Проводник в будущее

  Глава пятая

  Всё же многодневные походы по пересечённой местности, да с тяжёлой ношей на плечах, быстро дали свой результат. Я ощутимо похудел, стал сильнее, уже не выдыхался при ходьбе, и Панцирю не приходилось меня ждать. Останавливаясь на привал буквально на пять минут, мы успевали перекусить, справить нужду и немного отдохнуть.

  Не знаю, сколько мы проходили в день, но, даже если взять среднюю скорость в пять километров в час, то выходило немало, останавливались только для сна. Есть, понятно, приходилось сухомятку, вроде сухарей и сушёной рыбы, но я уже привык к такой пище и не жаловался. Огонь мы в целях безопасности не разводили.

  Опасность, о которой говорил Панцирь, пока не появлялась. Тварей тут не было, но это заслуга местных охотников. Человеческие поселения встречались часто, мы обходили их стороной. Чем меньше людей нас увидят, тем лучше.

  Но, кроме тварей, имелась и другая опасность. Проход над пропастью по-прежнему функционировал, а потому люди, отчаянно жаждущие нашей крови, вполне могли находиться поблизости. Если я правильно понял, Панцирь намеренно заложил заковыристый маршрут, чтобы не встретиться с недоброжелателями. Вот только помогло это лишь отчасти.

  На третий день нашего пути, ближе к вечеру, мы вышли на просеку. Лес тут был начисто вырублен лет пять назад, а теперь пустое пространство заросло кустарником и редкими деревцами толщиной в руку. Местность впереди просматривалась на пару километров, казалось бы, никакой опасности нет.

  Вот только мой компаньон отчего-то насторожился, присев на корточки, он посмотрел на землю, потом позвал меня, а когда я присел, схватил за рукав и резко потянул в чащу.

  - Бегом, - тихо скомандовал он, когда мы оказались под защитой вековых деревьев. - Брось мешок.

  По его интонации я понял, что дело наше плохо, какие-то незначительные детали выдали засаду, а убежать от неё уже не получится, придётся пробиваться с боем. Я бросил мешок у корней толстой сосны и перехватил поудобнее автомат, патрон был в стволе, теперь только снять с предохранителя...

  Додумать свою мысль я не успел, откуда-то справа донеслась очередь, от пуль нас неплохо прикрыли деревья, только две или три ударили в кору дерева в опасной близости от меня. Рассмотреть, кто в нас стреляет, я уже не смог, поскольку могучим пинком Панциря был отброшен с линии огня, с таким расчётом, чтобы закатился за ствол.

  Сделано это было как раз вовремя, поскольку почти срезу открылась беспорядочная стрельба. Пули рвали кору сосны справа и слева, а я сидел с противоположной стороны, пытаясь сжаться в комок и молился, чтобы дерево оказалось достаточно толстым.

  Воображение уже рисовало, как Панцирь с дюжиной ранений на теле лежит с другой стороны ствола, сейчас они узнают, что его нет, а потом зайдут с двух сторон и... дальнейшее представлять не хотелось. Хорошо, если просто убьют. Руки судорожно стиснули автомат. Надо стрелять. Куда? В кого? Я ведь даже толком не разглядел направление. А стоит мне высунуться, как я тут же лягу и больше не встану.

  Стрельба в дерево временно затихла, а потом, радостной музыкой для моих ушей, прозвучала ответная очередь. Панцирь жив! Более того, он где-то совсем рядом. Надо ему помочь.

  Стоило мне попытаться высунуть нос из-за дерева, как по нему сразу ударила длинная очередь. А чуть позже послышался оглушительный разрыв гранаты. Следом прогремела длинная, едва ли не на весь магазин, автоматная очередь. Потом сухо щёлкнули несколько одиночных выстрелов, видимо, из пистолета.

  Внезапно наступившая тишина сдавила уши тисками. Они мертвы? Или просто затаились? Что мне делать? Высовываться не хотелось категорически, но я смог собрать волю в кулак, вскинул автомат к плечу (руки при этом тряслись так, что попасть куда-то было нереально) и, встав во весь рост, выглянул из-за дерева.

  Метрах в тридцати от меня деловито вертелся мой проводник. В руках его были два автомата и вещмешок. Увидев меня, он, как мне показалось, облегчённо вздохнул и кивком головы позвал к себе. Куда там? Ноги подкосились, и я бессильно опустился на корточки, привалившись спиной к несчастному дереву, в котором сидело не меньше сотни пуль.

  Увидев, что со мной не всё в порядке, он немедленно бросил все трофеи направился ко мне.

  - Ты ранен? - тревожным голосом спросил он. - Показывай.

  Я мутным взглядом осмотрел себя с ног до головы, нет, вроде бы, цел. Если, конечно, говорить о теле. Сознание моё было не просто ранено, оно было убито.

  - Нет, - слабым голосом произнёс я. - Вроде бы, нет. Просто... страшно мне!

  Он улыбнулся.

  - Это бывает, первый бой, как-никак, постепенно привыкнешь.

  - Не хочу, - огрызнулся я, точнее, хотел огрызнуться, но голос был слабый и едва слышный.

  - Никто не хочет, - ответил он. - И я не хотел когда-то. Не переживай сильно, подумаешь, обосрался. Невелика беда. Вообще, ты всё правильно сделал.

  - Что правильно? - не понял я. - Я вообще ничего не делал, только сидел за деревом и дрожал. До сих пор дрожу.

  - Так от тебя больше ничего не требовалось, - он присел рядом со мной на корточки. - Ты упал за деревом, они это видели, а куда делся я, не разглядели. Весь огонь сосредоточили на тебе, а я смог подобраться незаметно. И ещё, не забывай о цели операции.

  - Цели?

  - Угу, цель у нас какая? Правильно, тебя доставить в Башню, желательно, целого, а не по частям. Не бандитов убить, не храбрость показать, а именно доставить. А значит, этой цели должны быть подчинены все наши действия. И даже если ты в процессе этого не проявишь никакого героизма (а он от тебя и не требуется), мы всё равно будем двигаться, а я, если понадобится, буду тебя успокаивать, сопли вытирать и хвост заносить на поворотах. Могу даже на себе тащить.

  - Что теперь? - спросил я, страх понемногу отпускал.

  - Счёт четыре - ноль в нашу пользу, пойдём, трофеи подберём, патронами разживёмся.