Страница 65 из 108
– Я приветствую тебя, Шломо, но я регистрирую присутствие других людей. Если хочешь, я могу сделать наш разговор строго конфиденциальным. – Его амлийский был безупречным, но в нем слышался легкий акцент, принадлежность которого Винкасу никак не удавалось определить.
– В этом нет необходимости, Стернз, – ответил израильтянин и повернулся к зрителям. – В последних рядах!… Всем видно и слышно?
Послышалось несколько ответных реплик, и Леви слегка усмехнулся.
– Ну вот, нас, кажется, слышат, а я тебя что-то… Ну, это дело поправимое. – Захватив пальцами уголок серого прямоугольника, Шломо потянул его вверх и в сторону, и прямоугольник волшебным образом увеличился. Вместе с ним увеличилось и окошко с изображением головы, которая стала теперь в несколько раз больше. Потом израильтянин коснулся пальцем одной из светящихся точек в нижнем ряду, которая после увеличения превратилась в схематическое изображение человеческого уха.
– У меня есть предложение, старина, – проговорил мистер Стернз значительно более громким голосом. – Я сам могу увеличить свое изображение до любого размера, какой ты укажешь. То же касается и звука. Тебе нет необходимости совершать физические действия.
– Хорошо, я буду иметь это в виду.
– Должен ли я повторить подсказку в аналогичных обстоятельствах?
– Спасибо, только не для меня.
– О’кей. Чем я могу служить тебе сегодня? Желаешь ли ты возобновить наши исследования с того места, на котором была прервана предыдущая сессия?
Израильтянин потер ладони. Казалось, не только его лицо, но и вся фигура излучают неподдельный энтузиазм.
– Хорошо. Расскажи нам, пожалуйста, Стернз, что такое имп. Какова его природа.
– Будь любезен, уточни, имеется ли в виду ИИИМП или ЭМПП?
– Да какая разница?! – крикнул кто-то из толпы.
– Объясни нам разницу, – предложил Шломо, укоризненно покосившись на невыдержанного зрителя.
– Термин ИИИМП, в просторечии – «имп», является аббревиатурой от «индивидуального искусственного интеллекта на микропроцессорах». Аббревиатура ЭМПП расшифровывается как «электромагнитный питатель-преобразователь». Несмотря на сходное звучание, оба термина различаются сильнее, чем бит и байт, первый из которых означает…
– Расскажи, пожалуйста, об искусственном интеллекте, – перебил Шломо, в голосе которого послышались нетерпеливые нотки. Зрители с каждой минутой шумели и волновались все больше. Винкас по-прежнему слушал очень внимательно, но его ближайшие соседи ерзали, откашливались и перешептывались.
Мистер Стернз на экране кивнул.
– В двадцатом веке нашей эры ученые впервые задумались над созданием машины, способной к истинно самостоятельному мышлению. Задача оказалась довольно сложной; минуло целых девяносто лет, прежде чем произошел решительный прорыв. Только в конце двадцать первого столетия, когда были разработаны и имплантированы людям-добровольцам первые ИИИМПы, цель, которую ставили перед собой исследователи, оказалась наконец достигнута, хотя произошло это совершенно случайно…
– Хорошо бы эта идиотская лекция совершенно случайно достигла своего конца, – пробормотал кто-то справа от Винкаса.
Мистер Стернз сделал паузу, словно услышал и это замечание, и последовавшие за ним смешки, и счел и то, и другое оскорбительным.
– Секрет заключался во взаимодействии между искусственными нервами ИИИМПов и нервной системой человека. Когда ИИИМПы познакомились с человеческим самосознанием, они научились сознавать самих себя как самостоятельное живое существо. Только тогда ученые поняли и признали, что в действительности они с самого начала разрабатывали машинное сознание, а не искусственный интеллект как таковой…
К этому моменту публика была уже практически неуправляемой. То там, то сям раздавались громкие, порой откровенно оскорбительные выкрики, смысл которых сводился к одному: хватит лекций, даешь Состязание! Шломо пришлось напрячь голос, чтобы перекрыть шум.
– Что такое Пагмас? – спросил он у компьютера.
– Еще одна аббревиатура. ПАГМАС расшифровывается как «Плимутский автономный генератор, Массачусетская аварийная сеть».
Всеобщий мучительный стон, пронесшийся над парком, побудил ламу Го вмешаться.
– Все это очень интересно, уважаемый адон Леви, – пробасил он и, пренебрегая лестницей, взметнул на сцену свое сильное тело. Судя по всему, с его джинном все было в порядке. – Но что побудило вас рассказать на нашем празднике об этих гм-м… действительно удивительных открытиях?
От потрясения рот Шломо несколько раз открылся и закрылся. Наконец он собрался с мыслями.
– Разве вы не понимаете? Мистер Стернз, как и любая из его копий, является говорящей энциклопедией, сокровищницей утраченных знаний! Мы все почитаем Древних, их способности и достижения, не так ли? Теперь у нас появился шанс достичь тех же высот и, кто знает, может быть, даже превзойти их!
– Достойная цель, – проговорил лама, но как-то не очень убедительно. – И как скоро нам удастся, э-э-э… достичь и превзойти?
Толпа замерла, на несколько мгновений над поляной воцарилась мертвая тишина.
– Боюсь, что нескоро, уважаемый лама, – признал Шломо. – Но даже если бы нам потребовались десятилетия…
Конец его предложения потонул в возмущенном вопле, вырвавшемся из нескольких тысяч глоток одновременно.
– В ТАКОМ СЛУЧАЕ, – прогремел лама, которому хватило одного огненного взгляда, чтобы усмирить публику, – вы выбрали не слишком удачное место для ваших откровений.
Шломо недоуменно развел руками.
– Мне казалось, лучшей аудитории и желать нельзя, – сказал он. – Где еще я мог бы увидеть сразу стольких людей, глубоко и искренне увлеченных магией? В каком другом месте я отыскал бы такое множество тех, кто сам желал бы сделаться магом? Ну, может быть, не он сам, но его дети наверняка смогут овладеть всеми секретами магической науки. Стернз может научить нас этому!
Лама Го подступил к ученому почти вплотную и заговорил с ним шепотом, который не предназначался для посторонних ушей, однако он забыл о наложенных на сцену акустических заклинаниях. В результате его слова достигали слуха каждого, кто обладал джинном, столь же отчетливо, как если бы лама кричал.