Страница 21 из 23
Уже через год моей отсидки в заключении мою кандидатуру выдвинули на досрочное освобождение за приличное поведение и отличный труд. На такое решение о моём досрочном освобождении настаивали офицеры и заключённые, у которых очевидно был корыстный мотив. Никто из офицеров и зеков не верил, что мы ни спрятали где-то в горах чемодан с золотом. Все мечтали добраться до чемодана с золотом после моего освобождения.
Освободиться из мест заключения в Валуйки мне не удалось. На следующий год к осени в зоне подготовили мои документы на перевод в лагерь для взрослых, так как мне уже исполнилось восемнадцать лет. Выпадал с детства. Но радости взросления у меня не было. Мне по-прежнему пришлось быть на зоне. Моё досрочное освобождение постоянно откладывали по разным причи-нам с верху.
В ноябре месяце 1964 года меня повезли этапом обратно в Орджоникидзе в лагерь строгого режима для взрослых под названием "Пилорама". Видимо, это такое название лагерь получил по той причине, что там был один станок, который распиливал бревна. Затем из этих досок делали различные строительные материалы. Для меня это было в самый раз. Тем более, что почти закончил строительное училище Љ5 в Беслане на столяра-краснодеревщика.
Если бы ни эта детская шалость с ограблением ювелирного магазина, то был бы специалист по дереву. Ведь мы классно мастерили столярные инструменты по дереву табуретки, столы и стулья, оконные рамы и филёнчатые двери. Наши изделия училище выставляло на продажу в магазине. С гордостью и горечью вспоминал своё детство, которое основательно было испоганено сроком на зоне. Самое интересное было на этой зоне ни то, что сказал вам о работе. Там встретил Дьявола, который уже пытался установить свои права на этой зоне для взрослых. Однако, это у него не получилось. Тут в большинстве сидели заключённые из местного населения, то есть, кавказцы, мои земляки. Среди которых встретил много знакомых и друзей ещё по свободе.
Так что сразу, в первый день прибытия в лагерь, свернул челюсть бывшему "пахану" детской зоны. Затем своим землякам рассказал, какой он все же дерьмо, что он сидит срок ни за воровство, как он тут заливал на зоне, а за убийство целой семьи, своих собственных родственников.
Естественно, это никому не понравилось, так как на Кавказе родство, самое святое место для горцев. Кто покушается на своё родство, тот ни человек. За эту гадость, которую сделал бывший "пахан" в отношении собственных родственников, его в этот же день сделали "петухом" и прокатили через всю зону в две тысячи заключённых.
На следующий день его нашли распиленным на той самой единственной пилораме. Сказали, что был несчастный случай. Бывший "пахан" детской зоны соскользнул на ленту пилорамы. Его затянуло под полотна пилорамы. От него остались лишь куски. Никто толком не расследовал гибель Дьявола. Все списали на несчастный случай. Похоронили Дьявола, как бездомную собаку. Его останки закопали в производственной зоне в саду. В этой зоне меня все уважали хотя бы за то, что был по возрасту моложе всех заключённых. Но ещё за то, что вся зона стала колоться моими рисунками, только уже на кавказскую тему. Однако, самое главное, за что меня уважали на взрослой зоне, так это за то, что мы с Лагутиным Толиком сделали. За кражу золотых изделий из ювелирного магазина.
Ещё за долго до моего появления на этой зоне, про нас с Толиком ходили легенды об этой краже, так как вся Северная Осетия знала об этой краже. Ведь с того времени прошло немногим больше чем полтора года. Все ещё было свежо в людской памяти. Поэтому, все своё свободное время рассказывал заключённым о наших с Толиком похождениях в течении трёх дней со времени кражи золотых изделий. Так заключённые с особым вниманием часами слушали про наши приключения после кражи. Вскоре сами заключённые стали ходатайствовать перед начальством зоны об моём досрочном освобождении за отличное поведение и отличную работу.
Поведение у меня действительно было отличное. Но вот насчёт работы, это все врали, так как в действительности не работал. Занимался только тем, что рисовал для заключённых рисунки на татуировки, а для администрации зоны делал чеканки на меди и вырезал из древесины липы разные красивые орнаменты на кухонных досках, хлебницах, шкатулках и стульчиках. Были у меня тут и заказы от начальника. Вскоре вся зона и сами заключённые были украшены моими рисунками.
Ровно через два года после нашего задержания милицией в Баку, меня досрочно освободили из мест заключения на четыре года раньше положенного срока. Прямо из лагеря отправился к своим родственникам в Моздок. У меня было опасение и не напрасно, что ни так просто меня досрочно выпустили из мест заключения. Так как годами позже узнал от мамы, что её навещали несколько раз подозрительные типы.
Видимо, это заключённые и служба лагеря считали, что мы с Толиком оставшиеся золотые изделия на тридцать тысяч рублей припрятали где-то в горах. Ведь никто не мог поверить в то, что это милиция в Баку, фактически, обокрали нас вовремя пересчёта золотых изделий из наших четырёх чемоданов, с которыми взяли. Каждый заключённый и служба лагеря рассчитывали получить от меня награбленное золото. Никто не верил моим рассказам о нашем путешествии по Кавказу с четырьмя чемоданами золотых изделий.
Как только вышел из лагеря, то сразу из Орджоникидзе позвонил к маме домой и ей сказал, что уезжаю далеко на север работать и жить. Когда устроюсь, то сообщу вам о своей жизни. Естественно, что мама плакала и просила вернуться домой, но сказал, что не могу из-за прошлого. Возможно, что мама это все поняла и согласилась со мной. Когда приехал к родственникам, то сказал им, чтобы они о моём присутствии у них никому не сообщали, даже моим родителям, до самой службы в армии.
В первый же день своего приезда в Моздок прописался у родственников. На следующий день пошёл в военкомат, встал на воинский учёт. Стал проситься на службу в армию. Но мне сказали, что на службу не возьмут из-за моей судимости. Уж, слишком "прославился" со своей кражей золотых изделий в ювелирном магазине, что при таких данных в анкете мне закрыты все дороги в военкомат и на светскую жизнь.
Тогда стал доказывать, что меня досрочно освободили на четыре года раньше срока отбывания за отличное поведение, за отличную работу и отличную учёбу. В местах заключения окончил среднюю школу. Мне пришлось много чего говорить в военкомате о себе. Но все службы военкомата не хотели со мной разговаривать вообще.
- Хорошо! - перестраховался военком. - Если ты такой хороший, то докажи это на свободе. Поступи на работу. Покажи себя. Как увижу у тебя комсомольский билет, так сразу же оформлю призыв на службу в армию.
Прямо из военкомата отправился устраиваться работать на стройку, куда никто не хотел идти работать. Зашёл к секретарю комсомольской организации и сразу выложил своё пожелание на полное исправление.