрнуло: хорошо же меня «любит» Бог!
– Но не простым, обычным, а нечто-то вроде тех, кто ходит-бродит по болотцам да развалинам Эттинсмура и северной Нарнии; кваклями-бродяклями они наречены. Буду же милосерд, и оставлю лягушонку его разум, его сердце, его мысли, желания, амбиции и стремления. Жаб-жаб в человечьем обличье – то есть, наоборот: все те, кто будет контактировать с ним, будут видеть перед собой человека, хотя на самом же деле он будет лягушонком. И пусть остерегается зеркал: он сам и все прочие смогут увидеть в нём его истинный облик. Он и сам будет чувствовать себя скорее кваклем-бродяклем, нежели человеком, ведь уменьшится в размерах и выглядеть внешне будет соответствующе. Он сам убедится в том, на ощупь. И повадки у него также проявятся, некоторые звериные – от лягушонка добавятся любознательность, непоседливость, но вместе с тем и скрытность, молчаливость, умение выжидать при необходимости; такая вот противоречивая натура. Это то, чего ему так не хватало при жизни нынешней, теперешней – наш клиент порой слишком уж нетерпелив; сие один из его пороков (хоть и не самых страшных). И обретёт он новое имя – Шмыгль.
– Не оттого ли, что часто будет шмыгать носом? – Съязвил молчавший доселе дьявол.
– Вовсе нет: он будет отличаться незаметностью; шмыг-шмыг – и всё.
– Но он будет предоставлен самому себе; ни ты, ни я не сможем вмешиваться отныне в его жизнь непосредственно. Как быть с этим?
– Ты знаешь. – Многозначительно глянул тут на дьявола Бог.
– Понял тебя. – Ответствовало Большое Зло, и к моему ужасу, предо мной на этот белый свет вынырнуло ещё одно существо. Всё какое-то гадкое, мохнатое, ершистое; вместе с тем – по-своему прикольное. Какая-то маловразумительная на вид то ли крысятина, то ли белка, то ли морская свинка, то ли хомяк, то ли Бог знает какой ещё грызун. В общем, признаться, меня передёрнуло! И похолодело где-то там, глубоко. В жилах.
– Маленькое Зло; я говорил тебе о нём. – Осведомило Бога Большое Зло и представило его ему. – Оно мало, и может сопровождать Шмыгля всюду, сидя у него на правом плече. Его задача предельно проста, и справляется оно с ней наилучшим образом, а именно: всячески вредничать, сбивать с толку. Оно не даст Шмыглю как следует расслабиться и постоянно будет напоминать ему (помимо и без того изменённой, лягушачьей натуры), кто он такой. Его цель: постоянно мешать, и избавиться от него не так-то просто (вернее, вовсе невозможно). А на левом плече не будет никого, ибо, согласно твоему же плану и замыслу, человек (а теперь уже квакуш) по умолчанию добр и безгрешен (тем более этот). Как тебе моё предложение? По-моему, это идеальный вариант.