Страница 98 из 101
КРУПНЫЙ ПЛАН
ПРАКТИКА НАУЧНЫХ РЕВОЛЮЦИЙ
Нил СТИВЕНСОН. РТУТЬ. АСТ – ХРАНИТЕЛЬ
Сергей ШИКАРЕВ
Девять с лишним сотен страниц романа «Ртуть» – первая часть трилогии «Система мира», подлинного Opus Magnum американского писателя Нила Стивенсона. Действие книги развивается на протяжении нескольких десятилетий, с середины XVII до начала XVIII века, и наряду с вымышленными персонажами видное место в этой истории занимают такие фигуры, как Исаак Ньютон, Роберт Гук и Готфрид Лейбниц, а кроме того, бродяги, особы королевской крови и государственные мужи. «Широкоэкранное барокко» – точное определение для этого труда Стивенсона.
«Ртуть» логически наследует одному из наиболее известных произведений писателя – «Криптономикону». Не менее объемный и столь же многогранный роман описывал криптографические войны второй мировой, особенности современного кладоискательства, а также значение и роль информации в современном обществе.
Обе книги объединяет линия, связанная с архивом Лейбница, а также «семейные узы». В «Ртути» действуют дальние предки персонажей «Криптономикона»: семейство Уотерхаузов, братья Шафто, Енох Роот и другие.
География книги столь же обширна, как и ее хронология. Она включает в себя значительную часть Западной Европы и дальние колонии. Эти просторы служат ареной для нескольких тесно переплетающихся историй, весьма разнообразных в жанровом отношении: тут и шпионский роман, и плутовской, и мелодрама.
Ключевые фигуры книги – Джек Шафто, король бродяг по прозвищу L’Emmerdeur, его подруга Элиза, бывшая рабыня и будущая графиня де ля Зёр, и натурфилософ Даниель Уотерхауз, сподвижник Исаака Ньютона. Их приключения увлекательны сами по себе. Столь изощренные сюжетные интриги вполне достойны пера Вальтера Скотта или Александра Дюма-отца. Впрочем, увлекательный сюжет конечно же, всего лишь внешняя оболочка глубокой, не лишенной философских обобщений книги.
Обращение к событиям прошлого вообще характерно для Стивенсона. По первоначальному замыслу «Ртуть» должна была стать своего рода приквелом «Криптономикона». Однако «предыстория» разрослась аж на три книги, образовав самостоятельную трилогию, лишь косвенно связанную с «Криптономиконом». Сам же писатель прямо заявил, что термин «научная фантастика» применительно к «Ртути» является не более чем маркетинговой уловкой издательства.
Чистой фантастики в романе и в самом деле маловато. И тем не менее книга прочно укоренена в традициях жанра.
Описав современное информационное общество в «Криптономиконе», Нил Стивенсон обратился к его «истокам». А именно ко времени, когда происходило становление протестантизма, ставшего идеологической базой для капитализма, и формирование основ и ценностей нынешнего западного общества.
Роман Стивенсона рассчитан, конечно, на квалифицированного читателя, сведущего в европейской истории и истории науки. Не менее важно и другое. Современные цивилизации разделяют общее культурное поле и имеют, по всей видимости, единое будущее. Прошлое же у каждой цивилизации свое. В зависимости от культурной идентичности оценка значимости тех или иных событий и их последствий может меняться. Взгляд Стивенсона – это точка зрения представителя западной цивилизации.
Принятие возможности рационального познания мира и принципов его устройства, зависящих не от высших сил, а от физических констант и законов, стало одним из переломных моментов в истории человечества.
Один из персонажей романа говорит, что «ищет Бога там, где геометрия бессильна». И «Барочный цикл» Стивенсона, грандиозный по своему замыслу и исполнению, отображает конфликт между алхимией и натурфилософией, между теологическим и научным способом познания мира и человека.
Художественное исполнение соответствует замыслу книги. Описывая мир глазами столь разных по своему положению и образу мыслей героев, прозаик создает сложное и достоверное описание мира, увязывающее вопросы коммерции и войны, революции и познания. Хватает в романе и литературного экспериментаторства: Стивенсон лихо играется с жанрами «легкой словесности». Джек Шафто словно сошел со страниц авантюрных и плутовских романов прошлого; приключения Элизы отсылают разом и к любовному (причем весьма фривольному), и к шпионскому романам с двойными и тройными агентами. Нашлось место в книге и эпистолярному жанру, в криптографическом и, соответственно, перлюстрированном виде.
Наличие подробных описаний, обилие второстепенных персонажей и деталей как нельзя лучше подходит для вычурного стиля барокко. И здесь следует отметить блистательную переводческую работу Екатерины Доброхотовой-Майковой.
Несомненно, близким литературным ориентиром для «Ртути» являются многослойные культурологические романы Умберто Эко. Основное различие между этими двумя авторами заключается в избранной ими точке отсчета. Эко переносит читателя в прошлое и там устраивает грандиозные постмодернистские игры: обильно вводит в текст приметы, знаковые для современного читателя (вспомните хотя бы как Вильгельм Баскервильский говорит: «Элементарно, дорогой Адсон»), или демонстративно смешивает историческое и вымышленное, как в «Баудолино».
Нил Стивенсон, напротив, оставляет читателя в современности и обращает свой взгляд в прошлое, преломляя исторические события через призму представлений и реалий настоящего (так в тексте появляются вполне современные словечки и понятия, типа «коротких продаж» и «товарных фьючерсов»). В одном из интервью фантаст признавался, что сознательно отказался от стилизации под произведения тех лет и «модернизировал» текст. В остальном же писатель относится к истории серьезно, не слишком отходя от представлений о классическом историческом романе.
Удивительны нередко встречающиеся попытки причислить «Ртуть» к произведениям фэнтези, что, конечно, ошибочно. Стивенсон описывает и анализирует, а может быть, и заново создает мир ушедшей эпохи. Целую систему мира – как совокупность представлений и парадигм, дошедших до сегодняшнего дня и лежащих в основе современного общества. В этом смысле «Ртуть» является, конечно же, подлинной научной фантастикой.