Страница 8 из 60
— Какие именно фотографии?
— Просто твой портрет. Только лишь твоя голова. Ничего больше.
— Может быть. Не знаю. Мне нужно подумать об этом.
Этот ответ, кажется, устраивает его. Каллан потирает одну руку об другую, кивая головой.
— Хорошо. Тогда, я полагаю, дашь мне знать. Ты знаешь, где меня найти.
— Знаю.
Он поднимается на ноги и берет упавшую книгу, что лежит у меня в ногах, ставя ее на полку рядом с ним. Это самое близкое расстояние, на которое он приближается ко мне с момента начала нашего разговора, и я вдруг замечаю, насколько он близко. Смотря на меня, Каллан предлагает свою руку, по-видимому, чтобы помочь мне подняться. Я не принимаю ее.
— Я вообще-то... занимаюсь тут, — отвечаю ему.
— Все ясно. Тогда увидимся здесь, Корали Тейлор.
Поднимая рюкзак, Каллан проскальзывает руками в лямки и собирается уже уйти прочь. Не знаю, что овладевает мной, но я окрикиваю его:
— Каллан?
— Мм? — Он прижимается костяшками пальцев к краю книжной полки
— А что отличает тебя от всей толпы?
Он подмигивает мне.
— Мой семи дюймовый член, конечно.
Мои щеки вновь окрашивает румянец. Каллан замечает это, потому что ухмыляется. Но внезапно его выражение меняется, так, словно он что-то вспомнил.
— Хэй, Коралли Тейлор. Что ты скажешь насчет того, чтобы прийти на вечеринку сегодня вечером?
***
Никогда прежде не пила алкоголь. На протяжении многих лет мой отец выпил достаточно, чтобы утопить всю армию США, но я никогда в жизни не прикасалась к алкоголю. Не знаю, почему согласилась пойти на вечеринку, но Каллан смотрел на меня с хитринкой в глазах, а так же был таким странным и необычным, и думаю, я была заинтригована. Он дал мне адрес и затем исчез, оставив меня с бесконечным количеством вопросов.
1. Хватит ли у меня смелости прийти на вечеринку старших классов, где собираются мои ровесники?
2. Хватит ли у меня смелости прийти туда одной?
3. Что, черт побери, мне одеть, если решусь?
4. И как я собираюсь объяснить моему отцу, куда направляюсь?
Первый и второй вопрос были сложными. Когда я пришла, отца не было дома, вероятно, он все еще находится в баре. Собрав воедино всю свою смелость, я думаю о том, насколько хорошо буду выглядеть в том, что решу одеть. Поэтому сразу перехожу к третьему пункту. Порывшись в гардеробе, с каждой минутой чувствую себя все менее и менее уверенной, потому как отношусь больше к типу девушек, которые предпочитают футболки и джинсы. Одежда для вечеринок никогда не была для меня удобной, и, кроме того, отец бы никогда не купил мне ничего модного.
Не было никакого шанса, что я могла бы пойти куда-то в своей повседневной одежде.
Я знала, что мне не стоит делать этого, и мне стало не по себе от мысли, что единственный способ найти что-то приличное на вечеринку — это пойти и поискать какие-то вещи в коробках на чердаке. В старых маминых вещах. Моего отца сложно назвать сентиментальным мужчиной, но по каким-то причинам он так и не отдал на благотворительность мамину одежду и не выкинул ее. Я забираюсь на чердак с ответственной миссией, не забывая при этом захватить с собой скотч, чтобы вновь заклеить коробки, когда найду там что-то подходящее.
Теперь, когда нахожусь здесь, я продолжаю представлять, будто слышу, как закрывается входная дверь, и это чертовски пугает меня. Не хочу возвращаться к лестнице, которая ведет в дом, с пустыми руками. И если бы Малкольм на самом деле пришел домой, я бы услышала, как он хлопает дверью и пьяной поступью сбивает вещи, пока идет по первому этажу. Держу себя в руках и двигаюсь быстрее, вместо того, чтобы задержать дыхание.
