Страница 64 из 83
- Несколько раз перетаскивал, - он кивнул и поставил рядом со мной котелок, в котором булькал аппетитно пахнувший суп. - Давай, поешь немного. Там стало небезопасно, пришлось сваливать, потом в одной пустой деревне сутки пролежали, там я и одеяла прихватил. Там хорошо было, тепло, кровать есть, вода из колодца. Да только они и туда пожаловали. Пришлось... потом всё равно ушёл. Теперь вот здесь.
Я попробовал взять ложку, но руки мои, сильно исхудавшие и бледные, отказывались слушаться. Панцирь, ничуть не смущаясь, взял у меня ложку и, зачерпнув немного бульона, начал меня кормить. Выглядело это со стороны отвратительно, но ничего поделать я не мог.
- Суп, - прокомментировал он. - Картошка, кое-какая зелень, да заячьи потроха. Мясо того зайца потом съедим, тебе оно пока не зайдёт, сухое слишком.
Я с удовольствием глотал солёный бульон, а кусочки картошки просто раздавливал языком, жевать приходилось только мясо, то есть, потроха. Печень, почки, сердце. Не повезло зайцу.
Окончательно пришёл в себя я только к вечеру, то есть, был ещё слаб, но уже мог вставать на ноги. Первым делом попросился помыться. Были бы в какой-нибудь деревне, нашли бы баню и всё необходимое, а тут приходилось обходиться тем, что есть. Панцирь принёс воды из ручья, нагрел в котелке и, с помощью куска мыла и небольшой тряпочки, помог мне вымыться. Мне сразу стало легче, а то ощущения были такие, словно меня облили помоями, да, впрочем, так оно и было, все эти дни я пил и даже немного ел (хоть сам и не помню этого), а отправлял естественные потребности под себя. Видимо, Панцирь меня регулярно протирал, благо, запас тряпок у него был солидный. Одежда моя тоже оказалась постиранной, а рваная штанина была аккуратно зашита.
- Когда пойдём? - спросил я ближе к вечеру, когда мы сидели у костра (отчего-то он это место считал безопасным и позволил себе такую роскошь) и поедали жаркое из зайца с остатками сухарей.
- Дня два отлежись ещё, - сказал он задумчиво. - Потом потихоньку двинем. Нам надо к северу завернуть, там есть условно безопасные места, оттуда пойдём дальше на запад.
- А почему безопасные? - подозрительно спросил я, недолгая жизнь в таком мире научила меня тому, что безопасных мест не бывает.
- Там есть парочка поселений, с бандитами не связанная, а потому условно дружелюбная. Сможем купить продуктов, да и отдохнуть не помешает.
- Я думал, спешить нужно.
- Да, нужно, вот только куда важнее тебя живым доставить, думаю, пара недель погоды не сделают. Сроки мне не ставили, я на результат работаю.
Два дня пролетели незаметно. Я постепенно приходил в норму, даже начал ходить на близкие расстояния. Можно было отдохнуть ещё, да только отсутствие продуктов было очень серьёзным стимулом для продолжения пути. Подстрелить зайца больше не удавалось, а потому наши мешки закономерно показали дно.
Идти, как я выяснил, оставалось километров сто. Не до конца пути, а до тех самых дружественных поселений. Для здорового человека это путь на два дня, а при необходимости и на одни сутки, если идти без отдыха. Вот только где взять здорового человека?
В первый день мы прошли километров двадцать-двадцать пять, что, учитывая моё состояние, было очень даже неплохим результатом. Панцирь теперь относился ко мне бережно, регулярно давал отдых, а дорогу выбирал таким образом, чтобы на пути было меньше преград в виде бурелома и гигантских валунов.
На второй день результат оказался хуже, сказалась накопившаяся усталость и отсутствие еды. Вечером мы перекусили последними двумя галетами и какими-то съедобными растениями, от которых у меня заболел желудок.
На третий день мы решили рискнуть и, отклонившись немного от основного пути, направились в посёлок, который он разглядел на своей карте. Это была не обычная деревня в три десятка деревянных изб, вполне полноценный посёлок городского типа. Он был частично разрушен (непонятно чем, войны тут точно не было, разве что, тектонические толчки при образовании Уральского разлома), но пара десятков целых пятиэтажек там осталась. Прикинув, что в них могло остаться что-то полезное, Панцирь объявил поиски.
Полезного нашли немало, тем более, что большинство квартир оказались открытыми, видимо, люди, перед тем, как стать чудовищами, самостоятельно выбирались на улицу. Вот только это полезное оказалось нам не особо нужным. Я разжился парой крепких кроссовок, сменив надоевшие ичиги, не самая практичная обувь, но мне в них будет легче, а на остаток пути запаса прочности должно было хватить.
Была тут и одежда, но выбирать себе я ничего не стал, меня вполне устраивал старенький камуфляжный костюм. Куда важнее для нас было найти пропитание. Тринадцать лет - достаточно долгий срок, чтобы вся органика успела не то, что протухнуть, а натуральным образом рассыпаться в прах. Тем не менее, поиски мы не оставляли. Кое-что стало нам наградой. В полуразрушенном магазине на первом этаже одного из зданий нашлась крупа. Гречка, рис и перловка. Всего понемногу, то, что стояло на витрине в герметичных контейнерах. Выглядела крупа непрезентабельно, но при ближайшем рассмотрении оказалась вполне годной. Нашёлся и сахар, который, правда, пришлось отковыривать от общего куска топором. Консервы на полках представляли собой печальное зрелище. У них не просто истёк срок годности, регулярное чередование холода и тепла привело к взрыву банок, от которых теперь оставались только ржавые жестяные лохмотья. Моё внимание привлёк шоколад, но и тут нас ждала неудача, развернув плитку, я обнаружил внутри неаппетитно пахнувшую сыпучую массу, наподобие порошка какао, возможно, это и было съедобным, но попробовать я не решался. Сохранились две банки какого-то фруктового джема, отчего-то не поддавшиеся перепадам температуры, да ещё бутылки с алкоголем стояли, почти как новые, разве что, пылью покрылись за все эти годы.
Собрав всё, что может пригодиться, мы занял одну из квартир на пятом этаже и организовали полноценный привал. Скоро на костре, разведённом прямо на полу (поверх железного листа) стоял котелок с кашей, а Панцирь разливал по хрустальным стаканам красное вино. Алкоголь мне сейчас был без надобности, но конкретно вино могло быть полезным в связи с потерей крови.
- За успех нашего предприятия, - сказал он, протягивая мне стакан.
- За него, - согласился я.
Вкус вина ничем особым не порадовал (хотя ценник на витрине висел неслабый), это был кагор, ему полагалось быть сладким, а от длительного времени стояния то ли сахар разложился, то ли алкоголь прибавился, но вино стало горчить. Выпил я около стакана, но и этого ослабленному организму хватило, чтобы сильно опьянеть. К счастью, скоро готова была каша, поэтому напиваться на пустой желудок не пришлось.