Страница 5 из 23
Следователь жадно стал глотать ртом воздух и не мог найти никаких слов на мою речь. Участковый милиционер ни стал ждать усмешек в свой адрес, поспешил выйти из кабинета директора нашего училища. Вскоре и следователь удалился восвояси, так и не добившись ничего от меня. Вышел на улицу, только после того, как все покинули кабинет директора.
Мастер Тотров Казбек ушёл раньше. Без постороннего сопровождения пошёл в столярную мастерскую. Больше меня никто не беспокоил по вопросам кражи из магазина. Лагутина Толика и Чирикова Сашку поймали через неделю, в Баку, столице Азербайджана, с четырьмя чемоданами награбленного добра в ювелирном магазине в Беслане. Затем их отправили в тюрьму Орджоникидзе, столицу Северной Осетии.
Лишь после этого началось длительное расследование уголовного дела, которое закончилось наказанием к шести годам тюремного заключения каждого. Все это время меня никто не трогал, и на суд не ходил. Ведь ничем не мог помочь своим друзьям за их детскую шалость, которая обернулась им уголовным преступлением. Только потому, что они признались в совершении преступления и взяли на себя вину полностью, им дали всего лишь по шесть лет строгого режима в колонии для несовершеннолетних преступников в разных лагерях подальше от подельников.
Лагутину Толику и Чирикову Сашке не хватило всего несколько месяцев до совершеннолетия иначе бы им грозил срок от двадцати лет тюрьмы до высшей меры наказания, то есть, расстрел. Так как сумма украденного добра в ювелирном магазине исчислялась почти в сто тысяч рублей.
В то время это считалась грабежом в особо крупных размерах и рассматривалась до высшей меры наказания - расстрел. Так тогда для моих друзей обернулась детская шалость с ловлей летучих мышей в длительный срок лагерного заключения. Фактически случай со стенной газетой спас меня от тюрьмы.
2. Тайный художник.
Прошло чуть больше двух лет после того случая с ограблением ювелирного магазина. Служил в армии в Батуми, столице Аджарии. Художником в штабе дивизии в воинской части прямо у самого берега Чёрного моря. Служба проходила нормально. Уже успел побывать за хорошую службу в отпуске у себя дома в Беслане, откуда тогда призвался на службу в Советскую Армию. В воинской части у меня была художественная мастерская, в которой работал и спал. Изредка был на ежедневном построении проверки всех солдат части.
Как-то раз мне дали срочную работу по художественному оформлению всей воинской части. Работы было так много, что один едва ли успел бы сделать к сроку всю художественную работу. Поэтому мне в помощники дали несколько солдат. Нарисовал чертежи для изготовления планшетов и эскизы на будущие плакаты. Раздал чертежи солдатам, которые будут делать планшеты из дерева, фанеры и листов железа. Другие солдаты пульверизатором грунтовали и красили планшеты в белый цвет. Третья группа солдат закрепляла готовые планшеты в том месте, где указал на общем чертеже воинской части. Лишь после этого стал рисовать карандашом свои плакаты и на них писать строчкой название цвета. Солдаты, которых закрепили в помощь мне, должны были каждый своим цветом закрашивать указанные мной цвета до черты другого цвета.
В завершении художественной работы над планшетами мне оставалось только придать форму и объем перехода между цветами на закрашенных плакатах. После работы нам обещали отпуск из армии домой на десять дней. Конечно, все солдаты желали побывать у себя дома. Поэтому тут старались работать отлично.
Когда стал выполнять заключительную работу над плакатами, то, вдруг, обратил внимание, что кто-то искусно поправляет мои карандашные наброски на всех планшетах. Не боялся потерять прекрасное место службы в армии в качестве художника. Меня все равно не оставили бы без такой работы. В каждой воинской части нашего гарнизона были нужны художники.
Как мне уже было известно за несколько месяцев службы в штабе дивизии, то только в гарнизоне не хватало больше десятка художников и поэтому меня часто загружали работой других воинских частей. Но меня задело ни то, что мог появиться мой конкурент, а то, что хотелось узнать, кто этот молодец, который так мне помогает в работе.
Однако, многих солдат из моей команды помощников вообще не знал. Даже не всех знал в лицо. Так как за контролем общей работы был закреплён старшина роты управления при штабе дивизии, в которой служил художником. В роте управления было несколько десятков человек. Даже не знал точно, так как из-за работы последнее время на построение части не ходил.
Постоянно был занят художественной работой. Даже спал в своей художественной мастерской, которая находилась в здании штаба дивизии. Так шла моя служба, в которую вмешался какой-то неизвестным художник.
Но меня раздирало любопытство познакомиться с этим талантливым художником. Попросил старшину роты управление привести ко мне всех тех, кто принимал участие в работе над художественным оформлением нашей воинской части. Якобы определить, кто будет награждён отпусками домой из воинской части.
Мне действительно поручил командир политотдела дивизии подготовить список поощряемых солдат, которых отобрать поручали именно мне. Ведь только художник мог определить, кто способен помочь художнику. После обеда старшина роты управления привёл солдат, которые помогали мне в работе. Не которых помощников уже знал, которые таскали за мной ведра с художественными красками. Сразу отметил их в списке. Другие стояли на улице и ждали своей очереди, так как сразу всех не мог поместить в своей маленькой мастерской наполненной стендами и планшетами. Заходили солдаты по одному. Сам записывал их данные в свой блокнот для дальнейшего представления в штаб. Вскоре список солдат-помощников закончился.
- Сашка! Чириков! - воскликнул на проверке, когда в общем цвете солдатской формы узнал своего друга. - Так это ты пакостишь на моих планшетах! Как рад, что ты тут. Даже не думал, что могу тебя встретить на службе в армии.
- Ты предпочитал меня встретить в морге или в тюрьме. - зло, отозвался Чириков Сашка. - Не выйдет у тебя!
- За это ты можешь и по морде схлопотать. - разозлился, на такую встречу. - Тогда не закладывал тебя ментам и не заставлял грабить ювелирный магазин. Так может быть, это ты хотел меня подставить ментам?
- Если бы тебя хотел подставить, - прошипел Чириков Сашка, - то мы с тобой на одних нарах в тюрьме лежали. Ты вот художником стал, а мне пришлось в лагерях опоки песком забивать, о которых ты совсем ничего не знаешь.
- Тебе могу уступить своё место художника, - со злостью, сказал Чирикову Сашке, - а на нарах ты отсидел своё. Тебе нечего лепить мне, также как менты хотели повязать нас на одну парашу. Так что помолчи.