Когда-то давно кто-то, вероятно, Фрайдей, собрала восемь коробок вещей, оставшихся от моей мамы, с величайшей заботой. Крошечные мешочки с лавандой и другими приятно пахнущими травами были разложены между слоями аккуратно сложенной одежды. Каким-то образом, даже после стольких лет, запах сохранился, когда открываю первую заполненную вещами коробку. Здесь я нашла штаны и рубашки. Прямые, свободного покроя блузы и кофточки. Примерно такие же вещи во второй коробке. В третьей лежали спортивные штаны и еще больше свободной одежды, спортивные костюмы и несколько пар обуви, которые никогда мне не подойдут, несмотря на все мои попытки. Мама была низкой: всего пять футов шесть дюймов ростом (прим. пер.: примерно сто шестьдесят семь сантиметров). Я уже сейчас выше нее, но, как и она, такая же стройная и гибкая. Мне все еще подходит ее одежда, но Фрайдей настаивает, что я не перестаю расти, и добавлю еще фут (прим. пер.: примерно тридцать с половиной сантиметров) или около того, когда, наконец, перестану. Я немного расстроена этим. Носить мамину одежду заставляет в душе меня чувствовать к ней особую близость, даже спустя все это время. Когда не смогу делать этого, то потеряю последнею частичку, что связывает меня с ней.
Я натыкаюсь на сокровище, когда открываю четвертую коробку. Внутри находятся красные, черные, темно-синие и зеленые платья разнообразных стилей и тканей, каждое из которых завернуто в тонкую оберточную бумагу. Достаю каждое с огромной осторожностью, на краткий миг закрываю глаза, когда вытаскиваю новое, чтобы посмотреть, остались ли у меня воспоминания от того, как она носила их. Многие из них я не знаю. Некоторые помню.
Достаю незнакомое мне черное короткое платье, поднимаю его, прикладывая к себе, зная наперед, что оно отлично подойдет. Крупные бисерины украшают линию выреза там, где материал спускается вниз. Я не являюсь обладательницей выдающегося бюста, но моя грудь выглядит довольно-таки заметной в этом платье. Чувствовать себя сексуальной никогда не стояло в верхнем списке моих приоритетов, но по какой-то причине сегодня мне хочется быть привлекательной. Хочу выглядеть хорошо. Дьявольская усмешка Каллана Кросса всплывает в моей голове, и я хмурюсь, стараясь отрицать идею того, что хочу выглядеть привлекательно из-за него.
Я не монахиня. Я девушка-подросток, в течение двух последних лет познавшая все сумасшедшие прелести под названием «половая зрелость». Я заметила, как мальчики превратились из громких, противных, странно пахнущих и раздражающих в громких, противных, странно пахнущих парней, которые сбивают меня столку, но до этого момента не было какого-то особенного парня, который бы привлек мое внимание. Откровенно говоря, даже не знаю, привлек ли Каллан Кросс мое внимание, но, кажется, что я заинтересована в достаточной мере, чтобы это выяснить.
Запаковываю коробки и заклеиваю их вновь, ставя обратно точно так же, как было, а платье забираю к себе в комнату. У меня нет замка на двери в комнате. Очень хотела бы, чтобы он был, но отец сказал, что так будет лишь создаваться угроза для травм. Но я знаю правду. Знаю, что он просто не хочет, чтобы я закрывалась от него. Отодвигаю тяжелую оттоманку, что стоит в изножье кровати, к двери, и затем снимаю с себя одежду и натягиваю платье через голову, стараясь влезть в него, избегая застегнутого замка на спине. Как и предполагала, оно подошло. На самом деле, я едва узнаю девушку, что смотрит на меня из высокого зеркала. Я выгляжу... выгляжу, как женщина. И мое декольте смотрится просто потрясающе.
— Корали! — Звук громко захлопывающейся двери внизу посылает пронзительный укол адреналина по всему телу. Я бросаю расческу, что держу руках, тяжелая серебряная вещь издает громкий звук, когда ударяется о половицы. Мое сердце начинается громко стучать в груди. Черт.
Я даже еще не дошла до четвертого пункта. Не знаю, что скажу моему отцу, чтобы это звучало прилично, потому что хочу уйти после наступления темноты. А так же не планировала быть одетой в мамино платье, когда хотела поговорить с ним. У меня есть в запасе пятнадцать секунд, чтобы выбраться из него и спрятать, или же у меня будут огромные неприятности.
Это было трудоемкое дело: надеть платье с застегнутой молнией, но снять его намного сложнее. Я извиваюсь, чтобы выбраться из материала, стараясь стянуть его через голову, не расстегивая замок. Слышу тяжелые шаги отца, что раздаются с лестницы, и которые звучат все ближе и ближе. Я могу сказать много чего только лишь по звуку шагов на лестнице, если он зол, то он взлетает на второй этаж, и каждый его шаг звучит, как выстрел. Если он устал и уже успел выпить после работы по пути домой, его движения намного медленнее, как сейчас. Если он выпил пару баночек пива, то может быть в хорошем настроение или же в очень плохом. С ним всегда чувствуешь себя, как в игре в русскую рулетку.