Страница 13 из 83
А ещё он помнил, как в минуты затишья отходил подальше от своих, вроде как по нужде, расстёгивал рукав и внимательно смотрел, как на предплечьях растут твёрдые пластины, похожие на чёрный пластик. Первые он срезал ножом, туго перематывая бинтом раны. Но это ничего не дало, хитин отрастал снова, избавиться от него можно было, только отрезав руки. Потом он собирался пустить себе пулю в голову, не желая становиться одним из тех, кого только что сам расстреливал из пулемёта. Уже вынул пистолет, но его остановил комбат. Просто схватил за руку. Пришлось признаться и показать изменения. Поначалу его собирались связать, но тут началась новая атака тварей, наплевав на всё, они бросились к пулемётам.
С ним тогда всё обошлось. Пластины, покрыв почти целиком предплечье, остановились на этом, разум его остался в целости. Зато спасший его комбат не выдержал. Инфекция таилась в нём долго, изменения начались поздно, когда, казалось, всё уже закончилось. Всё произошло быстро, только что перед ним было лицо сорокалетнего худощавого мужчины, но, стоило ему сложиться пополам и с хрипом упасть на пол, как на ноги поднялся уже монстр, изо рта которого торчали клыки, а лицо на глазах превращалось в волчью морду. Разум человеческий исчез мгновенно, попрощаться они не успели, длинная очередь долго рвала на части тело, которое продолжало меняться даже после смерти.
Потом комбата сожгли. Вместе со всеми, в общей куче, где в четыре слоя лежали люди и твари, солдаты и гражданские. Их было несколько тысяч. Чтобы горело лучше, между рядами положили слой досок и автопокрышек, а сверху всё полили напалмом и обычной соляркой. Огонь натурально поднялся до неба, жар стоял такой, что отходить пришлось метров на тридцать. Горело долго, а потом, когда огонь погас, не осталось ничего. Только зола, белая и серая, пятнами, да ещё дым, от которого небо ещё долго казалось чёрным.
Такие костры тогда пылали повсюду. С великим трудом вооружённым людям удавалось сдерживать атаки тварей. Но не всегда и не везде, некоторые лагеря беженцев не выдерживали, стволов было мало, калибр недостаточен, патроны заканчивались, стволы перегревались и выходили из строя, а твари всё не кончались, стоило прорвать оборону, как они все сосредотачивались на одном участке, слово ведомые коллективным разумом. После них не оставалось ничего, только немного обглоданных костей. Получив белковый материал и, как говорили отдельные исследователи, новую ДНК, твари продолжали мутировать, превращаясь в совсем уж запредельных монстров, глядя на которых Чарльз Дарвин просто повесился бы на берёзе.
Но всё же они сбили первую, самую страшную волну нашествия, зачистили большинство городов, что оставались целыми на тот момент, организовали несколько полноценных анклавов, способных постоять за себя и наладить хоть какое-то производство. Часть из них потом пошла прахом, причиной тому были конфликты между людьми и несколько новых вспышек инфекции, эти вспышки уже почти не порождали новых мутантов, просто выводили людей из строя, убивали или делали калеками.
Панцирь поначалу трудился в одном из анклавов, с одинаковым упорством используя автомат или лопату. Ушёл он позже, на исходе третьего года, когда стало понятно, что никакая страна или даже полноценная её замена уже не возродится. Людей осталось слишком мало, чтобы восстанавливать инфраструктуру, твари никуда не делись, бардак, что поглотил всю территорию бывшей страны, тоже. Но и это было не главное, отчаяние убивало вернее клыков и когтей.
Скоро стало известно, что дети не рождаются, или, что ещё хуже, сразу рождаются монстрами. Это был удар не меньший, чем разрушение всего и вся. Стало ясно, что будущего у человечества нет, оно доживает свой век, а после просто освободит землю новым созданиям. Кое-где эксперименты, вроде тех, что предпринимал в своём анклаве староста Борис Иванович, при всей своей омерзительности давали кое-какой эффект, но эти единицы удачных родов не шли ни в какое сравнение с бешеными темпами вымирания людей, которое ещё больше усугубляли банды и секты, поставившие себе задачу истребления окружающих.
Помотавшись по просторам Сибири, он немного приободрился. Сохранилась масса поселений, сельских, но вполне способных себя прокормить. Сохранилась часть небольших городков, которые не подверглись бомбардировкам, не были отравлены химией и не обрушились от разрушительных землетрясений, что стали последствиями применения тектонического оружия. Их с огромными жертвами зачистили от тварей. Кое-где даже запустили какое-то производство, минимальное, конечно, но на фоне разрухи и это вселяло слабую надежду.
Поначалу он планировал податься на Дальний Восток, где сложилось почти полноценное государство с центром в Хабаровске. Владивосток снесло волной цунами, но остальную часть региона спасло нахождение на возвышенности, население там было невелико и раньше, а войск стояло предостаточно, этого хватило, чтобы удержать оставшихся людей от хаоса и анархии. А вот связь с остальной страной сильно затруднилась. В Забайкалье несколько огромных разломов, сопоставимых по размерам с озером Байкал, перекрыли Транссибирскую магистраль, поэтому теперь восток страны существовал почти изолированно, поддерживая с остальными анклавами только радиосвязь.
Туда и хотел уйти Панцирь, но потом, когда он находился неподалёку от Уральского разлома (ещё одного препятствия на пути с востока на запад) подоспели новости из Башни. Радиосообщения оттуда были редкими и нерегулярными. Говорили, что возрождается реальная власть, что есть законное правительство, что есть армия и стратегические резервы, что каждый, кто прибудет, встанет на службу и будет снабжаться всем, что понадобится, ну, и дальше в таком же духе.
Поначалу люди к этому сообщению отнеслись скептически. Когда власть рухнула, новое правительство появлялось чуть ли не каждую неделю. Какой-нибудь генерал, имеющий под рукой достаточное количество стволов, или же губернатор, сумевший отстоять часть своей территории, объявлял себя законным правителем России. А потом, спустя всего пару месяцев, правительство рушилось, власть сметал народный бунт, или убивала соседняя группировка.
Где-то вообще скатились в феодализм, а правители на полном серьёзе именовали себя князьями, а свою армию в пару сотен головорезов - дружиной. Потом свергали и их, а дружину пускали под нож или ставили под свои знамёна. Только недавно бесконечные войны затихли по вполне банальной причине. Заканчивались средства взаимного уничтожения. Патроны и снаряды, что выгребли под метёлку со всех оставшихся складов и не истратили для зачистки тварей, постепенно подходили к концу, техника, что в самом начале применялась повсеместно, теперь встала из-за нехватки горючего и запчастей. Бензин и соляру ещё кое-где производили, но, с учётом доставки, стоило горючее столько, что пара часов работы танка обходилась в годовой бюджет небольшого анклава.
Но передачи из Башни шли с завидной регулярностью, потом стали доходить вполне правдоподобные слухи от людей, побывавших на западе. Действительно, что-то такое есть, что-то, что вполне может объединить страну и навести порядок. Плюнув на всё (собственно, на одном месте его уже давно ничто не держало), Панцирь собрал мешок и отправился на запад. Пересёк Уральский разлом и теперь приближался к своей цели. Порядок, что обещали навести из Башни, пока охватывал только ограниченную территорию бывшей Московской области, которая, по слухам, наполовину состояла из выжженной и отравленной земли, на которой просто невозможно жить людям.